Шайтан Иван 6 - Эдуард Тен

наблюдал за горячими спорами Тихона и Ильи. Их фургоны были загружены под завязку и движение маленького обоза заметно замедлялось, что несколько раздражало Есаула. Когда во время очередной ночёвки Андрей услышал яростный спор, он не выдержал и залез в фургон, в котором жили оружейники.

— А ну, тихо, смолкли оба. В чём суть спора?

— А чего он, господин есаул? — начали они одновременно.

— Стоп! Я сказал. Говори ты, Тихон.

— Я ему который день талдычу, что нельзя увеличивать навеску вышибного заряда, а он можно, дальше полетит. А я говорю ствол разорвёт. — Тихон стал возбуждённо махать руками.

— Да, не разорвёт, там запас прочности двойной, ничего ему не будет. Зато дальше полетит, даже не сомневайтесь. — Не выдержал своей очереди Илья. — Уж я то знаю.

— Тоже мне умник нашелся, без году неделя как оружейником стал, а туда же, не сомневается он. — Передразнил своего оппонента Тихон.

— Ну-ка, помолчите оба. Теперь мне точно ясно, что ничего не понятно.

— Вы мне толком скажите, о чём речь ведёте? — грозно рявкнул Андрей, его брови грозно сошлись.

— Так о бомбомёте, господин есаул, а вы чё, не знали? — искренне удивился Илья, широко раскрыв глаза.

— Нет. И что это за штуковина такая? — интерес Андрея мгновенно перевесил злость, он наклонился вперед.

— Так ещё с полгода назад командир нам с Илюхой вручил рисунки и схемы бомбомёта, велел обмозговать. Ну мы, понятное дело, по началу, как слепые котята — затупили.

— То есть как — «затупили»? — не понял Андрей, прищурившись.

— Не совсем поняли, что и как, — стал терпеливо пояснять Тихон, потирая ладонью подбородок.

— Ты уж за себя говори, Тихон! Я как глянул — так сразу и смекнул, что командир начертил, — обиженно засопел Илья, отвернувшись.

— А вот они, те самые рисунки-то, — не обращая внимания на ворчание Ильи, Тихон порылся в походной сумке и извлек потрёпанную, замусоленную тетрадь в масляных пятнах. — Гляньте, Андрей Владимирович.

Андрей взял тетрадь, раскрыл её на скрипучем переплете и погрузился в изучение страниц, испещрённых карандашными набросками и пометками.

— Э-это что? — тыча пальцем в схему, — А это, вот, куда крепится? — посыпались его вопросы к Тихону, который обстоятельно пояснял каждую деталь, водя заскорузлым пальцем по линиям чертежа. Увлекшись разговором, Андрей вдруг почувствовал чьё-то присутствие за спиной. Он непроизвольно дернулся и оглянулся: из-за плеча, затаив дыхание, в тетрадь вглядывался Миша. Никто даже не заметил, как он просочился в фургон и подобрался неслышной тенью.

— Ну, вот смотри, — оживлённо улыбаясь, продолжил Тихон, — бомбу опускаем в ствол-трубу. Она под собственной тяжестью летит вниз. Там, в казённике, вышибной заряд срабатывает — бац! — и вышвыривает её наружу. — Он щёлкнул пальцами. — Дальше она летит по навесной… и как стукнется обо что твёрдое — р-раз! Взрывается.

— А отчего она взрывается? — негромко спросил Миша, не отрывая глаз от чертежа.

— Да бомба-то, как капля литая! — воодушевлённо объяснил Тихон, — Вся тяжесть её — в голове, и взрыватель там же вставлен. Потому, как ни кинь, она всегда головой вниз падает и бьётся.

— Умно… хитро придумано, — протянул Андрей, внимательно водил пальцем по схемам в засаленной тетради, а в глазах его теперь горел неподдельный интерес.

— И как обстоят дела сейчас?

— Чего как? — переспросил Тихон.

— Ты, что, чурка с ушами, терпение моё испытываешь? — не выдержал Андрей.

— Так это, командир наказал, чтобы никому, секрет это. — смутился Тихон, — грозился сильно.

Андрей коротко задумался. — Мне можно. — Уверенно заявил он. — Рассказывай, пробовали сделать?

— Ну, а чего мы в такую даль поперлись. К зятю командира ехали. У него станки, инструменты, сталь хорошая. Два дня глядели и думали. Сделали чертежи толковые и принялись за работу. По сути ничего сложного, просто правильно рассчитать всё потребно. За неделю сделали пробный ствол, станину и пять пробных мин. Капсюль для вышибного заряда и взрыватель, нам сделали быстро. Они большие. Ещё неделю собирали, подгоняли и сделали пробные стрельбы.

— И как? — не выдержал Миша.

— Да ни как, — поморщился Тихон. — Бомба улетела на двести шагов. Из пяти взорвалась одна. Стали думать дальше. Увеличили вышибной заряд, взрыватель сделали сильно торчком, чтобы он первый до земли бился и дело пошло. Дальность пол версты, бомбы взрываются, из десяти выстрелов один не взорвался. Точность неплохая. Можно и дальше стрелять, только там уже, как бог положит.

И что, бомбомёт с нами едет? — спросил Андрей.

— А то, — самодовольно улыбнулся Тихон. Три штуки для пробы, формы для литья бомб и вышибников, по триста взрывателей и капсюлей. Ещё три ствола на запас. Они немного иначе сделаны.

— А ну покажи! –приказал Андрей.

Тихо с Ильёй полезли вглубь фургона. Достали полутора метровый ствол с кругляшом по центру основания, опорную плиту и двуногое приспособление с хомутом и угломером, быстро собрали бомбомёт и достали ящик, в котором лежало пять разобранных бомб каплевидной формы. Илья достал бомбу и медленно собирая её, давал пояснения.

— В бомбу требуется качественный порох, особенно в вышибной заряд. Дальность от этого зависит. В собранном виде держать опасно. Взрыватель больно чуткий.

— А этот поясок медный для чего? — спросил Миша.

— У бомбы зазоры слишком большие. Для того чтобы бомба плотно входила в ствол медным пояском потребно подогнать, иначе пороховой дым в щели прорвётся, не в ту сторону. Там, в трубе, по центру, острый штырь. На него накалывается капсюль, порох горит и через эти мелкие дырки выходит, толкает бомбу. Она летит навесом и головой падает вниз, бьётся взрывателем и хана всем в круге десять шагов. На бомбе насечка и стенки очень тонкие.

— Ствол, полтора пуда, плита и двунога, пуд. Бомбы по пять в ящике. Бьёт на полверсты. Круг ствола, полтора вершка, почти. Андрей с Мишей внимательно осматривали бомбомёт. Пробовали крутить винт угломера. Было видно как у них зудит от желания опробовать бомбомёт.

Самое, что хорошо. Не нужно стоять на виду как пушкари. Выкопал окоп и пуляй себе. Никто не видит и не подстрелит. Пушкой тоже не попадёшь. Ежели только осадной бомбардой. Ну если не по нраву, быстро разобрали и в другое место перешли. Три человека расчёт. —