Слой Первый. Книга 2 - Poul ezh

недолог, вождю принесли наши клинки, добытые в зомбячьем разломе. И тот громко прорычав что-то отдал их двум гоблинам. Из клетки, под общий радостный гам, достали Зейна и еще одного парня, молодого, с лицом, покрытым оспинами, и коротким черным ершиком волос. Кто ты? Неужели тот третий новичок?

Вокруг клеток образовалось пространство — достаточно большой круг, в центр которого вытолкнули Зейна и того парня. Им на землю бросили клинки.

— Начи-найте! — проревел вождь гоблинов и уселся на принесенный стул.

Так получилось, что мой столб был одной из границ круга, на котором должен был состояться поединок между людьми, поэтому я всё видел прекрасно. Причем все враги были так увлечены происходящими событиями, что на меня никто не обращал внимания.

— Я не буду драться! — сходу заявил Зейн, выставив одну ногу вперед и скрестив руки на груди.

В такой ситуации надо иметь громадное мужество, чтобы так поступить, и одновременно быть настоящим глупцом. Ситуация просчитывалась на раз и была весьма скверной. Я даже не знаю, как бы себя повел на его месте, но парень держался молодцом. Он не понял. Зато я понял, зачем тут всё так происходит. Бой будет до смерти любого из них — без вариантов.

Противник Зейна свой клинок поднял, но атаковать не спешил. Да и судя по тому, как он держал оружие, это было для него новым делом. То есть Зейну, противостоял полный ноль в плане владения клинками.

— Зарежь-те его дру-га. — в ответ проревел стоящий рядом с вождем гоблин.

Бля.

В ход пошли ожидаемые аргументы, не зря я еще жив. Видимо недолго.

— Стоп! Я понял, понятно! — сразу пошел на попятную Зейн. — Хотя бы расскажите зачем нам убивать друг друга⁈ Я не понимаю, что происходит!

— Тот, кто побе-дит — узна-ет всё! — проревел советник вождя. А его статус скорее всего таким и был. — Бой до. Смерти!

Зейн подобрал клинок, но начинать бой не спешил.

— Меня зовут Зейн, и я хочу, чтобы ты знал мое имя, независимо от того, кто из нас кого убьет. И прошу, прости меня, за то, что я сделаю.

Противник друга не ответил, а тонко закричав, бросился в атаку, нелепо махая клинком, чем вызвал настоящий смех среди гоблинов.

Это не было честным поединком. Зейн сделал один шаг в сторону, коротко взмахнул клинком, пробивая беззащитное тело прямо в сердце и стараясь сделать так, чтобы человек умер сразу и без боли. И ему это удалось.

Рев сотен глоток был просто оглушительным, словно случилось что-то невероятно важное для всех гоблинов, многие падали на колени, воздевая руки кверху и радуясь словно приходу бога.

Советник вождя, молча подошел к стоящему с клинком на перевес Зейну, и бесцеремонно схватив его за руку, потянул к трупу, как ведут непослушное дитя. Силой заставил того прикоснуться и что-то тихо произнес.

После этого Зейн упал прямо на труп.

Нехорошее предчувствие скребло по душе когтями. Именно этого и добивались гоблины.

Твари!

Пока Зейн валялся на земле, причем мне было видно, что он не потерял сознание, а словно получил нокаутирующий удар, я наконец задумался как о том, как мы попали в такое положение. И вывод был неутешителен.

Нас подставили.

Но как?

Неужели мэр Степного — союзник врага? Не может такого быть, что, уходя разломом на неделю пути, мы буквально через пару часов нарываемся на отряд гоблинов, который на всех порах спешит к нам? Значит их кто-то предупредил?

Вот только смысл в этом? Гоблины на первом слое никому не нужны — они тут чужды и являются откровенными врагами всем живущим, и фералам и людям. Насолить церковникам, пусть сами гоняются? А почему мэр не мог воспользоваться таким же артефактом, как и у церковников?

Связался с гоблинами, раз у них были какие-то дела, объяснил суть да дело, договорился о награде, а что, гоблинам есть что предложить, я вполне уверен. Вон, несколько огромных телег барахла стоят неподалеку. Не один город они в своем походе ограбили.

Пока я размышлял над тем, кого мне надо пристрелить, если вдруг получится выпутаться из сложившейся ситуации, Зейн пришел в себя. Он тяжело поднялся, держась за голову и постоял так еще несколько секунд. Но потом тряхнул головой и пнул труп своего противника.

— Ну нет, — пробормотал я, глядя в лицо своего… друга? Да, наверное, можно и так сказать.

Он повернулся ко мне и смотрел прямо в мои глаза. Лицо его было неестественно хмурым и серьезным и резкий контраст с обычным его поведением бросился в глаза.

Зейн двинулся в мою сторону, медленно и уверенно. Толпа перед ним почтительно расступилась, открывая широкий проход.

Сначала я думал, что он идет ко мне, но вскоре понял, что к клетке с пленниками.

Зейна нагнал невысокий гоблин, который начал ему что-то рассказывать, почтительно кланяясь и вызывая еще большее недоумение у меня. Я с этим человеком пусть и провел не так уж и много времени, но точно могу сказать, что ни крысой, ни врагом он быть не может — не должен. Просто, потому что и сам не стремился попасть в руки гоблинов. Да что тут происходит вообще!

Зейн, снял меч, и даже не открывая клетку, несколькими ударами убил всех пленников внутри.

Сука!

После убийства, парень упал на колени, просидел так пару минут, и поднялся снова. Но теперь, помимо мимики, и язык его тела изменился — плечи расправились, подбородок приподнялся, а поза стала властной.

Он подошел ко мне и внимательно уставился в мои глаза. Это был не Зейн, а абсолютно другой человек.

Мы с минуту молчали и первым начал он.

— Ты вел меня к церковникам, чтобы убить?

Я попытался ответить, но изо рта вырвался лишь жалкий хрип — горло пересохло окончательно.

— Дайте ему воды, — сказал «Зейн» и ближайший гоблин метнулся, принося с собой ведро затхлой и грязной воды.

Но и такая была мне в радость, и я сделал несколько глотков, смачивая горло.

— Нет. Чтобы спасти, — сказал я, все еще ожидающему ответа… Врагу. — Я же не знаю причину, по которой они за тобой гнались. Церковники сказали, что нужно проверить, у них были какие-то подозрения о всех новичках. Но называть врагом всех новичков — глупость и у них есть возможности увидеть правду. Я думал, что ты не враг. У них в центре — единственное место, где тебя можно было бы защитить от гоблинов… Я ошибался, да?

— Не совсем. — он немного скривился. — Новичок из Прешбурга. Ты знаешь его?