Сион нечестивых - Андрей Бармин

Барьером? Ведь кроме работы в полиции он ничего не умеет, а законы Республики явно отличаются от законов остального мира. Да и вообще, какая страна даст ему убежище? Наверное, это будет член Европейского Союза, вряд ли США станут связываться с вампиром-перебежчиком. Он осознал, что скоро окажется в окружении людей, для которых он — генетический монстр, чудовище, и его будут называть вампиром или кровососом. Косовары именно так и делали. От таких мыслей уютнее не становилось, но с такими проблемами надо будет разбираться потом, сейчас нужно молить удачу, чтобы все прошло без эксцессов.

Открылась дверь автобуса, оттуда выглянул Януш:

- Ты тут? Я уже подумал, что ты пешком в Урошевац пошел.

- Тут. Слышал вертолеты?

- Да. Наверное, еще бойцов решили доставить.

- Зачем? У них и так преимущество. Не думаю.

- Тогда не знаю.

Он залез в салон и попытался вжаться в кресло:

- Сейчас бы чай горячий пришелся очень кстати.

- Кофе, Солано, только кофе.

- Ты ничего не понимаешь в напитках, - улыбнулся Виктор. - Чай он разный бывает, а вот кофе — весь одинаковый. Горечь.

- Можно бесконечно спорить, но у нас ни того, ни другого, так что думаю пора готовиться. И согреешься и отвлечешься.

- Ты прав. Буду будить ублюдков, - он подошел к пленникам и несильно попинал их. Первым проснулся толстяк, на толстой заспанной роже отчетливо читался испуг. Виктор подумал о том, как Сонины собираются осуществить свое обещание. Если они слишком поспешат, то Митчелл и Ричардсон-старший вряд ли допустят к ним внешних.

- Просыпайтесь, мудилы.

- Дай им воды, - Януш передал ему пластиковую бутылку. - А потом по очереди в туалет сводим.

Виктор протянул толстяку бутылку, и тот начал жадно глотать воду, за несколько секунд практически ополовинив емкость.

- Э, урод, подружкам своим оставь. Ты, наверное, и жрешь также, раз такой жирный?

- Н-нет, гормон....

- Да мне насрать, - оборвал его Виктор. Он издевался над толстяком, чтобы заглушить свой страх и унять волнение. Простое, но эффективное решение. - Гормон.

Очнулись Маккензи и Ричардсон. Первый вырвал бутылку у толстяка и поднес ее сыну советника. Бутыль чуть не выскользнула из его рук, но он, видимо, приспособился действовать связанными , так что успел ее перехватить. Виктор отвернулся, подошел к своему креслу и начал надевать бронежилет, затем проверил оружие: пистолет и винтовку. Хотя Митчелл сказал, что оружие придется оставить, то они оставят его только после того, как появятся внешние.

Януш усмехнулся:

- Вчера ходил на встречу без жилета, а сегодня решил поберечь здоровье?

- Когда до цели — один шаг, то не хочется, чтобы его прервал случайный выстрел.

- Тебе и в голову попасть смогут, там ребята не хуже нас подготовлены, а кто-то, скорее всего, и получше.

- Я думал, что вы — самые лучшие бойцы в Республике.

- Ты ошибся, - засмеялся Януш очень громко, чем разбудил Миклоша.

- Что за смех?

- Поднимайся, пора готовиться.

- Да еще до хрена времени, успеем. Пожрать никто не хочет?

- Это можно, - согласился Януш и с вопросом глянул на Виктора, тот кивнул.

Миклош достал откуда-то две банки с консервированным мясом и пачку галет.

- Помните, что с вами лучший интендант Республики.

- Спасибо, - ответил Виктор и вскрыл свою банку. Рот наполнился слюной К банке крепилась небольшая пластиковая вилка, которой он стал вытаскивать куски холодного мяса с белым жиром. На вкус оказалось очень неплохо, только галеты жевались с трудом, но желудок тотчас отблагодарил его довольным урчанием. Виктор почувствовал , что на него кто-то смотрит, повернул голову в сторону пленников. Толстяк тотчас отвел взгляд, и ему стало смешно. Он оставил на дне банки немного мяса и приличных размеров сгусток жира, после чего швырнул на пол автобуса поближе к пленникам.

- Можно? - спросил толстяк так жалобно и униженно, что он даже засмеяться не смог. Ситуация перестала его забавлять.

- Жри.

Сонины разделались с едой быстрее, чем он и не стали ни с кем делиться. Пустые банки просто выбросили наружу. Миклош включил радио, в эфире крутили какую-то танцевальную композицию, а Виктор подумал, что пять часов утра — самое подходящее время для такого трека, но тема внезапно прервалась на новостной выпуск:

- Экстренное заседание Совета Республики. Вчера вечером представителям армии сдался бывший полицейский Шлезингер, обвиняемый в соучастии убийства своих коллег и по предварительной информации, входивший в преступную группу Бейкера-Солано. Показания Шлезингера явились причиной экстренного заседания Совета Республики. Представители собрались час назад, здание Совета охраняется военными, вызваны высшие чины полиции и Бюро...

- Очень интересно, - высказался Виктор. - Я думал, что его убьют, а он оказался умнее меня.

- Ты про Шлезингера?

- Да.

- Никто ему не поверит, если он решил рассказать правду. Совет так, для видимости деятельности собрался.

- Сомневаюсь, - у Виктора появилось отчетливое ощущение, что эта новость повлияет и на их договоренность с Ричардсоном. Почему он так думал , Виктор не мог объяснить, но предчувствие чего-то нехорошего не отпускало.

В семь часов утра с ними связался Митчелл:

- Готовы?

- Да.

- Сейчас мы освободим проезд в тоннель, заводите двигатели.

На КПП подняли шлагбаум, танк откатился в сторону, вдоль дороги выстроилась цепочка солдат. Виктор скомандовал движение, так как все уже давно приготовились. Они решили немного изменить строй колонны: вперед всех ушел грузовик с Иллкой, затем микроавтобус, а грузовик с пленными с фермы завершал процессию.

Проезжая мимо танка, Виктор невольно вздрогнул: впечатляющая мощь скрывалась за камуфлированным металлом. Миклош сказал:

- Пусть все пройдет хорошо.

Через пять минут очень неторопливой езды они достигли Барьера. Их остановили два солдата в боевом снаряжении, показав на желтую ограничительную линию. За ней находились ворота в Барьере: блестящая сталь на подъемнике, вокруг которых гроздьями висели сканеры и камеры. Остановившие их солдаты обошли машины с левой стороны и направились в сторону выхода из тоннеля. Миклош осмотрел стены и потолок тоннеля:

- Не