Том 2. Пионеры, или У истоков Саскуиханны - Джеймс Купер

— Мотыгой и плугом?! — захохотал шериф.— Ты бы, значит, поставил человека рыхлить землю вокруг нот такого дерева? — при этом он указал на благородный клен, каких так много попадается в этих краях.— Окучивать деревья? Да ты с ума сошел, Дьюк! То тебе взбрело в голову искать уголь, то еще вот это! Чепуха, дорогой родственник. Послушайся разумного совета и сахарными кленами предоставь заниматься мне. Вот мосье Лекуа живал в Вест-Индии и видел, как там варят сахар. Пусть он нам расскажет об этом, и ты проникнешь в самую суть дела... Расскажите нам, мосье Лекуа, как варят сахар в Вест-Индии: как у судьи Темпла или по-другому?

Тот, к которому был обращен этот вопрос, ехал на маленькой лошаденке очень кроткого нрава и так подтянул стремена, что теперь, когда вся кавалькада начала подниматься по заросшему лесом склону горы, колени его оказались в опасной близости от подбородка, Тропа (мила обрывистая и скользкая, и французу было некогда жестикулировать или облекать свой ответ в изящную форму: хотя глаза его и были столь выпуклы, они далеко не всегда успевали предупредить его о зарослях кустарника, низко нависших Еетвях или упавших деревьях, которые то и дело преграждали ему путь. И, защищая одной рукой лицо от прутьев, а другой изо всех сил сжимая уздечку, чтобы умерить излишнюю резвость своего скакуна, сын Франции ответил так:

— Sucre [56]на Мартинике изготовляют, mais се n' est pas [57]одно дерево... Это то, что вы зовете... je vous dirais que ces chemins fussent au diable [58]... что вы зовете трости pour la promenade [59].

— Тростник! — с улыбкой подсказала Элизабет.

— Да, мадемуазель, тростник.

— Да, да! — вскричал Ричард.— В просторечии это растение называется тростником, но его научное название— саккарум оффицинарум, а дерево, которое мы называем сахарным или твердым кленом,— это ацер саккарум. Я думаю, мосье, вам хорошо известны эти научные названия.

— Это по-латыни или по-гречески, мистер Эдвардс?— шепнула Элизабет молодому человеку, который старательно отводил ветки кустов перед ней и перед ее спутниками.— Или, может быть, это куда более ученые выражения, перевести которые могли бы нам только вы?

Темные глаза юноши с досадой устремились на лицо говорившей, но это выражение тотчас же исчезло.

— Я вспомню о вашем недоумении, мисс Темпл, когда в следующий раз навещу моего друга могиканина, и либо его познания, либо познания Кожаного Чулка помогут мне ответить на ваш вопрос.

— Неужели вы совсем не знаете их языка?

— Немного знаю, но глубокая ученость мистера Джонса мне более знакома, так же как изысканные выражения мосье Лекуа.

— Вы говорите по-французски? — быстро спросила девушка.

— Этот язык хорошо известен ирокезам и распространен по всей Канаде,— ответил он с улыбкой.

— Но ведь это же минги, ваши враги!

— Я был бы рад, если бы у меня не было врагов более опасных,— ответил юноша и, пришпорив лошадь, положил коней этим намекам и недомолвкам.

Тем временем Ричард с большим пылом продолжал свои рассуждения, пока всадники не добрались до вершины горы, где уже не было хемлоков и сосен: их сменила роща тех самых деревьев, о которых шел спор,— величественных кленов, гордо поднимавших к небу свои высокие, прямые стволы и густые кудрявые ветви. Подлесок в этой роще был весь сведен, и, так как в ней находились несложные приспособления для варки кленового сахара, местные жители именовали ее попросту сахароварней. Рощу эту, занимавшую много акров, можно было уподобить величественному храму, где клены были колоннами, их кроны — капителями, а небо — куполом. В каждом дереве над самой землей была небрежно сделана глубокая зарубка и в нее вставлена маленькая трубочка из коры ольхи или сумаха, через которую сок стекал в грубую колоду, выдолбленную из липового чурбана; такие колоды лежали под каждым деревом, но примитивное приспособление столь плохо отвечало своему назначению, что большая часть сока пропадала зря.

Добравшись до плато на вершине холма, кавалькада остановилась, чтобы дать отдохнуть лошадям; а кроме того, всем, кто видел такую сахароварню впервые, хотелось рассмотреть ее получше. Однако тишину почти тотчас же нарушил прекрасный могучий бас, раздавшийся под одним из деревьев,— он затянул знаменитую песенку, куплеты которой, если бы только удалось собрать их воедино, протянулись бы от вод реки Коннектикут до берегов Онтарио. Пелась она на тот всем известный мотив, который дорог каждому американцу с тех пор, как его веселые ноты впервые прозвучали в решительный час.

В Восточных штатах люди есть.Зато там тесно жить, сэр.А в Западных — лесов не счесть,Богатства не избыть, сэр!Так лейся, лейся, сладкий сок.Пора тебе вариться!Эх, подремал бы я часок.Да сок перестоится!Без клена лес совсем не тот.Клен кормит нас и греет.Кто крепкий сок его хлебнет,Тот сразу молодеет!Так лейся, лейся, сладкий сок... и т. д.

Хозяйка любит чай давно,Хозяин любит грог, сэр.К напиткам этим все равноИм нужен сахарок, сэр!Так лейся, лейся, сладкий сок... и т. д.

Пока раздавалась эта звучная песня, Ричард, раскачиваясь всем телом и кивая головой, отбивал такт хлыстом по холке своего скакуна. К концу песни шериф уже вполголоса подтягивал припев, а когда он раздался в последний раз, Ричард подхватил его со слов «сладкий сок» с большим чувством и выразительностью, хотя и в ущерб гармонии.

— Мы славно спели! — все так же громогласно завопил шериф.— Хорошая песня, Билли Керби, и прекрасно спета. Откуда у тебя эти слова? Это все или нет? Ты можешь мне их написать?

Лесоруб, хлопотавший около своих котлов в нескольких шагах от всадников, равнодушно обернулся и с завидной невозмутимостью смерил взглядом нежданных гостей. Каждому из них, когда они подъехали совсем близко, он с самым независимым видом кивнул головой и, даже приветствуя дам, не счел нужным снять свою старую шапчонку или хотя бы прикоснуться к ней.

— Как живете-можете, шериф? — сказал лесоруб.— Что нового в поселке?

— Да ничего, Билли,— ответил Ричард.— Но что Это? Где твои четыре котла, железные корыта и формы для охлаждения сахара? Неужто ты варишь его так по-дурацки? А я-то думал, что ты лучший сахаровар в здешних местах!

— Так оно и есть, сквайр Джонс, — отозвался Керби, продолжая свое занятие,— нужно ли валить лес, или выпаривать кленовый сок, или обжигать кирпич, или заготовлять жерди, или делать поташ, или окучивать кукурузу, в горах Отсего лучше меня вам никого не найти, хоть сам-то я больше люблю иметь дело с лесом — топор мне больно по руке пришелся.