Герои. Другая реальность (сборник) - Виктор Точинов

– Агент Скалли, наконец-то вы прибыли! – Кулидж обменялся с коллегой рукопожатием, его пальцы были неприятно холодными. – Штурм начнется через тринадцать минут.

– Штурм? – Дане стало нехорошо. – Простите, агент Кулидж, но не слишком ли вы торопитесь с силовым решением?

– Тороплюсь? – возмущенно крякнув, Кулидж опустился на ящик, заменивший ему привычное кресло. – Подоспей вы сюда час назад, посмотрели бы, как летают пули между этими сараями!

– А вы подумали о заложниках, Кулидж? Сколько их?

– Пять человек, захвачены в каком-то ночном баре. Личности еще не установлены.

– Послушайте, – Скалли оперлась руками о стол, – в случае штурма их личности, возможно, придется устанавливать уже в морге. Парни Павшича вооружены, да с ними еще Малдер... Они не задумаются перед тем, как пустить в ход оружие. Число жертв может исчисляться десятками. В прошлый раз...

– В прошлый раз вы уболтали его, да! – Толстяк неожиданно повысил голос. – Но сейчас этот номер не пройдет!

– Почему?

– Потому что вы появились на пять часов позже, чем требовалось! – Скалли показалось, или Кулидж произнес эти слова с горечью? – Люди Павшича убили троих наших. Время переговоров прошло.

– Я приехала, как только получила ваше сообщение!

– В самом деле? Я три часа висел на телефоне, пытаясь дозвониться до вас! Мне пришлось посылать за вами детектива Доггета! Зная о том, что Павшич нелегально купил оружие, вы могли хотя бы не отключать сотовый! – Он засопел. – Конечно, я понимаю, сочувствую вам и все такое... Но вы агент ФБР, и не смейте забывать об этом!

– Я не отключала – Дана осеклась. – Отложите штурм, Кулидж. Я позвоню ему, попробую поговорить.

– Нет, – невыразительным голосом сказал агент. – Осталось одиннадцать минут.

– Там ведь женщины и дети, верно? Они ведь приходят умирать целыми семьями... Может быть, все еще поправимо.

– Агент Скалли, не сходите с ума! Против Малдера у вас нет никаких шансов: Павшич полностью находится под его влиянием.

– Тогда я звоню Малдеру.

– Вы точно свихнулись, – не стал церемониться Кулидж. – Этот парень прикончил собственную сестру, не считая еще энного количества народа. Что ему эти жертвы?.. Хорошо. Звоните. Но помните: мы штурмуем склад через одиннадцать минут! Если, конечно, не произойдет чуда.

Кулидж демонстративно постучал по циферблату часов. Дана с досадой отвернулась и увидела, что Доггет снял пиджак и возится с бронежилетом.

– Ты что, тоже собираешься лезть в это дело?

– Я участвовал в операциях по освобождению заложников. Если ты это имеешь в виду.

– Тогда... будь осторожен, – поколебавшись, Скалли провела ладонью по его щеке.

Доггет вздрогнул и перехватил ее руку. На мгновение в его взгляде отразилось то, что он никак не мог выразить словами: любовь, восхищение, безмерная тоска... Но вслух он сказал:

– Как Гордон?

– В реанимации. Он держится, – Такой страх и такая надежда прозвучали в этих словах, что Джон горько подумал: за меня она никогда так не переживала...

Скалли набирала на сотовом номер, но Доггет неожиданно остановил ее руку.

– Не звони Малдеру.

– Что? И ты туда же?

– Он знает, как ты ненавидишь его, и не упустит случая поиздеваться.

Дана глубоко вздохнула.

– Да, он мой враг. Да, он убийца. Но Малдер не дурак и понимает, до какого счета можно играть.

– Скалли, сыграть вничью хотят только нормальные люди. Такие, как Малдер, желают только выигрывать. И выигрыш для них – не цифры на табло. Им нужно взорвать стадион.

Скалли потупилась. Доггет, на несколько секунд задержав грустный понимающий взгляд на лице Даны, отошел от нее. Сарай быстро пустел. Те, кто остался, подтягивались к Кулиджу. На Скалли никто не обращал внимания.

Только бы Малдер согласился с ней разговаривать...

– Да?

– Это Фокс Малдер?

– А кому он нужен?

– Мы с вами встречались раньше, – сердце Скалли стучало неровно. – Я агент Дана Скалли. Помните?

– А-а, самый очаровательный агент ФБР, как же я мог вас забыть? – В его голосе звучали такие обаятельные озорные нотки... И этот человек хладнокровно распорол живот лучшему другу Даны. – Я приготовил вам сюрприз.

– Малдер, я не хочу кровопролития. Вы говорили, что считаете свою жизнь конченой, неудавшейся... что хотите хотя бы умереть эффектно. Но эти люди, за что им умирать?

Он молчал. Не задумчиво, нет. Насмешливо.

– Скалли, я ведь убил вашего лучшего друга, этого журналиста.

– Малдер... – начала Дана и осеклась. Слава богу, он не знает, что Гордон жив. И Горди выдержит, выкарабкается

– Вы хотите знать, почему я это сделал? Я убил Адамса не потому, что он следил за мной. Останься он жив, вы бы еще не скоро подобрались ко мне... Я просто позавидовал вашему другу. Да. Странные вещи я говорю, не так ли? Гордон Адамс был дурак, неудачник, идеалист. Его выставили из колледжа, дай время – выгнали бы из газеты. Но у него была мечта, он гонялся за жареными сенсациями, его били, над ним смеялись, а он все равно был счастлив, потому что видел перед собой цель, и жизнь его была прекрасна. А мне не надо было хватать звезд с неба – они уже были у меня в кармане. Оксфорд, красивая жена, теплое местечко, растущий счет в банке... Звучит как сказка, верно? Но это была не жизнь. Что угодно, только не жизнь. Сладкое, жирное существование без мечты, без надежды, без цели... Хапнул крупный кусок – и лежи, жди следующего!

«Верно говорят, что с жиру люди бесятся», – подумала Скалли, кидая на Кулиджа умоляющий взгляд, чтобы выпросить еще несколько минут. Он покачал головой.

– Саманта поняла это первой. Она была сукой и наркоманкой, моя любимая сестренка, но она разбиралась в жизни. Я не убивал ее, как вы думаете, но ее смерть заставила меня начать... дело. Сколько там убийств вы на меня повесили?

– Одиннадцать, – сказала Дана.

– Можете верить, а можете нет, но их было куда больше. Причем вовсе не обязательно кому-то резать горло, чтобы лишить человека жизни. Самая страшная смерть – духовная, как говорили еще классики... А вы-то сами живы, агент Скалли?

– Наверное вам, как психологу, это виднее.

– У вас был суровый отец, агент Скалли, и он совершенно раздавил вас как личность. Из всей семьи только вы проводите с родителями Рождество. Ваше сердце свободно, потому что вы даже не знаете, что такое любовь и дружба. Для души у вас был милый Горди и дружок-коп, которого можно иногда приглашать к себе, чтобы ночи не были такими одинокими. Вы никогда не думали о том, что разрушили его семью, лишили отца маленького ребенка? Вы считаете, что это и есть настоящая, светлая и радостная жизнь?

Скалли зажмурилась. Не слушать!

– Это моя жизнь, Малдер.

– Что ж, оставайтесь при своем заблуждении, Дана... Вы ведь позволите мне так называть вас? Знаете, вы никогда не будете счастливы. Как и я. Может быть, мне стоило в свое время пойти в ФБР, а вам заняться психологией?.. Ну ладно, Дана, до свидания, не буду больше утомлять вас своими рассуждениями.

– Подождите! – почти крикнула Скалли. На нее даже оглянулись. – О каком сюрпризе вы говорили, Малдер?

– Какая же вы любопытная, Дана... Скоро узнаете. Вокруг меня люди, которые хотят умереть за свою мечту. Может, если я умру вместе с ними, то увижу тоже свет в конце туннеля, каким бы призрачным он ни был?

В трубке поплыли гудки... В сердцах Скалли швырнула сотовый на стол. Кулидж взглянул на нее исподлобья.

– Ну и какие результаты?

– Никаких, – сквозь зубы сказала Дана. – Малдер любит поговорить... но исключительно не по делу.

Кулидж разочарованно крякнул.

– Ни к чему была эта болтовня, я ведь был прав?

– Нет, не правы, – Скалли обращалась уже ко всем присутствующим. – Из разговора я поняла, что они к чему-то готовятся. Отложите штурм, иначе может случиться нечто непоправимое.

– Нечто непоправимое случится, если мы не вмешаемся. Между нами: я ничего не имею против, если люди Павшича перестреляют друг друга, но я не хочу, чтобы перед этим они перестреляли заложников. Я выполню свой долг, агент Скалли, – это было сказано холодно, жестко, уверенно.

«Это предприятие закончится чем-то страшным», – вдруг подумала Дана.

Склад пылал; огонь насквозь проедал крышу, снежок мешался с черными хлопьями пепла.

Мимо Скалли везли распухшие черные мешки, несли носилки, на которых лежало что-то относительно живое. Некоторые шли своими ногами, но таких было немного.

«Почему склад так горит? – думала Дана. – Там же сырое, трухлявое дерево».

Столб пламени пригнулся под напором воды, но занимались уже и соседние постройки. По дороге текли два параллельных потока – машины «скорой помощи» и пожарной охраны. Последние все подъезжали и подъезжали.

Помощь Скалли никому не требовалась, Доггета она найти не могла и гнала от себя мысли о том, что Джон оказался в числе тех, кому не посчастливилось слишком близко подойти к проклятому складу, когда в нем грянул взрыв.