Бриллиантовая пыль - Светлана Марзинова

Шли томительные минуты. Иванов справился со сжигавшим его огнем и обернулся к ним.

— Хорошо. Я согласен, — ровным голосом произнес он и вернулся на свое место за столом. — С таким именно раскладом — согласен! Сегодня же начну действовать: позвоню кому надо, подготовлю специалистов. Мне и самому «АЛМИРА» дорогу перешла в некоторых вопросах, так что поборемся! Есть у меня люди, которые и повыше, и покруче их будут. Надо только их заинтересовать, и они вытащат Легостаева.

— Андрей Кириллович так и предполагал. Поэтому он и направил меня именно к вам! Вы единственная сила, которая может противостоять «АЛМИРе»! — неприкрыто и откровенно польстила ему Зоя. Иванов воспринял это как должное, самодовольно и широко улыбаясь своими пельменями. — Но по алмазу есть еще одно условие, — продолжала она.

— Минутку, о деталях потом. — Иванов обернулся к бармену и громко щелкнул пальцами; мигом появилась официантка. — Тащи своих омаров, попробуем! — проокал он ей.

— А нам еще чаю, — попросила вдогонку Зоя. — Так вот, есть еще одно условие. Как вы знаете, я на подозрении у милиции по делу об убийстве Нины Журавлевой. Вы должны помочь и мне! Меня должны оправдать! То есть не оправдать по суду, а снять с меня эти глупые обвинения, поскольку я ее не убивала! Только тогда этот алмаз станет вашим.

Официантка принесла огромное блюдо с омарами. Иванов начал увлеченно разделываться с пищей.

— Ну я и говорю, это детали, — произнес он, перемалывая своими челюстями нежное мясо. — Детали, крошка! Твое дело плевое. Это не целый букет, за который подтянули Андрея. В его аресте были заинтересованы многие. А в твоем — только прокуратура. Следствие ведь еще не закончено?

— Нет.

— Ну так мы его живо на правильный путь поставим. Пойдем по проторенной дорожке. Я позвоню своим фээсбэшникам, они заберут твое дело на доследование, а там… найдется какой-то другой подозреваемый!

— В милиции мои документы, паспорт! Мне должны все отдать и… извиниться!

— Все отдадут, крошка, на коленях будут ползать, прощения просить, что дискредитировали тебя в глазах общества! А хочешь, встречный иск подадим? За моральный, так сказать, ущерб, за нанесение вреда твоей репутации?

Зоя почти не верила своим ушам. «Так просто? — думала она. — Так просто продается и покупается правосудие, правоохранительные органы, ФСБ? Какой-то толстый ублюдок позвонит, и все встанут перед ним на цыпочки?»

— Так просто, — словно вновь услышав ее мысли, повторил Иванов.

Когда им принесли чай, он уже заканчивал свою трапезу; пива он больше не пил.

— Как будет происходить передача? — спросил он.

Тут в разговор вступил наконец Гена:

— Камень вы получите в Москве. Мы поместим его в банковскую ячейку. С условием, что открыть ее смогут только два человека — вы и Зоя. Составите договор банковского хранения так, что ни один из вас без присутствия другого не сможет забрать содержимое ячейки. Так мы обеспечим обоюдные гарантии, никто никого не сможет «кинуть». Когда все наши дела будут в порядке, то вы вместе идете и открываете сейф. Там вы забираете алмаз.

— Подходит. Значит, мне придется выехать с вами в Москву? Что ж, оттуда я даже легче и быстрее управлюсь… А, черт возьми, — с досадой вдруг сказал он. — Раньше среды я не могу отсюда уехать. Депутатские дела, черти бы их побрали. Придется арендовать сейф в Якутске. Но это даже лучше. Тебе, крошка, легче будет переждать здесь, а? Ведь в Москве тебя в любую минуту могут арестовать! Да и камень с собой таскать через аэропорт опасно. А как только все решится, поедем, заберем твой паспорт, выслушаешь извинения, как ты хотела, а потом вернемся сюда, и ты передашь мне камень. Ну?

— Мы должны посоветоваться, — сказал Гена, почувствовав Зоино смятение.

— Валяйте, — милостиво согласился Иванов, но не сделал и шагу из-за стола. Пришлось ребятам самым выйти в фойе, к туалетам.

— Нет ли здесь какого подвоха? — сомневалась девушка.

— Думаю, надо сделать так, как он предлагает, — высказал свое мнение Гена. — Его понять просто, он хочет подстраховаться, чтобы ты с камешком не исчезла. Но для нас тут тоже есть смысл. Мало ли что может случиться с нами по дороге в Москву? У меня и так поджилки тряслись, когда ты со своим липовым паспортом и камнем за пазухой проходила через служащих аэропорта. Да и в Москве действительно тебя может остановить любой мент. Зачем нам нужны непредвиденные осложнения? Спокойно дождемся того, чтобы с тебя сняли обвинения, для верности потребуем, чтобы это было напечатано в газетах. А потом поедем в Москву за подтверждением — чтобы услышать все своими ушами и забрать твой паспорт. Конечно, придется еще раз смотаться в Якутск, чтобы передать ему камень, ну и что? Это ведь легче, чем, рискуя, таскать алмаз с собой. К тому же всегда остается опасность, что Иванов подговорит своих людей и еще до Москвы у тебя отнимут камень силой. Или он сам сдаст тебя в милицию. А пока камень будет лежать в банке — он тебя и пальцем не тронет, и чем раньше алмаз окажется в сейфе, тем лучше.

— Наверное, ты прав, — согласилась Зоя.

Они вернулись в зал.

— Мы приняли решение, — сообщил Геннадий. — Камень будет в Якутске. Мы тоже остаемся здесь и ждем выхода центральной прессы, где будет сообщаться, что Зоя невиновна.

Иванов оживился:

— Газеты? Ну что ж, это можно… Можно даже по телику показать в новостях. А как с месторождениями?

— Легостаев подпишет вам все документы, как только окажется на свободе. Но это-то уж точно будет в Москве — таковы были его условия.

— Я постараюсь, чтобы для начала его выпустили под залог, — задумчиво произнес делец.

— Кто внесет деньги? — Геннадий старался ничего не упустить.

— Мои люди. Но все это может занять несколько дней, «АЛМИРА» — серьезный противник.

— Сколько дней?

— Точно не скажу, но думаю, около недели. Твое дело, — он посмотрел на Зою, — ФСБ заберет уже во вторник или среду, как получится. А с Легостаевым посложнее будет.

— В Якутск за камнем я вернусь только в том случае, если получу от него известия, что вы начали действовать, — напомнила Зоя. — Это будет первый знак, что ваши слова не ложь. Так что уж постарайтесь, чтобы под залог его выпустили как раз к тому дню, как я получу в Москве паспорт. А детали по месторождениям обсудите с ним лично, — неожиданно выставила дополнительное условие Зоя.

«Ну что ж, ради такого придется напрячься», — подумал Сергей Вячеславович, а вслух сказал:

— Это обойдется мне дороже.

Зоя пристально и молча смотрела на дельца, никак не комментируя его высказывание. Иванову ничего не оставалось, как согласиться.

— М-да… Или мне придется подождать немного с камнем, или поторопить своих ребят, а может, сумму залога увеличить…

Зоя торжествующе улыбнулась.

— Значит, по рукам! — воскликнула она. — Ну так что, права я была, что вы не откажетесь от нашего предложения?

— Права, крошка! А ты молодец, ловкая девочка! Теперь получишь теткино наследство! — Он как-то злорадно подмигнул ей. — Вы небось с Легостаевым-то давно все это задумали, а? Убрать его женушку… Что-то сорвалось у тебя в процессе, да? Потому и залетела? Ну ничего, мы тебя вытащим!

Зоино лицо закаменело.

— Я… ее… не… убивала, — с нажимом произнесла она, в упор глядя на Иванова своими серыми глазами, в которых вдруг словно блеснули стальные ножи. То ли Иванову они почудились, то ли это было отражение лежащих на столе приборов, только он отпрянул от нее, как испуганный щенок.

— Тихо, крошка, тихо. Кто говорит, что убивала? Нет, конечно!

Зоя надела очки и взялась за свой чай, а Иванов, расслабившись, сказал:

— Хороший у меня сегодня обед вышел! Даже и не жалко, что на халяву не попал! Все равно там какой-нибудь дешевой жрачкой бы накормили. Девушка, — щелкнул он пальцами, — счет!

Когда они покидали «Шишки», направляясь к банку, из стоявшего поодаль автомобиля за ними по-прежнему следили три пары пристальных глаз — вездесущих глаз «АЛМИРы».

По странному стечению обстоятельств дед Леша в Архангельске устроился на квартиру к той самой бабе Наталье, у которой жили Гена с Зоей. К ней его спровадил местный таксист — проворная старуха, оказывается, развернула целую сеть агентов по всему городу. Через бабу Наталью же он связался с Васькой Онищенко. Свидание с зятем дед получил уже на следующий день, в воскресенье — да и еще бы! За такую сумму, что он выложил этому ушлому дядьке, можно было устроить свидание хоть с самим дьяволом и с не меньшей быстротой! Онищенко, почувствовав богатого клиента, даже предложил соблюсти полную конфиденциальность этой встречи: за отдельную и весьма немалую плату в воскресенье были отменены все назначенные ранее свидания заключенных, и в зарешеченном зале для встреч они были с Андреем только вдвоем. А за сто долларов охранник, которому положено было за ними приглядывать, отошел в самый дальний угол и уткнулся в окно, не проявляя ни малейшего интереса к их разговору.