Эскадра его высочества - Алексей Барон

– Ваша люминесценция! Возможно, вам будут небезынтересны причины, по которым возникло само желание изменить существующие порядки в Альбанисе?

– О, разумеется. Если информация такого рода не повредит вам и вашим друзьям. Не будем забывать, что король Альфонс еще у власти.

Бельтрамоно едва уловимо усмехнулся.

– Благодарю вас за заботу о моих друзьях. Без прямой необходимости мне действительно не хотелось бы называть имена. Не нами сказано, что нет ничего тайного, что рано или поздно не становится явным.

– А вас это не смущает? – с интересом спросил эпикифор.

– Смущает. Но из двух зол приходится выбирать меньшее.

– Конечно. От этого выиграет дело. В чем же состоит большее зло?

– Видите ли, король Альфонс всерьез носится с идеей реформ. На его взгляд альбанская аристократия имеет слишком большой вес и он хочет перераспределить власть в пользу неких выборных органов по примеру Поммерна. Разумеется, такая возможность не радует ни одну из знатных фамилий. Но мне кажется, что и орден Сострадариев не может оставаться безразличным к подобным планам. Я не ошибаюсь?

– Почему вы так думаете? – вместо ответа спросил эпикифор.

– Потому что на примере Поммерна мы знаем, к чему приводят подобные реформы, – изящно ответил Бельтрамоно, не упоминая о том, как перемены в Поммерне отразились на межгосударственных отношениях курфюршества и Покаяны. Надобность в таком упоминании отсутствовала.

– К прискорбному расцвету ереси, – спокойно сказал эпикифор. – Именно поэтому главные военные силы империи расположены вблизи границ Поммерна. Требуются серьезные причины, чтобы забирать войска оттуда.

– Войск не потребуется много, – сказал герцог. – Уже сейчас мои сторонники способны выставить дружины численностью до девятнадцати тысяч человек.

По данным агентуры бубудусков, эта цифра не превышала двенадцати тысяч. Эпикифор, разумеется, промолчал.

– Кроме того, многие части королевской армии находятся под командованием сочувствующих нам офицеров, – продолжал герцог. – Эти части либо примкнут к нам, либо, в худшем случае, будут сохранять нейтралитет.

А вот это утверждение уже больше соответствовало той информации, которой располагала Святая Бубусида.

– Мы сможем захватить Кингстаун, привести к власти новое правительство и официально обратиться с просьбой о поддержке к базилевсу… ничего, если я опущу титулы?

Эпикифор вяло махнул рукой. Примерно так же, как Тубан Девятый на балконе.

– Однако сразу после этого возможно шаткое положение, – продолжил Бельтрамоно. – Нельзя полностью исключить того, что какие-то лояльные нынешней власти полки не двинутся из провинций в столицу…

«…А не слишком-то ты уверен в успехе», – подумал эпикифор.

– …Поэтому экспедиционный корпус Пресветлой Покаяны…

– Простите, какой численности?

– Двадцать пять – тридцать тысяч солдат вполне достаточно. Это примерно столько, сколько есть в Третьей армии генерала Щелконека. Снимать войска с померанской границы вам не придется.

– Вы забываете о море. Альфонс может получить помощь из колоний.

– Не успеет. Расстояния слишком велики. Но если базилевс-император сочтет возможным выделить эскадру для блокады пролива Большой Эльт… Это возможно?

Эпикифор также не стал говорить и о том, что большая часть покаянского флота занята блокадой Теклы. Слишком много чести для курфюрста!

– Технически – да. Но возникает вопрос иного рода.

– Я здесь как раз для того, чтобы обсудить все вопросы, ваша люминесценция, – с мрачной решимостью заявил граф.

– Превосходно. Вопрос вот в чем. Если Покаяна окажет вам военную помощь, было бы справедливо ожидать, что в трудную минуту и Альбанис придет нам на помощь. Не так ли, ваша светлость?

Эпикифор отлично знал, что во время последней войны дивизия генерала Бельтрамоно геройски сражалась против целого корпуса бубудусков. Понесла тяжелые потери, была окружена, но от капитуляции отказалась. Ночью отчаянной штыковой атакой пробила брешь в кольце, вырвалась. Сам граф во время прорыва получил картечную рану, однако остался в строю и руководил остатками своих войск вплоть до самого заключения перемирия. А теперь, когда в сущности обсуждался вопрос о потере независимости всей его страны, недавно столь храбро защищаемой, он без колебаний ответил:

– Если речь идет о военном союзе, я согласен.

Здорово их допекло, понял великий сострадарий. Этих альбанских дворянчиков. Если один из не самых худших представителей решился, в сущности, на мятеж и предательство. Всего лишь из-за права незначительной части общества жить лучше за счет большинства.

Что ж такое человек? Как могли земные предки Джулиана Бельтрамоно или того же марусима Шарафа Армизал-Резы построить общество, основанное на уважении прав личности? Не миф ли это? Или природа человеческая разительно ухудшилась? Или все-таки дело в том, что ухудшились условия существования? Но тогда человек – это всего лишь то, чем ему позволяют быть условия… То есть судьба.

– Позвольте пожать вашу руку, милорд, – сказал эпикифор.

Он решил пока не настаивать на признании прав Покаяны на отнятые у Альбаниса провинции. Об этом лучше вспомнить тогда, когда судьба заговорщиков повиснет на волоске. Всему свое время. Сам Великий Пампуас сначала плел корзину, а потом уж собирал томаты…

О, сколь широки долины Пампаса!

Как много шустрого зверья там бегает!

Св. Корзин Бубудуск.

Наблюдения

14. БУХТА ПИХТОВАЯ

Атвид Чессамо сделал изумительную карьеру и стал вице-адмиралом в тридцать шесть лет.

Но вовсе не потому, что отличался особыми талантами. Атвид Чессамо стал вице-адмиралом благодаря тому, что являлся чистейшей воды пампуасом. Таким же, как и его покровитель Керсис Гомоякубо, бубудумзел. А еще благодаря тому, что адмирал-аншеф Василиу являлся протеже эпикифора.

Орден Сострадариев, монолитный снаружи, изнутри таковым никогда не являлся. Вся его история заключалась в монотонной грызне за власть, и с интронизацией очередного эпикифора эта борьба отнюдь не стихала. Она самым естественным образом перетекала в фазу комплектации так называемых «новых табунов».

В ходе дележки власти появляется множество падших ангелов, смертельно обиженных друзей и прикупленных врагов. На этом фоне возникают внезапные союзы, слетают глупые головы, крепчает слежка одной стаи за другой. Вот почему, как только вновь избранный великий сострадарий Робер де Умбрин завел себе в имперском флоте Андрокона Василиу, глава Святой Бубусиды Керсис Гомоякубо принялся искать противовесную фигуру.