Мой Ванька. Том первый - Алексей Лухминский

Все распоряжения я сделал. Димка всё знает, и работать вы с ним будете так же, как и раньше. Доверенность у тебя есть.

Опять не доложился Илье Анатольевичу. Сделай это за меня и продолжай заниматься с ним, если он, конечно, не возражает. Штука полезная! Ему я ещё и сам напишу.

Беспокоюсь за Сергея Александровича и Юру. Крутые, но беззащитные они… Полагаюсь только на тебя.

И вообще, как ты тогда сказал, оставляю тебя за старшего.

Я хочу, чтобы ты знал! Более дорогого и близкого человека, чем ты, у меня в этой жизни не было, нет, и вряд ли будет. Но я как старший в тандеме и старший твой брат ответственен за твою судьбу и хочу своим отъездом помочь тебе её устроить.

Мне тебя всегда будет очень не хватать, и придётся жить воспоминаниями от одного приезда на сессию до другого. Так что, надеюсь, через полгода увидимся.

Свой адрес тебе сообщу либо по телефону, либо письмом.

Береги Дашу и Серёжку. Будь им ангелом-хранителем.

Письмо я оставлю на столе на кухне. Обычно Ванька уходит на работу раньше меня, и всё должно получиться.

Уже знакомая команда летунов меня встретила, как родного. Хорошие они ребята! Главное, лишних вопросов никогда не задают.

Вот теперь с двумя своими сумками (а раньше была одна!) сижу в брюхе Ил-76 и слушаю, как турбины набирают обороты.

Всё! Прошлая жизнь кончилась! Надо выстраивать новую…

Господи… Да что же мне так погано! Будто что-то важное потерял… Сую руку в одну из сумок и достаю маленькую водки. Чёртова крышка не хочет откручиваться! Ну вот… Наконец… Из горла так из горла! Начинаю…

Часть 3. Доктор Елизов

Самолёт, окончательно погасив скорость, останавливается.

Вот и Булун, который теперь должен стать мне местом постоянного проживания. Прощаюсь с экипажем самолета. Жму протянутые руки этих замечательных парней, которые уже столько раз меня выручали. На вопросы, когда обратно, мычу что-то невразумительное.

– Александр Николаевич! Елизов!

Благодаря провидение, что могу уйти от этих неудобных вопросов, оборачиваюсь на зов. По бетонке ко мне спешит какой-то человек и приветственно машет рукой. Узнаю Васю Зайчикова, которого пользовал во время своего предыдущего визита.

– Здравствуйте, Александр Николаевич!

– Здравствуйте, Василий Петрович!

– Надолго к нам?

Сразу не могу ответить, но что-то отвечать надо.

– Пока не выгоните! – отшучиваюсь я.

– Что, надолго? – всё-таки уточняет он.

– Надолго! – решительно отвечаю я.

– Вот и здорово! Вас тут любят! – и сразу: – А когда приём начнете?

– А что, есть проблемы?

– Да у жены там…

Понимаю, что он деликатно не хочет меня сейчас грузить.

– Думаю, что, может, уже послезавтра… Если Кирилл Сергеевич позволит.

– Понятно. Вы как собираетесь добираться? Вас сегодня не встречают?

– Вы первый, кто узнал, что я приехал, – улыбаюсь я.

– Я на машине! Едем?

– Ага, поехали. Можно будет меня прямо к больнице?

– Сразу же в дом родной? – Зайчиков подхватывает одну из моих сумок.

С двумя сумками вваливаюсь в кабинет Кирилла Сергеевича. Я знаю, что он остаётся в больнице допоздна.

– Саша?

От удивления у него очки съезжают на кончик носа.

– Здравствуйте, Кирилл Сергеевич! Принимайте!

– Здравствуй, Сашенька! – он горячо меня обнимает и похлопывает по спине. – Ты надолго?

Молча смотрю на него, будто боюсь ответить.

– Навсегда, Кирилл Сергеевич…

Его лицо вытягивается.

– Не понял тебя…

– Я решил работать здесь.

– А учёба?

Кирилл Сергеевич явно растерян.

– Вы же меня на сессии будете отпускать?

– Это конечно… Но, Саша, я что-то тебя не пойму.

– Кирилл Сергеевич! Я, может, и сам многого не понимаю… – и вздыхаю. – Можно, потом вам всё расскажу?

– Можно, конечно… Ладно. Пошли домой. Антошка, наверное, заждался. Там мне всё и расскажешь, – решает он, а потом, внимательно посмотрев на меня ещё раз, добавляет: – Что-то твой вид мне не нравится. Тебе сначала надо отдохнуть с дороги.

– Кирилл Сергеевич, может, я здесь где-нибудь переночую? Чего я вас стеснять буду. Там, глядишь, потом комнату сниму…

– Что за глупости? – в голосе доктора звучит откровенное негодование. – Ещё чего придумал! У меня будешь жить! Или тебе со стариком неуютно будет?

– Что вы, Кирилл Сергеевич! Мне как-то неудобно…

– Неудобно – сам знаешь что делать на потолке. Пошли!

В квартире Кирилла Сергеевича сидим за столом и ужинаем. Антошка, встретивший меня достаточно любезно, расположился на моих коленях.

Я потихоньку всё уже рассказал. Про Ваньку, про Дашу, Серёжку. Теперь молчу и жду вердикта. Кирилл Сергеевич долго и грустно смотрит на меня. Молчит… Как будто что-то для себя решает.

– Знаешь что… Давай-ка ложись ты спать. Хочу с тобой поговорить обстоятельно, по-отцовски, если позволишь. Но сейчас тебе надо отдохнуть.

– Завтра во сколько подъём?

– В шесть, как обычно. Только это для меня. Ты завтра отдыхай. Сходи к Дмитрию, к Андрею… Короче, проведи день для себя. Это я тебе как врач говорю. Плохой у тебя вид. Не нравится мне это. Замотанный ты какой-то…

– Я хочу на работу, – возражаю я. – Если честно, то мне настолько сейчас погано, что для меня лучше всего загрузиться по самую макушку. Не отказывайте мне, пожалуйста…

– Ну что ж… Тогда вместе встаём в половине седьмого.

Дорогой мой Кирилл Сергеевич… Я понимаю, что он хочет дать мне лишние полчаса поспать.

Вытягиваюсь на уже знакомом мне диване и зарываюсь носом в подушку. Да-а… лохматой Ванькиной башки мне не хватает… Что ж, пора отвыкать!

– Вот, Николай, принимай на работу! – Кирилл Сергеевич подталкивает меня к своему заму.

– Саша? Ты чего это? Опять на месяц? Или задержишься?

Николай Фёдорович очень тепло жмёт мне руку. Я всегда чувствовал его симпатию ко мне.

– Он пока поработает у нас. Опыта наберётся, – отвечает за меня главврач. – Это я предложил ему поработать у нас, пока тут кадровый голод. Саша любезно согласился.

Кирилл Сергеевич так лихо отмазывает меня от всяких вопросов, что мне остаётся только молчать и кивать.

– Молодец, Саша! Спасибо тебе, – зам снова жмёт мою руку. – Ты у нас всё знаешь, тебя люди знают, поэтому вводного инструктажа не будет. Кабинет для вечернего приёма тебе выделять?

– Обязательно. Тем более что я уже пообещал начать с завтрашнего дня.

– Значит, кабинет у тебя будет тот же. Табличка у нас сохранилась, – Николай Фёдорович улыбается.

Вечер. Устраиваюсь в знакомом мне кабинете. Мы его делим со здешним неврологом.

Собственно говоря, я ведь через Зайчикова объявил, что начну приём завтра. Может, сегодня не стоит тут сидеть? Однако снова внутреннее чувство подсказывает мне, что уходить не надо, что я понадоблюсь. Вот чёрт! Именно здесь, в Булуне, я почему-то очень остро начинаю ощущать, когда становлюсь нужным.

Вообще-то контингент здесь разношёрстный – начиная от жителей самого Булуна, продолжая военными из воинской части, находящейся здесь же, и заканчивая жителями достаточно дальних поселений, добирающихся в единственную больницу самыми разными способами.

Ну вот… Дверь кабинета приоткрывается, и в образовавшуюся щель просовывается голова пожилой женщины. Конечно, я узнал её! Это та самая женщина из местной церкви, которая продавала мне свечи.

– Заходите, заходите! – приглашаю я, не прерывая обустройства кабинета.

– Здравствуйте, Александр Николаевич, – неуверенно говорит она. – Извините, я, наверно, не вовремя. Вы с завтрашнего дня принимаете…

– Ничего, ничего. Что у вас случилось? Простите, я забыл, как вас звать-величать?

– Анна Степановна я. Не у меня… У внучки моей. Мы, может, лучше завтра её привезём?

Слово «привезём» меня сразу настораживает.

– А что с внучкой?

– Да у неё с ногой… Неделю назад наложили повязку, а она совсем на ногу наступить не может. Даже по дому не ходит почти… Нога раздулась и посинела…

– А кто накладывал повязку?

– Да молодой такой… Пётр Иванович, кажется.

О Петькином отношении к больным я давно осведомлён, как, впрочем, и о его знаниях. Это при том, что Кирилл Сергеевич всё-таки пытается сделать из него врача.

Начинаю складывать в медицинскую сумку всё, что может в таком случае пригодиться.

– Сейчас, Анна Степановна, вместе пойдём.

– Да что вы! Мы завтра…

– Мы сейчас идём к вам смотреть вашу внучку, – выговариваю я с металлом в голосе и набрасываю на плечо ремень сумки. – Идёмте!

Дом Анны Степановны находится в секторе частной застройки. Долго петляем по улочкам, и наконец – вот он. Такой старенький, но бодренький домишко. Видно, что хозяева внимательно следят за его самочувствием.

– Заходите, Александр Николаевич! – приглашает хозяйка, входя первой.