Ключ от всех дверей - Софья Ролдугина

— Нет, деточка, все честно, — хором уверили меня проходимцы. — Вот, у нас и шарик специальный есть… — и басовитый мужичок извлек из кармана разрисованный орех.

А теперь мне надо подстраховаться. Мило уже и так косится в этот угол до крайности неодобрительно.

— О, какой замечательный шарик! — воскликнула я. — Какой красивый! И приметный тоже — вот точечка темная на орехе, да и скорлупа уже треснула… Сыграем, господа?

— Сыграем, — елейно протянул лысый.

И завертелись стаканчики. На этот раз в зале стояла абсолютная тишина, как во время пауз в речи королевы на совете. Уж больно велика была ставка, слишком заманчив куш! Многие поглядывали на меня с сочувствием: мол, проиграется славная девчушка, а жаль… Рыжий парень же повеселел и даже начал мурлыкать себе под нос песенку. Я прислушалась. Ба, так это наш старый знакомец, Суэло Аметист! Надо же, и в народе знают его творенья… А эта песенка пришлась в свое время по вкусу даже мне:

Шуршит стаканчик по доске,А я в печали и в тоске -Эх, не везет!Но повторяю, как во сне:«А вдруг удача и ко мне,Ко мне придет!»

Пройдоха хитро щурит глаз,Не прерывая свой рассказ,Вертя стакан.И в этом не моя вина,Что я упился допьяна,В очах — туман…

Меня до нитки обдерут,Я протрезвею лишь к утру -Ох, голова…Я начинаю вспоминать…«Не пей!» — мне говорила мать.Она права…

Но как проснусь я до конца,То вспомнятся слова отца:«Сын, не играй!Стакан и шарик костянойТебя сведет дорогой злойЗа самый край!»

Вот я без денег и нагой -И как идти теперь домой?Какой позор!В десятый, сотый раз клянусь:В таверну эту не вернусь,И в этот двор!

Играют месяц — без меня,А я, монетками звеня,Коплю добро.Ах, как же трудно устоять,Ведь жжет желание игратьМне все нутро!

…Азартом вновь глаза горят.«Глупцу нейдет, — вокруг твердят, -Наука впрок».По вечерам — играть да пить,Наутро — горько слезы лить -Жестокий рок…

…Шуршит стаканчик по доске,А я в печали и в тоске -Эх, не везет!Но повторяю, как во сне:«А вдруг удача и ко мнеСейчас придет!»

На этот раз мне даже не пришлось следить за мошенником, чтобы уловить момент, когда бусина исчезла из-под стаканчика. А толпа вокруг продолжала так же азартно наблюдать ловкими движениями мерзавца. Неужели люди не слышат, что шуршат теперь края стаканов совсем по-другому? Эх, велика человеческая наивность, воистину беспредельна глупость, а вера в собственную исключительность — всех больше…

— Ну, деточка? — остановил стаканчики мужичонка. — Где бусина?

Я задумчиво склонила голову.

— О, право, господа, я теряюсь, — мой голос вернулся к более привычному, низкому звучанию. Улыбка превратилась в саркастическую усмешку. Мошенники застыли, ошарашенные внезапными переменами. Куда делась милая провинциальная дворяночка? Ее место заняла матерая аферистка с хитрым взглядом и нахальными манерами. — Может, здесь? — я щелкнула ногтем по краешку, и стаканчик с глухим стуком покатился по столу. — Или здесь? Опять нет? А может, тут? — прохиндеи не успели опомниться, а я уже споро перевернула все стаканы. — Господа, везде пусто. И это вы называете честной игрой?

Толпа, сгрудившаяся рядом со столом, сначала тихо, а потом все яростней и злее загалдела:

— Обманщики!

— То-то Сэппу не смог стаканчик отгадать! А у нашего пастушка глаз — алмаз!

— …это так они обчистили мельника старого? А он с нас теперь втридорога за муку дерет!

— Молодец, девка, так их!

Главарь побагровел. Лысина его покрылась испариной.

— Погодите, погодите! Вы не так все поняли! Видать, бусина… э-э… укатилась, да!

— Разве? — язвительно протянула я и быстро, как молния перегнулась через столешницу и запустила ловкие пальцы в карман негодяя. — Уж не об этой ли бусине речь идет? А, люди добрые?

Рыжий парень, сидевший ближе всех, прищурился и заголосил:

— Она, она! И трещинка приметная, и пятнышко! И раскраска такая же! У-у, поганцы! Так и мою корову выманили!

— Колотить их надобно! — заорал кто-то. — Пущай добро возвращают!

— Ай, мужики, не серчайте! — взвизгнул лысый. — Все вернем, до медяшки! Пожалейте только! — «мужички», поигрывая кто палкой, кто ножичком, а кто и вовсе табуретку из руки в руку перекладывая, не сговариваясь, шагнули вперед. Лысый отшатнулся и вдруг ощерился зло, как крыса драная: — Это все рыжая девка виновата! Как бы не ее золото, ничего б не было! Ворон попутал, зуб даю!

Но разгневанную толпу было уже не угомонить. Полетели кружки в мошенников, и пошло-поехало! Ор, гам, визг, дубинками машут, сапожищами пинают… На мгновение мне стало страшно — а вдруг и меня кто саданет лавкой по затылку от полноты чувств. Но словно бы ниоткуда появились сильные руки и выдернули меня из мешанины человеческих тел и, закинув за спину, как кулек с репкой, потащили на улицу.

— Ну и переполох вы устроили, госпожа, — укоризненно покачал головою Мило, составив меня на землю. Пока мы ужинали да развлекались… ну, положим, развлекалась одна я… словом, уже стемнело. Воздух посвежел. На небе, ясном и высоком, засверкали хрустальной крошкой звезды. Замерли черными силуэтами вдоль дороги деревья. Окна деревенских домов мягко сияли теплым огнем.

Ах, какая красота… Нет, не зря дворец я покинула!

— Замечательно повеселились, разве не так, Мило? — пожала я плечами.

Ученик усмехнулся.

— И не жалко вам трех золотых?

Я сощурилась.

— За возможность наказать проходимцев? Нет, не жалко, Мило. Да и чего жалеть, — я сунула руку в кармашек и протянула Авантюрину ровно три монетки. — Свое добро я так просто не оставлю…

Мило восхищенно присвистнул, позабыв о намерении читать мне мораль.

— Неужто успели вернуть, госпожа?

— Опыт, мальчик мой, и ничего более, — скромно опустила я глаза и шаркнула ножкой. — Да, и вот еще, — на подставленную ладонь Мило просыпался целый дождь из разномастных монеток. — Не удержалась, с собой прихватила. Воровать, конечно, нехорошо, но авось шулеры не обеднеют. Будет мне компенсация за то, что полвечера «деточкой» звали. Фи!

Авантюрин рассмеялся, откинув голову: