Аристократы - Леона Хард

и, судя по цвету и объему, приличных размеров. На моем теле голубая оболочка защиты покрывала каждый миллиметр плоти.

«Аня!» — расслышала в голове отчетливый зов Кирилла. — Мне появиться?

«Сиди,» — шепотом сквозь зубы процедила.

Приподняла в невысказанном вопросе одну бровь.

Хаски спрыгнул с лестницы на газон. Его высочество развлекало зевак своими физическими возможностями. Три метра спрыгнул и с легкостью поднялся. Спортивный серый костюм, плотная ткань, кроссы. Шел уверенно, четко ко мне. Висюльки на спортивной кофте, которые затягивали капюшон, забавно подпрыгивали и раскачивались вовремя ходьбы, но на этом вся забава происходящего заканчивалась.

Глаза Хаски — они не пылали ехидством, удовлетворением, хотя должны после моего фееричного унижения. Они пылали оранжевыми всполохами, даже с такого расстоянии в несколько метров среди голубых зрачков я видела наросты мутных теней. Они расползались по белым яблокам глаз, извивались, двигались непрерывно.

— Диман, хватит! — расслышала предупреждающий голос Польски с лестницы. — Оставь, — но Хаски не слышал или не слушал. Остановился примерно за два метра от меня.

— Что тебе надо? — поинтересовалась. Хаски, как пьяный, не мог сфокусировать внимание на мне. Зрачки беспрерывно находились в движении. Он странный. Кто ему испортил настроение, а мне отдуваться?

— Ты забираешь документы? — он говорил хрипло, будто не мог произнести слов. На момент показалось, взял эмоции по контроль, но оранжевые всполохи не покидали его зрачков. Как в туалете в Белесье его энергия опять выходила из-под контроля. — Я не давал тебе разрешения.

— Мне не требуется твое разрешение. Или ты забыл, я не Ананина больше, — четко проговорила, силясь самой поверить в свои же слова. Развернулась перед его носом.

— Я не закончил, — полу боком заметила, как мужская правая рука засияла этими оранжевыми всполохами, покрылось запястье, кисть, пальцы, ладонь. Пламя горело, обволакивало кожу.

— Осталось руку на меня поднять, — весело усмехнулась я.

Хаски сделал шаг и, почуяв опасность, я сделала поспешный шаг назад, не дайте всевышние силы, чтобы это чудовище ко мне прикоснулось.

Но мой страх выдал меня. Точно по середине лба Хаски — красная маленькая точка предупреждающе загорелась. А потом, осознав, что мужчина возможно не чуял предупреждения, огонек красной точки переместился на его глаз, на нос, прочертил линию в воздухе. Остановился на спортивной олимпийке в районе сердце. А затем вновь направился в середину лба. Предупреждение — стопроцентный выстрел.

Хаски осекся, не двигался, но страха я вновь не учуяла в его глазах. Опять ненависть вспыхнула в нем, глядя на меня, с презрением вместе.

А затем перед глазами красный лазер опустился мне на серую футболку в район груди — ответное предупреждение от охранника Хаски. Я не чувствовала ни страха, ни опасности.

И Дмитрий не боялся. Сделал шаг в мою сторону, не медлил, не сомневался.

— Стреляй, — шепнула сама себе или Кириллу. Но Хаски явно прочитал по моим губам. И одновременно со мной тоже что-то сказал, какую-то фразу своему охраннику. Раскат, выстрел. Хаски не шелохнулся, а голубое сияние вокруг него, как каменная стена защитила от попадания внутрь.

Фарс. Ни я, ни он не сможем принести друг другу боли. Щиты охранников не дадут причинить вред. Ужасный цирк.

Толпа зевак по бокам от нас, его друзья-Аристократы, позади Хаски боялись нарушить неловкими действиями наше поле боя. Какое это великое зрелище — КМЗ-ки и КМД-ки в действии.

— Кончай, — доносились голоса со всех сторон, но Хаски никогда не останавливается.

— Стреляй, — прошептала Кириллу. Хочу, чтобы хоть одна пуля достигла его сердца. Последовала серия коротких, мгновенных выстрелов.

Хаски запнулся, но пошел дальше. Занес руку, наверное, хотел ударить, я зажмурилась, но не почувствовала прикосновения, холодного или теплого.

Облегченно приоткрыла глаза и поняла, что Дмитрий тоже удивлен или раздосадован. Рукой провел, словно хотел прикоснуться к моему лицу, но не смог, скользнул мимо тела, мимо оболочки. Кокон охранника не пропускал его ко мне. Я не доступна.

— Уходи, Аня, — услышала шепот внутри себя. В голове. В мыслях. — Он тебя не тронет. Нарушил личное пространство.

Я засомневалась, но отвернулась.

— Вильмонт, остановись, — услышала в спину. — Надо поговорить!

Мне показалось в его голосе просьба отразилась. Хотела развернуться, узнать так ли это, но боялась. Боялась, что поверю в это мольбу, вновь в этого человека. Что он не такой, каким показывался. Что в нем есть что-то человечное. Не доброе, хотя бы человечное, но не остановилась.

— А вам что надо? Цирк бесплатный? Съ*бнули! — вот это его настоящий голос. Раздраженный. Не терпящий возражений.

Спиной напоследок я поймала порыв ветра, который ударил небольшим отголоском в спину, блокированный Кириллом. Но вскрики сзади доказали, что там начинался шторм.

Заметила странную для себя особенность, когда на душе плохо и хочется немного подумать, залезала в ванную и сидела до до тех пор, пока вода полностью не остывала и кожа не морщилась. Непередаваемое ощущение, будто бы я находилась в теплой кровати под большим одеялом, купалась в его мягкости, когда на улице жуткий холод.

После Белесья долго отмывалась, а может тем фактом хотела стереть воспоминания о его руках, и в тот день у Ирины после продажи, я долго купалась в ванной, будто вымывала отовсюду его прикосновения.

И сегодня почему-то опять не желала вставать. Сейчас мылила голову, аккуратно водила пальцами, прогоняя мысли и воспоминания из висков, когда застал звук дверного звонка.

Кто-то приперся, надо ли говорить, что настроения кого-нибудь видеть не было. Очень не охотно встала, поняла, что волосы забыла смыть. А ладно… потом смою. Надо узнать кому понадобилась.

Кольцо лежало на бордюре ванной, снимала всякий раз когда имела дело с водой, боялась почернеет металл. Дома могла вполне ходить без кольца — здесь ноль энергия установлена. Ни мое кольцо не имеет силы, никакая энергия не может ворваться в квартиру. Здесь из охраны только камера слежения при входе, в случае каких-то проблем ее используют. Так во всех домах устанавливают ноль энергию