Чуйка - Михаил Павлович Николаев

пока не знали конкретики и не могли куда-либо слить информацию, так как попросту ей не обладали.

Поэтому средства массовой информации пребывали в неведении о предстоящих событиях, а рядовые члены и руководители одной из крупнейших ОПГ Северной столицы даже не могли предположить, что их судьбы уже предрешены.

Степан получил на заставе всё, что ему требовалось для реализации придуманного им плана, заехал домой за метлой и накидкой пыльных тропинок и к шестнадцати тридцати уже был в банке. Занеся всё к себе в кабинет, он направился к Большому Боссу. Заведя его в комнату отдыха, быстро проинструктировал.

– Вашу жену и детей я отвёз, теперь они в безопасности. Операция согласована на всех уровнях. Сейчас мы вернёмся в кабинет и будем ждать звонка Чумакова. Разговор запишем на вот этот диктофон. Скажите ему, что отказываетесь продавать контрольный пакет акций. И в случае продолжения наезда вынуждены будете обратиться в прокуратуру. Держитесь уверенно. Закончив разговор, сразу возвращайтесь в комнату отдыха и постарайтесь не выходить из неё до самого отъезда. В кабинете небезопасно.

Я уверен, что покушение планируется на улице, когда вы поедете домой, но лучше перестраховаться.

Чумаков позвонил на пять минут позже назначенного срока. Скорее всего, он это сделал специально, чтобы клиент поволновался. Он не исключал, что разговор может быть записан, поэтому лишнего старался не говорить. Получив отказ, настаивать на своём не стал. Лишь посетовал, что некоторые люди совсем не думают о своей семье, когда принимают ответственные решения. И на этом закончил разговор.

– Это был намёк? – спросил Большой Босс, когда они перешли в комнату отдыха и задвинули за собой дверь.

– Конечно. Пытаются вас выманить из банка. А мы им подыграем. Сейчас я открою дверь, вы встаньте на пороге, звоните жене и вслух возмущайтесь, что она не берёт трубку. Потом вдоль стеночки пройдите к бару, позвените там бутылками, набулькайте в бокал и выпейте, но не коньяк, а воду. Немного подождите, позвоните жене ещё раз и возвращайтесь сюда.

Большой Босс выполнил всё, что ему было рекомендовано Степаном.

– У вас здорово получается, – похвалил его Степан. – Вы очень натурально себя вели. Я бы точно поверил. Теперь подождите десять минут и звоните ещё раз. Сразу после этого потребуйте у секретарши, чтобы она вызвала вашего шофёра. Но не сюда, а на стоянку. Спустившись туда, постарайтесь выглядеть растерянным и озабоченным. Когда сядете в машину, сразу не выезжайте, затейте какой-нибудь разговор с водителем. Потом скажите ему, чтобы ехал медленно, а перед самым поворотом на Большой Сампсониевский проспект на пару секунд остановился.

В этот момент на противоположной стороне улицы что-то вспыхнет и громыхнёт. Сразу после этого задним ходом пятитесь обратно к банку, возвращаетесь в комнату отдыха и больше никуда не выходите. Я подойду, как только освобожусь. А сейчас мне пора.

Выйдя в приёмную, Степан предупредил охранников, чтобы те сопроводили Большого Босса до машины, а потом задержались на стоянке на случай если он вернётся.

Потом быстрым шагом направился в свой кабинет. На всё про всё у него оставалось не более четверти часа, а сделать надо было многое.

Закрыв дверь на замок, он выключил свет и отворил окно. Рассовав всё, что требовалось взять с собой, по карманам, он надел накидку пыльных тропинок, оседлал метлу и выпорхнул в распахнутое окно. На часах было семнадцать тридцать пять, но во второй половине октября в Санкт-Петербурге темнеет рано. Уличные фонари уже были включены, в домах светились окна, по стенам метались сполохи от проезжающих повороты машин. И где-то в этой изменяющейся световой гамме прятались провода и тонкие тросики растяжек. Степан поднялся над крышами, чтобы ни на что не напороться, перелетел улицу и снизился, лишь достигнув торца нужного ему здания. Повернув метлу вертикально, он завис рядом с вентиляционной решёткой. Теперь требовалось всё делать предельно тихо, так как любой шорох мог быть услышан с той стороны решётки, где притаился человек с винтовкой. Сейчас, находясь в непосредственной близости, Степан видел тень, которую отбрасывал на потолок чердака его силуэт.

Решётка крепилась к оконному проёму шестью арматурными прутками, уходящими в кладку. С каждой стороны их было по три. Степан прилепил к ним с наружной стороны по небольшому коническому кусочку пластида с вдавленными внутрь миниатюрными радиодетонаторами. Сначала – с одной стороны проёма, потом, сместившись влево, – с другой.

Закончив, он отлетел подальше в сторону и доложил Трофимову о готовности. Тот подтвердил получение доклада и, в свою очередь, сообщил, что группа выдвигается на исходную позицию.

Теперь нужно было немного подождать. Велосипедное седло позволяло зависать на вертикально расположенной метле, не прикладывая больших усилий, но руки всё равно уставали. Поэтому Степан переместился к коньку крыши и медленно, буквально по сантиметру, начал опускаться. Коснувшись ногами металла, он плавно перевёл рукоятку воображаемого реостата в нулевое положение и присел на конёк в двух метрах от торца здания. С этой позиции ему был отлично виден выезд из «Петровского Форта». Спустя несколько минут оттуда появился «шестисотый мерседес» Большого Босса, медленно подъехал к выезду на проспект и притормозил на секунду, скрывшись за рекламным плакатом.

Степан открыл рот и нажал на кнопку пульта. Шесть маленьких взрывов слились в один. Сорванная с креплений решётка скользнула по стене вниз, зацепив по пути козырёк над дверью, грохнулась на асфальт и, отскочив от его твёрдой поверхности, завалилась на газон, почти вплотную примыкающий к торцу здания.

Взрывная волна направленного взрыва по большей части ушла внутрь, частично отразившись от периметра проёма и быстро выродившись в звуковую. Степан, укрытый козырьком крыши, вообще не почувствовал её давления. Он стартовал из сидячего положения, сделал стремительный пируэт, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, и, влетел в открывшийся проём верхом на метле.

Вентиляционный короб был демонтирован и отодвинут в сторону. Рядом валялась снайперская винтовка с оптическим прицелом и глушителем. Чуть в стороне корчился, прижимая руки к лицу, контуженный взрывом стрелок. Степан даже не стал его глушить. Просто опрокинул на пол, завернул руки за спину и сковал их наручниками. Приподняв к свету за шиворот, осмотрел лицо. Оно было немного посечено мелкими осколками кирпича, но глаза целы.

Подумав, он стянул с рук киллера тонкие нитяные перчатки и, воспользовавшись ими, дал ему хорошенько облапать винтовку, которую предварительно поставил на предохранитель. Отпечатки пальцев не дадут этому типу отвертеться при любом раскладе.

Дождавшись прибытия группы, Степан передал Трофимову диктофон и выпорхнул на улицу.

Влетев в окно, он закрыл его и включил свет. Снял накидку пыльных тропинок и упаковал её