Призма-2 - Ратибор Степанов

— Слава Анорису! — не успел Ксант поблагодарить Светлых богов, как из-за крепостного зубца появилась первая вражья рожа. Невзирая на жару, он был одет в грубую шкуру и меховую шапку, держал в зубах короткий боевой лукум. Он тут же перехватил его в правую руку и спрыгнул на камни.

— Отвлекающий маневр, — подумал ведун. Взмах меча, второй и опасность утихла. Первый обезглавленный враг был отброшен ногой в сторону, а еще добрый десяток с предсмертными криками неслись навстречу земле, по инерции цепляясь за перерезанные веревки.

Бой закипел. Воздух свистел от пролетающих стрел и копий, осадные башни горели, кругом загудела смертельная схватка. Земля под стенами была усыпана обломками, камнями, залита смолой и кипятком, завалена трупами воинов Нафанчара, а все новые и новые орды перли вверх. Уже полностью были уничтожены бойцы первой волны атаки. Они пали, захватив с собой немало жизней родованов. Пали ни за что, рабски выполняя волю новых хозяев. Рабство сменили на смерть.

Мергулы решили пустить в дело новый таран. В этот раз в бой пошли хафиру. Опустились руки осажденных, когда они увидели кто идет впереди. Перед строем гнали пленных. Захваченных родовичей, женщин и детей. Проверенный метод слуг Мордука.

Стеная и плача под бичами, уныло плелись изможденные пленники. Затихли защитники ворот, не поднималась рука направить оружие на своих. Не знали, что делать, как поступить. Таран с врагом все ближе подбирался к воротам. Барабаны загрохотали громче, призывая усилить натиск. Яростная битва вновь разгорелась на стенах Урука. Лязг оружия, крики людей перекрывали звуки рогов и грохот барабанов. Пехотинцы Урука отражали натиск хафиру. Только магический таран упорно двигался вперед, не встречая никакого сопротивления.

Да будет воспета доблесть героев, защитников родного города. Открылись крепостные ворота. Сотня отчаянных бойцов, во главе с витязем Мирко, на горячих скакунах устремилась к тарану. Не ожидали отборники Нафанчара. Обогнув линию пленных, на полном скаку врубились они в нестройные ряды хафиру, отсекая их от плененных родованов, забрасывая таран горящей смолой.

— Бегите! Бегите к воротам! — закричал им витязь и рубанул мечом черного меченосца, замахнувшегося на ребенка. Изнуренные, почти лишившиеся рассудка от боли и голода, родовичи бросились к воротам крепости, падая и вставая. Бежали насколько хватало сил. А сил было мало. Им требовалось время. Понимая это, яростнее львов бились ратники сальвинов, защищая как могли своих соплеменников. Они крошили отборников мергулов в капусту, не давая тем опомниться. Все ближе были родовичи к воротам. Видели все военачальники врага, бросили им наперерез и в помощь отборникам тысячу хассанских людоедов на диких верблюдах.

— Смотри, Мирко! Не успеют наши! — закричал молодой Хлоп, указывая в сторону ворот. — Останься со своим десятком здесь, Хлоп! Остальные, за мной! — скомандовал Мирко, и напоследок рубанув тянущегося к нему копьеносца, направил коня в сторону крепости. Хлоп с десятком ратников преградил путь трем сотням хассунских людоедов. Родовичи, увидев надвигающуюся опасность, прибавили как могли, но сил почти не осталось. Несколько сун не хватило людоедам. Успел Мирко. Со всего лету полусотня всадников врубились во фланг верблюжьей кавалерии. Завязалась сеча, отрезали сальвины людоедов от соплеменников. Открылись городские ворота, принимая беглецов. Полетели в сторону вражин стрелы, камни, дротики. Из сотни их осталось не более десяти. Уже давно погиб десяток Хлопа, пали все воины Мирко. Только он сам с тремя сотоварищами, окруженный со всех сторон, бился как лев. Надолго запомнят темные силу витязя. Шелестел меч в руках Мирко, так быстро, что незаметно его было. Всякий подпиравший тут же падал замертво. К стенам крепости спешили новые ряды вражьего войска.

— Навались, братцы, на супостатов! Не посрамим землю родную! Не сдавайтесь! — кричал Мирко, подбадривая оставшихся в живых. Только уже не ответили ему товарищи. Один за другим пали от вражьих копий. Одного Мирко не могла одолеть вражья сила. Груды тел малым курганом обволокли героя. Только не просто его победить. Один витязь за сто сойдет. Заговорен от магии, с измальства военной науке обучаемый, такие великие богатыри проходили посвящение в витязи. А Мирко не последний был среди них. Узоры ткал своим мечом. Ничего не могли с ним поделать лиходеи. Даже стрелы все отбивал. Но прибыл на подмогу мергул Гаррак. Убил он черным колдовством истощенного витязя. Навершием лежал воин на кургане тел. Тут же появилась стая белых голубей, закружила над местом гибели героя. Долго кружила, потом взмыла ввысь и улетела.

Светало. Битва была в полном разгаре. Неистово атаковали хафиру и машту, твердо стояли сальвины. Горы трупов у стены возвышались уже на добрую дюжину локтей. Неутомимый Главный ведун успевал везде. Повсюду мелькала его белая (вернее совсем уже не белая) рубаха, вовремя прикрывая образовавшиеся бреши.

— Не поспеть за тобой, племяш! — Антин оперся о стену башни, с трудом переводя дыхание.

— Пока справляюсь. Ты как, дядю?

— Рука рубить устала. Пошто не волхвуешь? Удара колдунов ждешь?

— Жду. Не может того быть, чтобы они не задумали новой мерзости. После вивернов сил у них поубавилось, но еще чего ни будь придумают. — В этот момент из-за зубца вылезла лохматая голова шайца. Он дико вращал своими красными глазами (был слух что они кровопийцы) и размахивал дубиной. За его спиной теснились еще две таких же отвратительные рожи. Изрыгнув какие-то нечленораздельные звуки, он лихо соскочил на камни, следом за ним остальные.

— Поговорить спокойно не дают, лиходеи, — недовольно пробурчал Антин и посильнее сжав рукоятку меча набросился на лохматого. Ксант взял на себя оставшихся. От первого удара лохматый ловко увернулся и нанес удар в бок ведуна. Антин почти увернулся, но его задел камень пущенный со стороны лагеря мергулов. Получив удар с двух сторон, ведун вскрикнул и припал на одно колено, ухватившись рукой за бок.

— Дядю! — Краем глаза Ксант заметил опасность. Яр-сила прожгла все его нутро, утраивая ее мощь. Он разорвал уже четырех наемных убийц буквально голыми руками. Лишь когда их тела оказались за крепостной стеной разум вернулся. Тут же подоспели воины на помощь. Ксант бросился к Антину, по прежнему стоящему на коленях. Кровь текла по плечу, из под ладони. Белое, как простыня лицо, не выражало ничего. Лишь губы сложились в слабую улыбку.

— Обидно. Не смогу тебе больше помочь. — Ксант схватил дядю на руки, намереваясь отнести вниз. Тот сильно застонал, и посиневшими губами прошептал.