Руины роз (ЛП) - К. Ф. Брин

стиральному сараю сбоку от дома, на открытый воздух рядом с водяной помпой. Внутри тлеющий огонь нагревал чугунный котел — мы называли его «ведром», — наполненный водой. Пол был сделан из деревянных реек, уложенных на гравий, что обеспечивало некоторый дренаж. Утром мы развели костер, по очереди помыли посуду, а затем оставили угли погаснуть до следующего утра. В этот момент дня они были тлеющими угольками, а вода была не более чем теплой.

Мы остановились в дверях, и я сделала паузу, чтобы Найфейн издала отвращенный звук или прокомментировал увиденное. Несмотря на падение королевства, он все еще оставался принцем. Он жил в замке с крытыми удобствами. Даже в моей одинокой башне была уборная с хорошей ванной.

Вместо этого он положил руку на раму и сказал:

— Мне нужен этот стул.

— Конечно, — Ханнон нырнул, оставив нас на мгновение постоять в тишине.

— Я знаю, ты привык к более изысканным вещам, — неуверенно начала я.

— Но это то, что мы всегда используем.

— Королевство так же хорошо, как и самый бедный человек, — пробормотал он, — Мне мама так говорила. До сих пор я никогда не понимал серьезности этого.

Я напряглась в обороне.

— У нас не так много всего, но этого нам достаточно. До проклятия я помню счастье и улыбки. Соседи помогали друг другу и проводили ежемесячные общие обеды. У нас не было плохой жизни — у нас просто нет причудливых ванн или башен, чтобы помещать в них наших похищенных. Даже сейчас мы все держимся вместе, насколько можем. Есть плохие люди, но они тоже помогают. Мы не оставляем никого голодным Твое королевство могло бы сделаться намного хуже, чем то, которое создано из нашего сообщества.

— Ты совершенно права. Прошу прощения за то, как это получилось. Я не имел в виду неуважение, но я думаю, что корона пренебрегала вашей деревней. Ваши люди были предоставлены сами себе, но при этом должны были платить налог. Вы не окупили свои медяки. Неспособность должным образом позаботиться о своем народе создает черную метку на королевстве, вот и все. Вы должны были иметь большее.

— Ну вот, — Ханнон втиснулся между креслом и поставил его на деревянные перекладины. Он нырнул вниз, чтобы разжечь костер, но я отмахнулась от него.

— Я думаю, нашему гостю больше пошла бы на пользу холодная ванна.

Ханнон все равно разжег огонь, прежде чем проверить воду. Он сказал Найфейну:

— Достаточно тепло. Если ты предпочитаешь подождать, пока я полностью разожгу огонь…

— Вовсе нет, — вставил Найфейн, — Финли думает, что все в порядке, значит, все должно быть в порядке.

Бесстрастный взгляд, брошенный на меня Ханноном, говорил о том, что он знал, что это продолжение нашей игры, и его это не забавляло. Ему не нравился любой намек на дурачество, когда речь шла об исцелении. Тем не менее, он извинился и закрыл за нами дверь. Найфейн «запер» дверь маленьким деревянным штифтом, который входил в пересекающиеся круглые круги.

Я закатила глаза.

— Как я уже сказала, мечтайте, Ваше Высочество.

— Ты не сказала Ханнону, кто я такой, — он поморщился, когда я попыталась помочь ему сесть на стул. — Почему?

— Что принц будет делать в таком месте?

— Отдыхать. Выздоравливать. Позволять вспыльчивой маленькой шлюхе спасти ему жизнь.

— Язвишь, да? — я окунула кончики пальцев в воду, прежде чем плеснуть ему в лицо.

Его ухмылка растворилась в смехе.

— Им было бы неудобно, если бы в нашем доме был настоящий принц.

Улыбка сползла с его лица.

— Им было бы неудобно из-за того, кем я стал.

Я фыркнула безрадостным смехом, прежде чем схватить его за пояс штанов и потянуть. Он с трудом поднялся, чтобы я смогла стащить их с его ног. Его полужесткий член дернулся у его ноги, и я проигнорировала свое внезапное желание обхватить пальцами его.

— Откуда у них может быть мнение о том, кем ты стал, если они понятия не имеют о том, кем ты был раньше? — сказала я, вешая спортивные штаны на вешалку на стене у двери. — Все дворяне могут быть забиты татуировками и покрыты шрамами, насколько им известно. Закаленными в боях, в общем. Но, как ты сам мне часто напоминал, существуют очень четкие социальные различия между человеком твоего положения и человеком нашего. Я просто… я просто не хочу слышать, как мне повезло чувствовать снисходительный жар внимания принца. Чтобы услышать, как нам повезло, что мы были удостоены твоего присутствия. Не говоря уже о том, что один из детей может кому-то рассказать, а нам не нужно, чтобы об этом знали в деревне.

Он молча смотрел на меня, пока я хватала губку и антисептическую сыворотку, которая жгла, как черт. Можно ли было использовать более мягкий вид? Наверное. Стала бы я с ним полегче? Точно нет.

— Я думаю, что ранг больше не имеет большого значения, — тихо сказал Найфейн, когда я окунула губку в чуть теплую воду. Затем я потеряла ее о мыло и остановилась у спины Найфейна. Теперь, когда яд исчез, исчезли и признаки опасности. Мне было брезгливо натирать мылом его розово-красную рваную кожу. Это почему-то казалось супер грубым.

Вместо этого я подошла к нему сбоку, решив начать с его плеча и перейти к спине.

— Совершенно переменчивое мнение после того, как ты насмешливо назвал меня принцессой и постоянно указывал, что я простолюдинка.

— Нам всем рано или поздно придется столкнуться с реальностью.

— Это не реальность, Ваше Высочество, — я потерла его плечо, взяла его за руку и начала опускаться вниз, — Когда это проклятие закончится, все вернется на круги своя.

— Если проклятие будет снято, мы будем брошены в войну. Король демонов попытается захватить территорию, — он многозначительно посмотрел на меня. — Меня быстро убьют, как и любого, кто попытается встать рядом со мной.

— Всегда есть надежда.

— Ты всегда так говоришь.

— Хорошо бы тебе в это поверить, — я положила его руку себе на плечо, окунула губку в воду, а затем снова провела ею по мыльному камню. На этот раз я вымыла его бок.

— Между прочим, я был невероятно впечатлен твоим побегом через лес прошлой ночью, — сказал он. — Существа, которых ты убила, унесли жизни многих закаленных в боях людей. Ты убила и ранила нескольких Фах Раленов. Перочинным ножом. Это не может сделать никто.

— Кроме тебя.

— Я был в форме зверя.

— Кстати об этом, — я отпустила его руку с неожиданным приливом гнева. Его тело обмякло, но он поймал себя на гримасе.

— Я слаб, как суточный котенок, — проворчал он.

Это был яд. Его тело