Разбойничья злая луна - Евгений Лукин

– Знаешь, не буду врать, – нагнув крупную голову, со вздохом признался Ар-Маура. – Перейти на твою сторону у меня все равно бы духу не хватило. Конечно, я бы постарался упустить тебя, представься мне такая возможность, но…

Пол качнулся. Ар-Шарлахи машинально придержал пошатнувшийся кувшин за горлышко.

– Действительно, странно… – пробормотал он. – Когда ты подкинул меня Улькару вместо настоящего Шарлаха, я тебя убить был готов при случае… А теперь вот даже и не знаю, что с тобой делать… Все могу понять! – взорвался он. – Все! Если бы не твой подарочек! Как ты вообще додумался подсунуть мне это вино?

Судья взглянул на него непонимающе.

– Вино?.. Ты имеешь в виду то вино, которое мы пили у меня?

– Нет, – тяжело дыша, сказал Ар-Шарлахи, – то вино, которое ты мне прислал на «Самум»! Вместе с выкупом за пленных!..

– Ничего я тебе не присылал, – сказал судья. Несколько секунд Ар-Шарлахи бешено глядел на него. Вроде бы удивление досточтимого было вполне искренним. Вроде бы…

– Так… – сипло сказал он. – Когда был налет, тебя разбила подагра и ты поручил вести переговоры этому молоденькому голорылому, верно?

– Верно…

– Он от твоего имени передал мне девять кувшинов того самого вина, которое мы пили с тобой накануне… – Видя, что судья хочет перебить, Ар-Шарлахи вскинул руку и повысил голос: – Откуда он мог знать, что мы пили с тобой накануне?

– Ну, догадаться-то нетрудно. – насупившись, проворчал судья. – При всех моих наивных хитростях наши с тобой отношения ни для кого секретом не были… – Он выпрямился и брезгливо прищурил глаз, словно снимал допрос, восседая в судейском дворике. – Вино оказалось отравленным?

– Да.

– Шакал, – равнодушно изронил Ар-Маура. – Голорылый – он и есть голорылый…

Раздался короткий стук в дверь, и в каюту, не дожидаясь разрешения, вошла Алият. Остановилась на порожке.

– Так, – зловещим шепотом произнесла она. – Замечательно! Значит, ты решил его отпустить?

– Почему? – недовольно спросил Ар-Шарлахи. Она молча кивнула на кувшинчик. Все правильно. Закон пустыни. Если ты выпил с кем-то вина, стало быть, это твой друг и трогать его ты уже не имеешь права.

– У нас с досточтимым несколько иные отношения, – криво усмехнувшись, пояснил Ар-Шарлахи. – Перед тем как посадить меня в яму, он тоже угощал меня вином.

– Ну, если ты решил его отпустить!.. – повторила она.

– То что? – Ар-Шарлахи прищурился.

– Ничего! Скажу команде – они его в клочья порвут!..

– А ну выйди отсюда!.. – проскрежетал Ар-Шарлахи. Алият хлопнула дверью.

– Да-а… – протянул судья, глядя на сотрапезника с уважением и сочувствием. – Как же ты с ней управляешься?

– С ней, пожалуй, управишься… – проворчал тот и разлил по чашкам остаток вина. – Так ты не ответил.

– Почему не ответил? Могу повторить: никакого вина я тебе на «Самум» не присылал.

В дверь опять постучали, но на этот раз вежливо подождали ответа.

– Кто бы ты ни был, – сказал Ар-Шарлахи. Это был Айча.

– Алият велела сказать: пыль по правому стремени, – доложил он, бросив быстрый недобрый взгляд на судью и кувшинчик.

– Большая? – поднимаясь, спросил Ар-Шарлахи.

– Корабля четыре.

– Сейчас иду.

– А… – Айча вопросительно указал глазами на досточтимого Ар-Мауру.

– Судья останется здесь. У дверей выставить стражу. Пошли.

Пыль ползла со стороны тени Ар-Нуера и могла быть поднята кем угодно. Будь это в окрестностях Турклы, Ар-Шарлахи решил бы, что имеет дело с купеческим караваном. Однако торговцы с Пальмовой Дороги в последнее время предпочитали в связи с налогами больше одной каторги не снаряжать.

В скорости неизвестный караван явно проигрывал кораблям мятежников, и Ар-Шарлахи, понаблюдав некоторое время за кривляющейся песчаной гривкой, снова сошел вниз. Никакой стражи у двери каюты караванного он не увидел, и это сильно его обеспокоило. Придерживаясь за стенку, заторопился, рванул ручку. Каюта была пуста.

– Айча!

– Айчу!.. Айчу к Шарлаху!.. – наперебой подхватили наверху несколько голосов, и вскоре по лесенке, ведущей на палубу, ссыпался коренастый встревоженный Айча.

– Где караульный? – напустился на него Ар-Шарлахи. – Где пленник? Что происходит, верблюд тебя затопчи?..

– Н-не знаю… – Айча испуганно моргал.

– Кого ты поставил у двери?

– Горху.

– Одного?

– Да. Горха – он один троих стоит…

– Обыскать корабль! – рявкнул Ар-Шарлахи. – Если окажется, что судья сбежал…

– Да куда он сбежит? – попробовал урезонить главаря растерянный Айча. – Пустыня же…

Ар-Шарлахи выругался и кинулся к лесенке на палубу.

– А ну-ка найти мне Горху! Живо!..

Искать не пришлось. Огромный разбойник уже стоял перед Ар-Шарлахи, преданно пялясь на него вечно воспаленными глазами.

– Почему ты здесь? Где судья? Горха опешил.

– Там… – И он повел ручищей в сторону кормы.

– То есть… где? – Голос Ар-Шарлахи упал до шепота.

– Н-ну… Алият приказала высадить его на ходу, вино ему с собой дала… Ну я и… высадил… через кормовой люк…

– А я что приказывал?

– Так это… – Горха сбился окончательно. – Я-то думал, что это ты ей велел…

Мысленно застонав, Ар-Шарлахи плотно зажмурил глаза «Ну все, кобра!.. – подумал он с угрюмой решимостью, это была твоя последняя шуточка!..»

– Готовимся к повороту! – скомандовал он и двинулся по кренящемуся настилу в сторону рубки. – Возвращаемся!..

Ощерив редкие желтые зубы, судья Ар-Маура лежал вершине бархана, и лицо у него было того же страшно синеватого оттенка, что и у Рийбры, найденного мертвым в своей каюте дней десять назад. Точно так же валялся рядом оплетенный кувшинчик; влажный песок, вобравший остатки отравленного вина, запекся черной коркой. Досточтимый Ар-Маура знал, что посреди пустыни на выпивающем влагу ветру ему все равно не дожить до вечера, и предпочел быструю смерть от яда.

Спрыгнув из бортового люка и чуть не подвернув при этом ногу, Ар-Шарлахи взбежал на бархан и остановился над телом судьи. Досточтимый страдальчески скалился в пылающее небо, медленно остывая на солнцепеке. Край балахона был уже слегка припорошен песчинками. Точно так же, как в прошлый раз, Ар-Шарлахи сделал над собой усилие и закрыл повязкой тяжелое, землистого цвета лицо с серебристой щетиной, лежащей кольчужными складками. Медленно выпрямился.

– Прости… – с трудом разомкнув спекшиеся губы, хрипло шепнул он. – Так уж вышло…

Поднял глаза и увидел, что вокруг столпилась добрая половина команды с «Самума». Люди стояли молча, обратив к главарю напряженные, встревоженные лица.

– Где?.. – отрывисто спросил Ар-Шарлахи и принялся озираться.