Автобиография. Старая перечница - Иоанна Хмелевская

Я подняла голову и обнаружила Витека напротив себя. Сидел как ни в чем не бывало за своим компьютером, и чашка с кофе рядом стояла. Похоже, я настолько погрузилась в работу, что не услышала, как он вернулся. Вот только если я так погрузилась, почему написала всего три с половиной предложения? А, ну да, перечитывала заново текст, поскольку забыла уже, что понаписала раньше.

Мы с Витеком переместились в гостиную.

Пан Тадеуш уже собрал всю бюрократическую макулатуру и потребовал от меня расписаться в нескольких местах. В одном из документов требовалось вместо подписи написать имя и фамилию. Я тут же разозлилась. Минутку, вам требуется моя подпись или мои персональные данные? Это абсолютно разные вещи. Я могу запросто и разборчиво написать свои имя и фамилию, но подписью это называться не может. Той самой подписью, которая удостоверяет документ, идентичность которой проверяется графологами и компьютером. Если кому-то такая странная дотошность понадобилась — пожалуйста, сделаю, но расписываюсь я не так! И будьте добры тогда ясно сказать: от меня требуется сообщить свои персональные данные и РАСПИСАТЬСЯ!

Уф.

Сколько мне пришлось в свое время нервничать, когда в банке потребовалась подпись моей заболевшей матери! Меня, похоже, сочли за преступницу, пытавшуюся обокрасть собственную родительницу, подсовывая банку не ее подпись. Пришлось-таки притащить маму к окошечку в банке, так им и этого оказалось мало. Мама расписывалась несколькими способами, и она не помнила, как именно расписывалась на той бумаге. В конце концов банковские клерки вынуждены были показать ей бумажку с ее тогдашней подписью. И сделали они это, я не сомневаюсь, лишь потому, что этого попросила мама, а перед ее обаянием не мог устоять никто. Такой уж была моя мать — настоящая покорительница сердец.

Мама запросто могла ограбить банк, никто и возражать не стал бы.

Но не ограбила, не воспользовалась своей гипнотической силой, только расписалась как надо, и все оказалось в порядке.

Я в подметки не гожусь маме по части обаяния. И поэтому даже не пытаюсь спорить с бюрократами, их сердца мне ни за что не растопить.

Итак, я исполнила свой бюрократический долг, расписалась, и пан Тадеуш отбыл с документами. Витек должен был заехать за Малгосей, но время у него еще оставалось, и он снова нырнул в свой Интернет. А я — в работу.

Мне удалось написать целое предложение и половинку следующего, когда позвонил пан Тадеуш. Сообщил, что стоит у окошка учреждения и ему немедленно требуются номера моей машины. Номера были накрепко приделаны к машине, и я озадачилась, как же их снять, да еще доставить пану Тадеушу. По счастью, за дело взялся Витек. Отогнал свой автомобиль, а я щелкнула пультом от гаража, чтобы открыть ворота. Электроника, как обычно, подвела, и я прибегла к действиям с точки зрения электроники предосудительным, то есть встала и открыла гараж руками. Витек выехал на моей машине и помчался на ней к тому учреждению, у окошка которого торчал пан Тадеуш. Таким образом, он представил требуемые номера вместе с прикрепленной к ним машиной. А я заперла ворота.

За работу не села. Покормила кошек, что в морозные дни сделать очень непросто.

Кошка ест медленно, намного медленней собаки. И, пока она ест, еда успевает замерзнуть. Тогда я забираю миску с замерзшей едой и ставлю перед кошками другую — с теплой едой. Кошки снова на нее набрасываются, а еда снова замерзает, и история повторяется. Если бы я кормила их так, как в теплое время года, сейчас все мои бродячие кошки передохли бы с голоду и холоду. Известно ведь, голодное живое существо тяжелее переносит холод.

Нет, я о своих кошках забочусь, неприятностей им не доставлю.

Не успела оглянуться, как Витек вернулся на моей машине, но без номеров. А, да, кажется, я еще успела малость перекусить, осталось немного бобов и огрызок куриной ножки. Мы с Витеком не обменялись и двумя словами, как приехал пан Тадеуш. Витек поспешил за Малгосей, он уже опаздывал. Пан Тадеуш же принялся опять меня мучить и заставлять делать то, чего я делать не люблю.

И скажу вам, я была в своем праве. Не люблю я писать по заказу — вот и все. Это что, уголовно наказуемое преступление? На свете много людей, которые чего-нибудь не любят. А я не слышала, чтобы их за это топили в морях, вешали на виселицах и рубили головы топорами. Иногда я даже не подумавши соглашаюсь, но умственное затмение пройдет, и я спохватываюсь — опомнись, дорогая, ты спятила, не иначе.

Помучив меня хорошенько, пан Тадеуш опять отправился в то учреждение.

А я села читать, что наработала за день.

Тут снова приехал пан Тадеуш — привез обратно номера моей машины с какой-то дополнительной клейкой бумажкой, очень даже красивой и эффектной, а также он привез мои права, документы на машину и таинственную карту на машину. Все положил в буфет, поскольку так велел Витек, запретив класть железяки куда-либо еще. Только в буфет!

После того как пан Тадеуш уехал, мне удалось прочесть как минимум две страницы, и не просто прочесть, а понять, что я имела в виду.

Тут позвонила Юстина, с которой у нас уже пару дней тянулась сотовая канитель. Ее мобильник жил собственной жизнью и время от времени почему-то звонил мне. Уже после первого такого звонка я догадалась, в чем дело, — у самой такое однажды случилось. Но теперь Юстина позвонила уже сама, и мы поговорили о делах. Юстина донельзя изумилась, узнав, что за последние два дня звонила мне раз шесть.

Затем я съела еще курятины — наскребла на дне кастрюли, где когда-то была тушеная курица. И немного салата. Остатки курятины — косточки, хрящики и ошметки мяса — предназначались кошкам.

Позвонила в банк. Мне надоело вечно получать от них кучи писем, счетов и напоминаний, за доставку которых требовалось платить. Я никогда не протестую, если приходится платить по счету, но, по-моему, тут за все должен был заплатить банк, это оговорено в нашем соглашении. Оказалось — так и есть, но это соглашение касалось лишь одного сотового телефона, а второго — нет. А почему нет — неизвестно. Оформляла-то не я. К тому же теперь трудно определить, какой именно телефон оформлен, потому как все эти напоминания приходят без указания номера телефона. Нет, они не обязаны на своих зловещих бумажках проставлять еще и номера.

Жутко не хотелось копаться во всей этой макулатуре, и я с облегчением задвинула проблему в самый дальний уголок памяти.

Тут снова появился Витек, с удовольствием оглядел железяки в буфете, с сомнением повертел непонятную карточку на машину и прикрутил номера туда же, где были. Вот только не знаю, когда он успел расчистить от снега дорожку к калитке.