Дьявольски красив - Патриция Райс

Каррингтон оттолкнул его от своего лица. Графин дернулся, и золотистый бренди выплеснулся виконту на колени.

— Ох, извини, старик, — крикнул Ник, хлопнув свою жертву по спине. — Вот возьми, покури.

Он бросил свою дымящуюся сигару Каррингтону на колени и заковылял прочь, оставив позади себя переполох и испуганные крики, когда пламя стало мгновенно подниматься вверх по залитой спиртным скатерти.

— Замша, — недовольно проворчал Ник, когда Квентин схватил его за локоть и быстренько увел подальше от криков и огня. — Я–то надеялся на шелк.

— Шелковые бриджи в клубе? — спросил Квентин, пряча веселье. — Можно подумать, что для тебя проделывать такое не впервой.

Ник тяжко вздохнул.

— Прискорбное возвращение к ошибкам молодости. Забудь, что видел это, и отправь предостережение Блейку. — Ник выпрямился, когда они вышли на улицу. — Каррингтон болван, но его предложение награды от француза уже попахивает чем–то посерьезнее, чем кажется на первый взгляд.

— Ты знаешь француза, о котором шла речь? — спросил Квентин.

— В том–то и беда, что я не знаю, — загадочно ответил Ник.

Глава 27

Чувствуя себя очень зрелой и ответственной после того, как оставила слугам указания в отношении завтрашнего меню и обязанностей, Джослин отправилась в гостиную в поисках компании. Блейк пришел вместе с ней в дом после того, как согласился на маскарад, и она не слышала, чтобы он уходил после обеда.

Этой ночью он спал в ее постели. Будет ли так и сегодня? А самое главное, станет ли он настаивать на своих супружеских правах? И хочет ли она этого? Терзаясь беспокойством, она старалась об этом не думать. Что ж, не такая уж она и зрелая, если разобраться. Она надеялась найти мужа одного, но гостиная была странно пустой.

Мама и Ричард тяготеют к книгам и, вероятнее всего, находятся в кабинете. Теперь Джослин должна чувствовать себя виноватой, что Блейка вытеснили из комнаты, которая нужна ему для работы.

Она с беспокойством пересекла коридор и заглянула в двери кабинета посмотреть, есть ли там кто–либо, и заморгала при виде представшей ее глазам сцены.

Леди Каррингтон устроилась на сиденье в оконной нише с Африкой на плече — попугая–самку легко было отличить от Перси по почти лысому крылу и белому пятнышку на голове. Ее мать кормила птицу кусочками салата–латука, изучая что–то похожее на один из криптографических текстов Блейка. Битти спала у ее ног, подергивая во сне своими мохнатыми лапками.

Зрелище птицы за пределами зимнего сада было причиной для тревоги. Мужчины не любят, когда птицы пачкают их книги и бумаги. У Джослин были ужасные воспоминания обо всех тех случаях, когда она гонялась за птицами Ричарда, чтобы спасти их от Гарольда.

Но теперь это ее дом. Она прогонит любого, кто обидит любимцев Ричарда. Она расслабилась и успокоилась, окинув взглядом остальную теплую семейную сцену. Ричард разобрал шифровальное колесо Блейка и разложил на столе, явно развлекаясь тем, что выстраивал буквы по порядку. Она уже готова была взмолиться, чтобы Блейк не убил его за то, что разобрал на части его работу, когда пара ног в грязных сапогах, вытянутых на ковре, подтвердила, что Блейк тоже здесь.

Ей пришлось открыть дверь пошире, чтобы получше рассмотреть, что ее заносчивый муж может делать на полу.

Перси скакал вверх–вниз по спине Блейка, в то время как сам он дописывал что–то к длинному генеалогическому древу ее матери. Джослин пришлось ухватиться за дверную задвижку, чтобы не упасть от изумления.

Когда Перси выкрикнул непристойность, Блейк рассеянно ответил: «Fermez labouche», — на что попугай огрызнулся по–французски. Джослин по большей части позабыла все, что совсем недолго изучала с учителем–французом, но изящная галльская фраза, означающая «Закрой свой рот», была одной из любимых, которые бросала своим старшим сестрам. Искаженный ответ Перси лучше было не переводить.

Джослин смахнула слезу радости, осознав, как хорошо ее муж вписался в их эксцентричную семью. Она ожидала, что после обеда он сразу же сбежит в свое обиталище. Вместо этого он явно заручился помощью ее родных в попытке расшифровать код, а сам тем временем взялся помочь им в их деле.

Блейк на самом деле никакой не мизантроп; он просто не любит, когда его семья трясется над ним. И не терпит дураков. Конечно, он далеко не святой. Но ее близкие умны и так поглощены собой, что не тратят время на пустую суету. В их обществе он может быть самим собой, угрюмым ворчуном, и они даже не заметят этого, не говоря уже о том, чтобы жаловаться.

Джослин тихонько проскользнула в комнату, надеясь отыскать на книжных полках книгу по костюмам. Ей не хотелось влезать в долги ради дорогих и замысловатых, которые портнихи и модистки продают для маскарадов. Придется смастерить что–то самой.

— Ma belle espouse[8], — пробормотал Блейк, подтверждая, что знает о ее присутствии, хоть и повернут к ней спиной.

— К барьеру, ребята, — высказался Перси.

— Блейк полагает, что его род тоже восходит к Карлу Великому, дорогая, — сказала леди Каррингтон, — обращаясь к Джослин. — Он ищет нашего общего предка.

— Как интересно, — отозвалась Джослин, пряча улыбку. — Выдающийся английский специалист по криптографии, прослеживающий свою родословную до Франции. Какое оригинальное применение твоих способностей.

— «Выдающийся». Мне нравится, как это звучит. — Блейк повернулся на локте, чтобы видеть ее. Перси запрыгнул ему на голову, и он смахнул птицу прежде, чем та клюнула его в нос. — Но освежение в памяти французского помогает мне с шифром. Гласные в обоих языках в основном схожие, но согласные различаются. Я пытаюсь думать как француз.

— А, — сказал Ричард ни с того ни с сего.

Блейк взглянул на него.

— В чем дело, Рич?

— Neuf, — пропела Африка.

— Семнадцать семьдесят шесть, — возразил Перси.

Ричард пожал плечами.

— Ничего, просто такая игра нравится птицам.

Он начал нанизывать диск обратно на штырь.

Блейк прищурился, бросив взгляд на говорящую по–французски Африку.

— Ричард, пожалуйста, проследи затем, что говорят птицы. Нет ли чего–то повторяющегося.

Ее брат кивнул и с довольным видом достал лист бумаги из ящика стола.

Джослин была в восторге от терпения Блейка, даже несмотря на то, что Ричард едва ли поймет одержимость ее мужа войной и шифрами.

— Ричард, ты знаешь французский? — спросила она, сомневаясь, что он сможет записать ту бессвязную чепуху, которую произносит Африка.

— Антуанетта говорила забавные слова, — пожал плечами Ричард. — Я выучил их.

— Антуанетта? — Джослин встревожено взглянула на Блейка, но он, видимо, думал о своем. Но он… не может же он думать, что жена ее брата имеет какое–то отношение к шифрам. — Это же нелепо. Антуанетта всегда раздражала птиц. Мне кажется, она использует их как предлог, чтобы увидеть дом.