Королевская кровь. Сорванный венец - Ирина Котова

Игорь Иванович, получивший в конце вечера сигнал тревоги от Таши и информацию от группы поддержки о том, что обнаружено ее тело, не стал ждать. Он понимал, что просто так ее убить не могли – значит, они с Тандаджи что-то обнаружили. Что-то, что можно было скрыть, убрав агента. И раз убили одного, то вероятнее всего убьют и другого, и тогда полученная ими информация до него так и не дойдет.

Времени готовить и внедрять к Смитсену других агентов просто не было. Ну а закрытую форму оперативники надели ради той ничтожной вероятности, что ничего указывающего на принадлежность Смитсена к черным найти не удастся, и тогда придется просто вытаскивать агента, не оставляя доказательств того, что ворвавшиеся служат короне.

В субботу утром вышла разоблачающая программа с кадрами, снятыми в доме магната и известием об его аресте. Его адвокаты, однако, заявили, что все это подстава и арест вызван политическим преследованием. Народ был в раздумьях, но лететь на площадь с требованием освобождать узника не спешил. Тем более что впереди был праздник.

– Имя?

– Лоран Фабиус Смитсен.

– Возраст?

– Сорок восемь лет.

Изящно одетый мужчина сидит напротив старшего следователя и доброжелательно улыбается.

– Род занятий?

Мужчина задумывается.

– Род занятий?!

– Ну, пишите – владелец газет, телеканалов и журналов, – усмехается Смитсен.

– Дом по адресу Императорский переулок, 36 принадлежит вам?

– Да.

– С какой целью вы похитили и пытали служащего у вас дворника?

– Дворника? – задумчиво спрашивает Смитсен.

– Ману Тандаджи у вас служил?

– Да.

– Его нашли в комнате через одну от вашего кабинета привязанным к стулу, в окружении ваших охранников, с вашим служащим, который допрашивал его с помощью аппарата «Смык-1813».

– Понятия не имею, о чем вы, – с удовольствием говорит Смитсен. – Я целый день работал, криков не слышал. Самоуправство, наверное.

Следователь, нехорошо прищурившись, смотрит на Смитсена. В разговор вступает стоящий за ним штатный маг Зеленого крыла.

– За вашим кабинетом обнаружена комната с запрещенным магическим инвентарем, господин Смитсен. Тоже понятия не имеете, о чем это мы?

– Не-е-ет, – растягивая слова, словно издеваясь, говорит Смитсен.

– На Черном зеркале ваши отпечатки, господин Смитсен.

– Понятия не имею, как они туда попали, господин дознаватель.

И Фабиус Смитсен тихо, с удовольствием смеется, пока ему надевают наручники, чтобы отвести в камеру под Зеленым крылом, – будто ему нравится то, что с ним происходит.

Королевский бал-маскарад и созданный для того, чтобы его не отменять, День Единения с народом, обещали стать событиями года. С самого утра воскресенья дворец напоминал растревоженный улей. Вернулись большинство придворных, заняв отведенные им покои.

Дамы щебетали, обсуждая свои наряды и порядок танцев. Кавалеры использовали момент, чтобы уничтожить дворцовые запасы коньяка и поговорить о делах, и заодно подумать, кого из понаехавшего дамского цветника можно будет на маскараде зажать в уголке, пользуясь относительной анонимностью. Швеи и костюмеры дошивали последние маскарадные костюмы, повара сбивались с ног, готовя закуски, декораторы доводили залы до совершенства, ответственные за фейерверк проверяли оборудование, церемониймейстер пил утиные яйца, чтобы, не дай боги, при объявлении приезжающих высоких гостей не заскрипел или не сорвался голос.

В городе у простых горожан тоже было неспокойно, но как-то радостно-неспокойно. Еще в субботу на площадях открылись ярмарки с торговыми теремками, в которых можно было купить все – от расшитых красными и черными петухами передников до искусных изделий ювелиров; поесть тут же на выставленных длинных дубовых столах запеченное на углях мясо, запивая его горячим вином, чтобы согреться вечером, или холодным пивом, чтобы охладиться жарким днем.

Торговля шла бойко, несмотря на кризис. А между поставленных полукругом столов и окружающих их палаток приготовили деревянный настил для танцев, собрали сцену, окружили их светящимися ночью фонариками и аппаратами для цветомузыки. Днем на сцене выступали популярные артисты, планировалось выступление цирка и конкурс танцевальных групп, соревнующихся в национальном рудложском танце – болерне – бойком, веселом, с притопами и парными кружениями.

В полдень должно было начаться карнавальное шествие по главным улицам всех крупных городов, а в мелких городках люди просто надевали маски, костюмы и выходили веселиться в центр. Равнодушным не остался практически никто.

В вычурных купеческих домах тоже царил переполох. Тонкие и пышные, бледные и румяные, купеческие дочки мечтали выйти замуж за аристократа, а купеческие сыновья – окрутить дамочку голубых кровей. Отцы семейств наставляли отпрысков, дабы те не опозорили их вольным поведением. Многие на этом не ограничились и срочно, как только в четверг доставили приглашение, вызывали консультанта по этикету, который проводил экспресс-курс обучения правилам высшего света. Купеческие жены томно вздыхали, надеясь уломать мужа на покупку какой-нибудь королевской драгоценности, а их мужья довольно похлопывали по тугим кошелькам кулаками и новыми глазами смотрели на своих возбужденных будущим балом жен.

Готовились и столичные дворяне, недовольно сообщая друг другу, что им, о ужас, придется платить за то, чтобы тереться в одном пространстве с простолюдинами, и что королева, кажется, сошла с ума из-за планируемого отречения. Но надвигающийся бал они бы ни за что не пропустили. Отчасти из-за вечного желания себя показать и других посмотреть, отчасти из-за любопытства – увидеть, как держится королева, да и ради новых сплетен: как перенесла принцесса Ангелина Рудлог разрыв помолвки, чем закончится противостояние королевы и парламента, кто что из драгоценностей продал, а кто купил.

Были среди них и те, кто был готов разбавить свою кровь купеческой ради восстановления фамильного благосостояния, поэтому дети аристократов тоже наставлялись приглашенными консультантами – как не испугать потенциального супруга чрезмерным высокомерием и сухостью.

Готовилась и королевская семья. Воскресенье должно было стать днем помолвки Ангелины, и королева прекрасно понимала, что старшая дочь будет привлекать особое внимание и вызывать шепотки за спиной, как и она сама. Поэтому они все должны были выглядеть безукоризненно и даже чуть холодно, чтобы буквально вызывать благоговение.

Добиться этого при почти полном отсутствии драгоценностей было трудно, но недаром модельеры Королевского модного дома пользовались особым расположением семьи. То, что терялось с отсутствием камней, компенсировалось качеством и дороговизной тканей, оригинальным покроем, украшениями платьев. Маскарадные костюмы было решено не надевать, ограничиться масками, все равно от подданных не укрыться и членов королевской семьи узнают под любым костюмом.