История Эфиопии - А Бартницкий

Эта умелая пропаганда англичан, говоривших, что единственной целью британской вооруженной экспедиции является освобождение заключенных в Мэкдэле европейцев, тем лучше воспринималась местными феодалами, чем больше они сами были настроены против Теодроса II. Бэзыбыз-Каса не только не мешал проходу английских войск через свои территории, но и стал союзником англичан. За это он получил от Нэпира оружие, позволившее ему вооружить свою армию. После этого армия Бэзыбыз-Касы, хотя она была и немногочисленная, стала одной из сильнейших в Эфиопии. Ее военная подготовка также была намного лучше, чем у войск Тэкле-Гийоргиса II.

В 1871 г. дэджач Бэзыбыз-Каса окончательно отказался подчиняться Тэкле-Гийоргису. Император в это время вместе с армией находился в Уолло, где подавлял очередные волнения. Когда он узнал о мятеже в Тигре, то незамедлительно отправился на север, взяв с собой 60 тыс. солдат.

Эфиопские легенды рассказывают, что жена Тэкле-Гийоргиса, Дынкынэш, сестра Бэзыбыз-Касы, прекрасно зная военные способности брата и силу его армии, горячо убеждала императора не отправляться в этот поход. Однако Тэкле-Гийоргис, зная количественное превосходство своей армии, решил немедля покончить с мятежом Тигре. Как сообщают те же эфиопские источники, император направил Бэзыбыз-Касе послов, вручивших ему без слов большой мешок, наполненный мелким зерном. Это должно было значить, что количество императорских войск столь велико, как количество зерен в мешке, поэтому у Тигре нет ни малейшей надежды на победу. Бэзыбыз-Каса понял императора и приказал присланные зерна изжарить на сковородах. И также без слов вернул их императору, символизируя этим, что армия императора будет сожжена железным огнем винтовочных пуль, как зерна на железных сковородах.

11 июля 1871 г. недалеко от Адуи, около реки Дарыча, обе армии вступили в решающий бой. Против 60 тыс. солдат Тэкле-Гийоргиса II стояло едва ли 12 тыс. солдат Бэзыбыз-Касы. Несмотря на подавляющее численное {291} превосходство, армия императора потерпела поражение, главным образом потому, что противник был лучше вооружен. Кроме того, во время сражения император был ранен и упал. Это вызвало панику в его войсках. Победе над императорской армией помог также рас Алула, прославленный вождь Тигре, войска которого незадолго до битвы присоединились к войскам Бэзыбыз-Касы.

По приказу Бэзыбыз-Касы взятого в плен императора подвергли пыткам и заключили в тюрьму на горе Абба-Сэлама, где он в скором времени скончался. Сохранилось много стихов, авторство которых приписывается убитой горем Дынкынэш, не видевшей для себя места на свете после того, как рука брата погубила ее мужа, а также стихи сторонников и противников нового властителя. К сожалению, кроме этих произведений, до нас не дошло ни одной хроники о Тэкле-Гийоргисе, и неизвестно, имелась ли когда-либо такая хроника.

ОБЪЕДИНИТЕЛЬНАЯ ПОЛИТИКА ЙОХАННЫСА IV

Спустя несколько месяцев после победы над Тэкле-Гийоргисом II дэджач Бэзыбыз-Каса короновался императором Эфиопии под именем Йоханныса IV. Церемония коронации состоялась в аксумском соборе Цыйон 21 января 1872 г. Коронацию провел патриарх эфиопской церкви, абунэ Атнатеуос.

Его правление (1872-1889) было насыщено войнами с внешними врагами, принесшими ему заслуженную славу, но прежде следует сказать о его внутренней политике, которая безусловно должна обеспечить этому правителю почетное место в истории Эфиопии 1. На наш взгляд, историческая литература недооценивает роль этого императора в формировании эфиопской государственности. Европейские исследователи, заинтересованные личностью Теодроса II и привлеченные большим количеством европейских источников об итало-эфиопской войне и о Менелике II, оставили без должного внимания императора {292} Йоханныса IV. Определенное влияние на это оказало, конечно, скудное количество источников о жизни и деятельности этого властителя, правившего в период не менее трудный для Эфиопии, чем время Теодроса II.

Йоханныс IV начал царствовать в необычайно сложных внутриполитических условиях. Падение Тэкле-Гийоргиса II оживило все центробежные силы. Отдельные провинции, признававшие власть этого императора только формально, после его смерти стали почти самостоятельными государствами. Эфиопии снова начала грозить феодальная раздробленность, такая, как во "времена удельных князей". Не учитывая этих сложностей, трудно понять и по достоинству оценить внутреннюю политику Йоханныса IV.

Уже через несколько недель после коронации против нового императора восстали галла, жившие на границе с Ластой, так называемые галла-рая и галла-азебо. Едва император подавил этот бунт и заставил подчиниться рая и азэбо, как в его столицу Мэкэле пришла весть о выступлении раса Адаль-Тэсэммы. Годжамский правитель, муж сестры Тэкле-Гийоргиса II, виня нового императора в убийстве своего шурина, не хотел признавать верховной власти Йоханныса. IV. Император выступил против него и разбил войска раса Адаль-Тэсэммы, бежавшего с поля боя. Вместо него Йоханныс IV назначил годжамским губернатором дэджача Дэсту, дав ему титул раса. Как только император ушел со своим войском из Годжама, рас Адаль-Тэсэмма напал на армию нового правителя и разбил ее. Рас Дэста был убит, власть в Годжаме вновь перешла к Адаль-Тэсэмме. Однако, не имея достаточно сил, чтобы воевать с императорскими войсками, Адаль-Тэсэмма направил послов в Мэкэле, которые от его имени принесли присягу в повиновении Йоханнысу IV. Не имея возможности отправиться в тот момент на юг в связи с угрозой египетской экспансии на севере, император вынужден был предать забвению смерть раса Дэсты и признать раса Адаль-Тэсэмму правителем Годжама.

Йоханныс IV после прихода к власти поставил перед собой задачу добиться политического единства страны. Он шел к этому путем осуществления прежде всего двух задач. Во-первых, он стремился принудить всех крупнейших {293} эфиопских феодалов признать его верховную власть. Эта задача была решена уже в начале 70-х годов. Только ныгусэ Шоа Менелик чисто формально признал власть нового императора, фактически же оставался независимым правителем своего края. Между Йоханнысом IV и Шоа, к которой он относился почти как к самостоятельному государству, установились отношения своего рода сосуществования на основе невмешательства императора в шоанские дела при одновременном отказе Менелика от каких-либо экспансионистских действий на севере. Лишь в конце 70-х годов и в 80-е годы ныгусэ Шоа предпримет более активные действия, стремясь расширить свое влияние на всю Эфиопию.

Во-вторых, Йоханныс IV стремился выработать у эфиопов чувство государственного единства, ликвидируя межобластные противоречия. Именно для этого он пытался добиться введения единой для всей страны религии. Уже со времен Зэра-Яыкоба властители Эфиопии, заботившиеся об объединении страны, рассматривали религию как одно из средств для осуществления своих политических намерений.

Император Йоханныс IV также видел в ликвидации раскола внутри церкви один из важнейших способов объединения страны. Для Йоханныса IV, как и для его предшественников, религиозно-церковные вопросы играли немаловажную роль в связи с экономическим потенциалом эфиопской церкви. Йоханныс IV, связанный с североэфиопскими народами, опирался также и на духовенство этого района, он объявил религиозное направление кара обязательным для всей страны; это решение было вызвано в первую очередь желанием уничтожить самостоятельность противостоящих ему провинций, сильнейшей из которых была Шоа. Она располагала немалыми экономическими и военными ресурсами, а духовенство, придерживавшееся толка тоуахдо, являлось противником власти Йоханныса IV. Император считал для себя необходимым лишить опоры это духовенство и умалить его авторитет. В 1878 г. на соборе в Бору-Меда принципы годжамско-тигрейскрго религиозного направления были провозглашены официальными и повсеместно обязательными. Это решение, узаконивающее борьбу против любого {294} другого толка, отличного от официального, касалось и Шоа, где с 1840 г. формально толк тоуахдо считался законной формой религии. Последовательно и энергично проводя в жизнь решение собора в Бору-Меда, Йоханныс IV укрепил поддерживаемое им религиозное направление, призвав из Александрии четырех патриархов вместо одного, как это было принято до сих пор. Назначив их в различные провинции, он таким путем намеревался усилить контроль со стороны официальной церкви над всем эфиопским духовенством. Двух абунэ он оставил при себе в Тигре, одного направил в Годжам, другого в Шоа. Он вел последовательную борьбу также и против сторонников всех других вероисповеданий. Это коснулось и протестантских и католических миссионеров. Однажды он вызвал их к себе и спросил, зачем они приехали в Эфиопию, христианскую страну. Те ответили: для обращения в христианство евреев и мусульман, которых здесь много. Тогда император спросил, через какие земли они прошли, добираясь до Эфиопии. Через Египет, ответили миссионеры. На это император сказал, что в Египте, Ливии и Иерусалиме много евреев и мусульман и что миссионеры могут заниматься своей деятельностью там. А в Эфиопии у него достаточно своих священников. Добавив, что вместо миссионеров он с большим удовольствием увидел бы у себя европейских ремесленников, купцов, строителей, он приказал им немедленно оставить Эфиопию.