Оружие возмездия - Андрей Завадский

— Надеюсь, ничего подобного не произойдет, — пытаясь сохранить невозмутимость, ответил воин. — Не хотелось бы убивать тех, кого пару часов назад сам же спас от верной гибели.

Тем временем на дорогу упали сумерки, и небольшой отряд остановился для ночлега. Велемир отправил двоих воинов на поиски подходящего места для стоянки, в то время как остальные отдыхали, расположившись прямо на обочине тракта. Люди были изрядно утомлены долгим пешим переходом, которому, к тому же, предшествовала битва. Неудивительно поэтому, что им требовался отдых.

Вскоре разведчики вернулись, сообщив о том, что совсем недалеко от дороги обнаружили вполне удобную поляну, где можно было разместиться путникам. Это была вершина невысокого холма, поросшая редким кустарником, вокруг которой теснился мрачный и неприветливый лес. По мнению Ратхара это место почти идеально подходило для засады, ибо даже полдюжины стрелков, находясь под защитой густых зарослей, могли с легкостью перебить всех людей, оказавшихся на холме, как на ладони. Но эти мысли наемник придержал при себе, ибо прекрасно понимал, что на долгие поиски у купцов нет ни сил, ни времени. Сейчас люди нуждались в отдыхе, к тому же раненым требовалась помощь, более серьезная чем та, которую можно было оказать им прямо на ходу.

Привыкшие к походному быту воины быстро разожгли костер, на котором спустя пару минут забулькала похлебка, наскоро приготовленная из того, что оказалось в заплечных мешках. Солдаты устало опускались на расстеленные поверх травы плащи, не расставаясь, тем не менее, с оружием, ибо они тоже понимали опасность расположения на открытом месте. Разбойники, хоть и порядком потрепанные, были где-то неподалеку, поэтому вероятность нападения, пусть и весьма небольшая, сохранилась. Да и чернеющие неподалеку ели, возвышавшиеся, словно шпили крепостных башен, тоже не внушали особой уверенности. Воины слышали раньше разные мрачные истории об этих краях, где никого нельзя было удивить появлением волколака или упыря, отголосков древних сражений, которые таинственные маги вели здесь на заре времен. И сейчас караванщики исподволь готовились к чему-то подобному.

Купеческие слуги занялись обустройством временного лагеря. Ратхар вместе с Мелианнэ тем временем направился к Велемиру, который вместе с походным лекарем склонился над юношей, который то и дело терял сознание от боли. По виду костоправа можно было догадаться, что надежды на спасение для несчастного уже нет, и смерть будет лишь проявлением милосердия.

— Почтенный купец, моя спутница хотела бы помочь этому человеку. — Ратхар бросил взгляд на метавшегося в бреду молодого гарда. — Она владеет искусством… врачевания, и хотела бы попытаться исцелить его раны.

— Вот как! — По лицу Велемира пробежала тень надежды. Вероятно, этот юноша был более близок купцу, чем прочие воины и слуги, о чем говорила и его богатая одежда и неплохое оружие, весьма дорогое на вид.

— Если ты примешь мою помощь, то поставь сейчас же шатер или палатку, где мы могли бы уединиться от посторонних глаз. — Мелианнэ впервые обратилась напрямую к купцу, ранее предпочитая, чтобы за нее разговаривал Ратхар. Бояться, впрочем, что по голосу в ней могут опознать эльфийку, было глупо, ибо говорила принцесса без акцента, не давая даже намека на свое нечеловеческое происхождение. Правда, капюшон она так и не скинула, скрывая лицо и поступая тем самым крайне благоразумно.

— Хорошо, госпожа. — Купец кивнул, принимая предложение Мелианнэ. — Может быть, тебе понадобятся какие-нибудь снадобья, бинты или что-то еще?

— Только чистая ткань, дабы перевязать раны, и более ничего, — коротко ответила эльфийка.

Выполняя указания Велемира, двое слуг тотчас бросились ставить на поляне небольшой походный шатер, где могли бы уместиться два-три человека. Вероятно, он принадлежал самому купцу, старавшемуся, насколько это возможно, путешествовать с комфортом. В шатер, едва только его укрепили, занесли и носилки с раненым, а следом туда вошла эльфийская принцесса.

Лишь только оказавшись в палатке и поплотнее закрыв за собой полог, Мелианнэ скинула плащ. Затем она, не мешкая, разрезала рубаху, надетую на тело человека. Усевшись подле него на корточки, эльфийка некоторое время провела без движения с закрытыми глазами. Так она пыталась сосредоточиться, вызывая оставшиеся в памяти заклинания исцеления. Ее когда-то учили и этой части чародейского искусства, но всерьез пользоваться лечебной магией принцессе как-то не довелось, ибо обычно подле нее всегда находился более сведущий в этом маг. Теперь же нужно было вспомнить науку, которую ей ранее преподавали признанные мастера, доказав, пусть даже только самой себе, что она достойна своих наставников.

Наконец, выдохнув, Перворожденная положила ладони на грудь человека, нервно вздымавшуюся и покрытую испариной. Она представила внутренним взором что-то наподобие переплетения пульсирующих нитей, по которым внутри лежавшего перед ней тела струилась жизненная сила. Собственно, вся магия заключалась в том, чтобы понять, какие из этих каналов оказались повреждены, неважно, сталью ли, или вражьим чародейством. Необходимо было направить то, что составляло саму основу жизни, по другим путям, ускорив ток этой силы, и тем самым заставляя организм восстанавливаться гораздо быстрее, чем это было возможно без применения чародейства. В данном случае это было тем проще, что раны были нанесены обычным оружием, на котором не было никаких заклятий. В ином случае пришлось бы еще выжигать занесенное в рану чужое колдовство, что было делом весьма сложным даже для искушенного волшебника, не говоря уж о принцессе, знавшей совсем мало сильных заклинаний.

Все же ей удалось сделать все так, как и требовалось. Почувствовав под ладонями пульсацию, словно это был гнойник, готовый вскрыться, Мелианнэ направила туда часть своей энергии, усиленной еще и тем, что она смогла впитать из воздуха, где был рассеян настоящий океан силы. Правда, в этом именно месте магия была иной, чем обычно. Чувствовалось, что она словно бы искажена. Казалось, лес не желал отдавать свою силу даже Перворожденной, которая с самого своего рождения могла пользоваться мощью всего, что растет под Солнцем так же легко, как и дышать. Но и того, что удалось собрать, Мелианнэ хватило для своего чародейства. Она почувствовала, как жизненная сила, до этого замершая в теле, которое уже почти лишилось души, стоявшей на пороге царства теней, начала струиться с удвоенной силой, размывая, растворяя накопившуюся в теле гниль.

Шумно вздохнув, юноша вдруг открыл глаза, совершенно осмысленным взглядом посмотрев на мир, в этот миг сжавшийся до походного шатра. Увидев склонившуюся над ним эльфику, глаза которой были крепко зажмурены, касавшуюся ладонями, вокруг которых, казалось, сверкали искры, его груди, человек открыл рот от изумления. Он попытался что-то сказать, но Мелианнэ легко коснулась его лба, ввергая человека в пучину сна, который тоже должен был дополнить ее лечение, ибо во сне организм способен восстанавливаться гораздо быстрее вне зависимости от того, человек ты или же эльф.