Песнь Крови - Дин Андерссон

Он бросил гневный взгляд на висевшую в бессознательном состоянии рабыню, прикованную за шею к стене пещеры. Трудно было даже представить, какое страшное наказание заслужила она своей дерзостью и неповиновением его воле. «Когда с Песнью Крови будет покончено, я обязательно придумаю новые, самые страшные и ужасные пытки для этой твари», — подумал Нидхегг с удовлетворением. Он снова посмотрел на Череп.

Опять воительнице удалось избежать гибели, гибели, в которой он был совершенно уверен. А может, все-таки нет?

Нидхегг сконцентрировал волю и сознание, направляя свои чары за пределы стен Ностранда, разыскивая всадников в далекой долине. Да, они еще находились там. Три всадника продолжали свой путь сквозь залитую лунным светом ночь. Взрыв сферы не причинил им ни малейшего вреда, она сама и трое ее спутников где-то поблизости. Колдун ощущал ее присутствие, но никак не мог обнаружить, где конкретно.

Он расширил круг поиска и вдруг наткнулся на отряд из двенадцати солдат, разбивших лагерь недалеко от долины. Это был один из разъездов, направленных генералом Ковной по приказу короля по всем дорогам, ведущим на север, еще вчера.

Властитель очень сомневался, что солдаты смогут остановить или захватить в плен воительницу богини Хель. Он подозревал, что магия, скрывшая присутствие Песни Крови от него, спрячет ее и от солдат. Нет, патрули генерала Ковны не в состоянии справиться с этой компанией. Они могли лишь слегка побеспокоить воительницу и задержать ее в пути, дав ему, магу, еще немного времени для новых заклинаний и новых атак. Нидхегг отлично понимал, что только полное использование всей мощи его магии способно уничтожить ее, но при этом он сам подвергался опасности.

И если у нее появилась возможность стать невидимой, она могла бы совершенно свободно проскользнуть сквозь целую армию, которая сейчас лагерем стоит на равнине у стен Ностранда. Да, Песнь Крови могла бы это сделать, но только не ее спутники.

«Очень хорошо, — подумал Нидхегг, — пусть она придет ко мне, пусть она даже войдет в Ностранд. Я прикажу оставить ворота открытыми. Но как только ее нога переступит порог замка, то моих колдовских сил вполне хватит, чтобы обнаружить ее присутствие и сорвать с нее таинственную защиту, какого бы рода она ни была — реального или магического. А если даже она сумеет миновать ловушки и проберется в туннель, ведущий к пещере, то ей не избежать моих охранников. И уж тогда никакая магия ей не поможет. Они проникнут в ее тело и сделают ее беспомощной».

Приятные картины стали разворачиваться в воображении короля. Он уже видел точно наяву, как Песнь Крови беспомощно корчится на полу у его ног, наполовину парализованная. Рассмеявшись этой мысли, он даже в глубине души надеялся, что ей удастся зайти так далеко и уж тогда ему хватит времени поиздеваться над ней вволю, прежде чем он поместит ее труп в пещеру внизу и отправит ее бессмертную душу на вечные пытки и муки в пределы царства агонии.

Он мог бы получить удовольствие и от ее спутников, если бы им только удалось выйти живыми из ловушки, приготовленной специально для них у стен Ностранда.

Неожиданный прилив слабости вернул его в реальность болезненным толчком, заставив подумать о собственной жизни. Его тело не получило молодости, заклинание было прервано, и силы таяли с каждым мгновением. Еще раз бросив гневный взгляд на рабыню, все еще находившуюся без сознания, он натянул черную шелковую маску и решительно направился из пещеры, чтобы подобрать себе еще четыре свежие жертвы. Нидхегг прекрасно осознавал, что теперь время играет решающую роль. На сей раз он не должен проиграть. Песнь Крови либо будет уничтожена вместе со всеми ее спутниками, либо должна быть доставлена к нему в пещеру связанная, надломленная поражением, вопящая от ужаса и отчаяния. Ее агония доставит ему ни с чем не сравнимое наслаждение.

Над долиной неожиданно вспыхнул яркий белый луч, превратив ночь в день.

Хальд вскрикнула от боли, поскольку она применила заклинание и теперь могла видеть в темноте. Ее ночное зрение, улавливавшее малейшие источники света, сыграло с ней злую шутку, когда раздался взрыв и ярчайший световой поток хлынул в глаза.

Все четыре лошади испуганно заржали и стали метаться из стороны в сторону, пытаясь повернуть назад. Песнь Крови, Вельгерт и Торфинн выхватили мечи из ножен, ожидая атаки.

Наконец воительнице удалось успокоить лошадь, и она посмотрела на небо, в ту сторону, где несколько секунд назад пылала белая, точно солнце, сфера. Небо снова потемнело, никакого грома не слышно, никаких облаков. Яркие звезды помаргивали на бархатной черноте небосвода. Да и луна по-прежнему светила ровным бледно-желтым светом.

— Магия? — вслух рассуждала Песнь Крови.

Они подождали еще немного, напряженно вслушиваясь и всматриваясь в темноту, пытаясь определить, что же произошло и почему за вспышкой не последовало никакой атаки. Но по мере того, как минуты уходили и ничего не происходило вокруг, они стали успокаиваться.

— Возможно, это было совсем и не колдовство Нидхегга, — неуверенно предположил Торфинн, возвращая меч в ножны.

— Может быть, и нет, — согласилась с ним Вельгерт.

— Что бы это ни было, — заметила Песнь Крови, — это никак не повредило нам.

— Не совсем так, — неуверенно произнесла Хальд, — я ослепла.

Глава шестнадцатая. СОЛДАТЫ

Долина заканчивалась узким проходом между двумя высокими скалами, уходившими в небо, похожими на двух часовых, сторожащих покой. Песнь Крови спешилась, собираясь разведать местность и выяснить, не кроется ли где-нибудь поблизости ловушка или засада. Остальные трое остались ее дожидаться. Восточная часть неба уже стала сереть в предрассветных сумерках, когда они наконец услышали, как воительница пробирается назад осторожными шагами.

— Никакой засады, — сообщила Песнь Крови, — но разъезд из двенадцати солдат устроил себе лагерь как раз у выхода из долины, по ту сторону скал. Нам никак не удастся проскочить мимо них незаметно, поэтому придется их уничтожить. У них всего трое часовых, — продолжала она шепотом, — каждый находится на вершине невысокого холма, возвышающегося над лагерем, окружая их с трех сторон. Я подберусь к одному из них незаметно под прикрытием Тарнкаппе, убью его очень тихо, затем сниму Тарнкаппе и стану расхаживать по вершине холма, чтобы остальные думали, будто часовой на своем месте. Потом кто-нибудь из вас сменит меня на посту, и таким образом я смогу убить следующего, время у нас еще есть, мы сможем убрать всех часовых, как бы сменив их.