Демонология Древнего Китая - Ян де Гроот

«Фа-чжан, монах буддийского монастыря Лунмэньсы в Хэнани, был родом из Юаньу, что в Чжэнчжоу. В годы Баоли (825–826) он вернулся из Лунмэньсы в Юаньу. У семьи его было несколько цинов земли, на которой уже созрела, но еще не была убрана кукуруза. Как-то вечером он отправился в поле, но его конь вдруг застыл и отказывался двигаться вперед; монах ударил коня хлыстом, но конь не тронулся с места, а только смотрел куда-то на восток, словно заметив там что-то. Монах взглянул в ту же сторону и в нескольких сотнях шагов различил при свете луны существо, похожее на сгнившее дерево, которое, тем не менее, решительно шло прямо на него. Объятый ужасом, он повернул коня, но не успел он отъехать от дороги и нескольких десятков шагов, как, оглянувшись, увидел, что существо приближается — ростом в шесть-семь чи, источающее невообразимую вонь, хуже, чем из лавки, в которой продают соленую рыбу. Часто и тяжело дыша, оно двигалось в западном направлении; Фа-чан хлестнул коня и направился следом, держа дистанцию в несколько десятков шагов.

Так они проследовали около одной ли и оказались около дома крестьянина Вана, в который существо и прокралось. Фа-чан остановил коня и стал наблюдать. Вскоре он услышал, как в доме кто-то воскликнул: «На мельнице умирает корова, иди-ка и посмотри!» А спустя еще какое-то время раздался крик: «Во флигеле осел погружается под землю, и никто не спасет его!» Потом послышались испуганные всхлипывания, и, когда Фа-чан увидел, что кто-то выбегает из дома, он спросил, что все это значит. «У хозяина дома есть сын десяти лет, и вот он умирает», — ответил незнакомец. И не успели эти слова сорваться с его губ, как монах вновь услышал причитания и испуганные возгласы. Странные звуки продолжали доноситься из дома до полуночи, потом они стали тише, а к рассвету смолкли вовсе. Пребывая в удивлении и замешательстве, Фа-чан рассказал о случившемся соседям. Все вместе они приблизились к жилищу Вана, чтобы выяснить, что же произошло на самом деле — в доме царила мертвая тишина, не доносилось ни звука; они открыли дверь и обнаружили всех обитателей — их было более десяти — мертвыми. В доме не осталось даже ни одной живой собаки или курицы» («Сюань ши чжи»).

«В период правления под девизом Сюаньхэ (1119–1126) один офицер из Шэньси занял пост инспектора в одной из областей провинции Цзин-дун. Через год с лишним после получения должности в один из дней он увидел за перегородкой большого призрака с синим лицом, голова которого, несмотря на то, что обладатель ее сидел на полу, достигала перекрытий крыши. Будучи человеком военным, отважным, храбрым и бесстрашным, чиновник натянул лук и выпустил стрелу прямо призраку в живот. Но призрак, рассмеявшись, только сказал: "Ага, попал!" Когда же в него выпустили вторую стрелу, он воскликнул: "Что ж, неплохой выстрел!" И только когда двадцать стрел утыкали призрака так, что он стал походить на дикобраза, он рухнул и больше не шевелился.

В этот момент два маленьких демона попытались вынести из дома мать чиновника. Опасаясь поранить или убить ее, чиновник отбросил в сторону лук и стрелы и чтобы спасти ее, позвал на помощь своих сыновей, слуг и наложниц, однако никто из них не откликнулся. Тогда он заглянул в другие комнаты дома и увидел, что все обитатели мертвы, тела их лежат на полу в одной куче, и из каждого торчит стрела, которыми он стрелял в призрака. Из двадцати человек, молодых и старых, в живых остались только он и его мать. Как только ужас и горе его чуть улеглись, его подчиненные побежали к начальнику уезда, чтобы доложить о случившемся, и из управы прислали людей, чтобы узнать, что же произошло на самом деле. Все были настолько поражены и испуганы, купили гробы и положили в них тела убитых. Прошла ночь, и чиновник хотел уже было отправиться на похороны, но по какой-то надобности открыл боковую комнату и — увидел в ней всех членов своей семьи, целых и невредимых, только сидевших в сонном оцепенении. Он обо всем им рассказал, но они ничего не поняли из его рассказа. Тогда чиновник открыл гробы, но нашел в них лишь корзины с навозом, метлы, сосуды, ковшики и тому подобное. Вся семья быстро перебралась в другое место, и дом остался пустовать»[94]. Наглость и злобность демонов поистине беспредельны и заставляют их выходить за рамки самых элементарных приличий даже по отношению к невинным женщинам. «Сны о совокуплении с призраком» регулярно упоминаются в медицинских сочинениях в качестве симптомов женских болезней, из чего можно сделать вывод, что такие сны китайские женщины видели повсеместно и достаточно часто и что они, как и все прочие сны, связанные с призраками, принимались за реальные явления последних.

Авторы, с присущей китайцам возвышенностью рассуждающие о женских галлюцинациях, обычно приписывают их, как и большинство других видов помрачения рассудка, рассеиванию ци крови. Поскольку кровь отождествляется с шэнь, рассеивание ее приводит к тому, что шэнь утрачивает опору в теле, кишках и других жизненно важных внутренних органах, и частично либо полностью уходит из них, тем самым предоставляя хорошую возможность опасным для человека се укрепиться там вместо нее. В таком случае больная уходит в себя, замолкает либо же разговаривает сама с собой; припадки истерического смеха чередуются с рыданиями, а пульс у нее то замедляется, то, напротив, убыстряется. Все это есть симптомы действия суй, т. е. влияния демонов.

Еще один симптом подобного «истерического умопомрачения» — боязнь мужчин. Главные его жертвы — вдовы и монахини, а также старые девы, но справедливости ради скажем, что последних в китайском государстве — очень и очень немного. Во многих случаях заболевание приводит к так называемой «демонической беременности» — ужасное пугало всех суеверных женщин. Врач-гинеколог тринадцатого века писал: «Если внутренние органы у женщины находятся во взаимной гармонии, тогда ци крови изобильная и плотная, а ее душевные силы крепки и процветают, так что ни се ветра, ни злобные духи не могут повредить ей. Но если ци крови пуста и ущемлена, душевные силы будут страдать от мягкости и слабости, и тогда призраки самых разных видов оседлают ее. Если они проникнут в ее внутренние органы, будет казаться, что женщина беременна; такое состояние называется "демонической беременностью"»[95]. Впрочем, отнюдь не все авторы убеждены в «виновности» демонов, если речь идет о видимой беременности. Так, в весьма авторитетном трактате шестнадцатого столетия мы читаем: «Иногда задают вопросы, что же такое демониакальная беременность. На это скажем следующее: "То, о чем размышляешь днем, видишь по ночам, поэтому можно считать правилом, что, если мужчины и женщины имеют непристойные намерения, ленивы и ничем не заняты, пламя в их печени и почках может вспыхнуть в любой момент, и тогда, если они боязливы, им часто снятся сны, в которых они совокупляются с призраками". Таким образом, так называемая "демониакальная беременность" — это не настоящая беременность, и здесь не может быть никакой речи о беременности в результате "оплодотворения демоном". Старинная мудрость гласит: там, где похотливые мысли беспредельны, желания (детей) не осуществляются. Белая жидкость похоти и отвратительная белая жидкость попадают в матку, свертываются там и порождают "демониакальную беременость"; это кровь самой женщины и семя свертываются и образуют ком, который поднимается к ее груди и животу, а когда он заполняет их, создается впечатление, что женщина беременна».

Но если беременность ненастоящая, что тогда надлежит думать обо всем этом? Хуа Бо-жэнь в своем труде «О действенности лекарств» говорит следующее: «В храме Жэньсяомяо, Гуманности и Сыновней Почтительности, единственная дочь гадателя по имени Ян Тянь-чэн как-то, гуляя в сумерках по боковой галерее, заметила призрака в желтых одеждах. Она почувствовала пробуждение чувств, и в ту же ночь ей приснилось, как она совокупляется с этим призраком. Живот у нее вздулся, и все признаки говорили о том, что она забеременела, когда Бо-жэня попросили осмотреть ее. Он обследовал ее и сказал: "Имеет место случай демонической беременности". И, когда мать девушки подробно рассказала ему о причинах случившегося, он вылечил ее кровопусканием и лекарствами, вызывающими преждевременные роды — из нее вышло более двух шэн головастиков и рыбьих глаз. Действительно ли она не совокуплялась с этим призраком? Совокупление могло иметь место, но нет никаких причин утверждать, что оно действительно было, ибо как может чучело, сделанное из дерева и глины, вступить в связь с человеческим существом и как оно может обладать семенем, способным оплодотворить человека? О, несомненно, здесь не женщина соблазнила призрака, но призрак одурачил женщину. Я полагаю, что эта девушка, уже достаточно взрослая, но не имеющая супруга — одна из тех, о ком мы можем сказать: Там, где непристойные мысли беспредельны, желание (детей) остается неосуществленным. Ученые, исполненные правильных принципов, остерегайтесь верить в подобные ошибочные и еретические истории!»[96] Таким образом, Юй Бо, автор приведенных выше строк, возводит причины так называемой «демонической беременности» к менструальным нарушениям. Под его мнением могут подписаться и многие другие китайские лекари, ибо среди длинных списков разнообразных рецептов против зла, приводимых ими, мы регулярно встречаем загадочное «лекарство, обезглавливающее демона» — яркое свидетельство того, что искусство врачевания в Китае еще далеко не излечилось от старого и весьма распространенного убеждения, что призраки в состоянии вызвать «демоническую беременность», и что в изгнании или отпугивании их от несчастных женщин, несомненно, положительную роль могут сыграть те или иные лекарства.