Ян Жижка - Григорий Ревзин

— Обоснуешься?! — перебил Николай из Пельгржимова, епископ таборский. — Ты что ж, брат Ян, покинуть нас задумал?!

Толпа загудела, задвигалась. Слепец поднял обе руки, призывая сход к спокойствию:

— Есть у вас, братья, неприступный Табор, есть и доброе войско. Никто сейчас не одолеет Табора, да и друзей его — Писка, Домажлиц, Сушиц. Не одолеет, пока вы и братья в союзных общинах способны держать в руках цеп и в силах метнуть камень, пока каждый из вас, кому только не препятствует старость или малолетство, готовы каждый час биться за правду божью! Мы били панов и их чужеземных приспешников, когда сражались, — помните как: малые против больших, горсть против множества, безоружные против вооруженных. Вам ли не отбиться теперь, когда войско Табора обрело грозную силу?!

— Раз так, к чему же уходишь, брат Ян? — воскликнул Богуслав Швамберг.

Забравший влияние в общине, Швамберг глубоко почитал Жижку, хоть и не сходны были их планы и нередко между ними возникали споры. Швамберг искренно не желал ухода с Табора слепого полководца.

— Да разве только на полудне нужна наша народная сила? А на востоке, у Часлава? А на полуночи, у Лабы?.. Хочу поставить на Лабе меньшой Табор, вторую нашу опору. Мы будем, как два брата, вот как я и брат мой Ярослав, неразлучны…

— А здесь без тебя кто останется головою?! — выкрикнул снова Швамберг.

— Что ж, ты и будешь в Таборе головою, брат Богуслав, если Великий сход того захочет.

Затем, отвесив поклоны на три стороны, Жижка произнес:

— Бью челом перед Великим сходом за брата Богуслава!

Швамберг был выбран в гетманы.

На решение Жижки покинуть Табор повлияли прежде всего споры среди братьев, управлявших делами общины. Но Жижкой руководили и стратегические расчеты: желание основать на Лабе вторую народную крепость и прикрыть ею север и восток Чехии. С общиной Табора он договорился о том, что старое войско и новое, которое он создаст на меньшом Таборе, будут выступать в поле совместно.

В конце марта 1423 года с несколькими сотнями воинов и небольшой возовой колонной Жижка выступил из Табора, чтобы никогда уж больше туда не возвращаться.

Вскоре он пришел в город Вилемов в восточной Чехии. Отсюда обратился с призывом к крестьянам Чаславского и Градецкого краев итти на борьбу с панами.

Как то не раз бывало и раньше, имя слепого полководца тотчас подняло народные массы. Вокруг таборитского ядра выросли свежие отряды.

Из Чаславского края Жижка двинулся на север, в сторону владений Ченка Вартемберкского. По пути, в Градецком крае, к нему присоединились вооруженные крестьянские отряды дружественного Табору Оребитского братства.

Пан Ченек метался по Литомержицкому и Болеславскому краям, от замка к замку, от города к городу, ища союзников. Собрав несколько хоругвей рыцарской конницы, он повел их против Жижки.

Слепец прибегнул к излюбленной своей тактике — стал отходить, словно бы уклоняясь от боя, будто неуверенный в своих силах.

Отступающая возовая колонна вышла 20 апреля к возвышенности, на склоне которой стоял небольшой городок Горжица. Возле городка поднимался крутой холм. На его вершине Жижка построил свое возовое ограждение.

«Железные паны» поначалу задумали добраться до Жижковой крепости верхом и овладеть ею с налету. Но кони под ними скользили, падали, срывались. Тогда рыцари оставили коней у подножья горы, а сами, в тяжелых доспехах, с копьями, увешанные секирами и мечами, двинулись наверх.

Приступ на крутизну в двухпудовой броне под жарким весенним солнцем — дело нелегкое. Добираясь до возов, рыцари изрядно уставали. Последовавшие затем бесплодные атаки совсем подорвали их силы. Тогда на атакующих набросились выступившие изнутри ограждения цепники и судличники.

Пан Ченек подбадривал своих латников, рубившихся во встречном бою. Но самые горячие его призывы не могли уже спасти проигранного дела.

Не прошло и часу, как рыцари побежали вниз, к подножью холма, оставив Жижке все свои пушки, весь обоз. Сам Ченек едва спасся. Из Горжицкого побоища ему удалось вывести лишь малую часть своих людей.

С того дня крестьянские отряды стали хозяевами всего севера. Литомержицкий и Болеславский края, до тех пор еще не затронутые народным движением, забурлили крестьянскими восстаниями. Паны-католики, бросая поместья, искали себе спасения в стенах Праги или в соседней Чехии стране — Горной Лужице.

К Жижке подошли вскоре свежие отряды с Табора. Их привел гетман Богуслав.

Соединенное народное войско подступило в середине июня к Литомержицам. Пражский гетман этого важного торгового и ремесленного города, пан-«подобой» Гинек Колштейн, сдал город таборитам.

От Литомержиц Жижка прошел вдоль Лабы в северную сторону, занял Дечин и готовился уже ударить на Будышин, находящийся в Горной Лужице. Но важные события у Кралева Градца заставили слепого полководца поспешить совсем в другую сторону, на юго-восток, к этому городу на верховьях Лабы.

В своих планах Жижка давно уже наметил обратить именно Градец во вторую народную крепость. Громя католические гнезда во всей округе, он ни разу не сделал попытки атаковать Градец, рассчитывая овладеть этим ключом северной Чехии без боя. Расчет его оказался верен.

Летом 1423 года пражские бюргеры задумали занять своими военными силами Моравию. Во главе сильных войск поставили они пана-«подобоя» Дивиша Милетинского, бывшего до того гетманом от Праги в Градце, откуда управлял он и рядом других городов — Яромержем, Хрудимом, Кралевым Двором. Это был умелый военачальник.

Когда пан Дивиш покинул Градец, чтобы вести пражские войска в Моравию, оребиты, братство которых, находилось на ближней к городу горе, тотчас послали за Жижкой. Не успели отряды слепого полководца показаться у стен города, как восставшая там городская беднота раскрыла перед Жижкой ворота.

Так Жижка получил в свои руки сильно укрепленный Кралев Градец, ключевую стратегическую позицию.

Весть о захвате города Градец как громом поразила советников и военачальников Праги. Для пражского бюргерства и гуситского панства потеря Градца была так опасна, что они тотчас прервали удачно начатый моравский поход и повернули свои рати назад: пражане решили отбить Градец у Жижки.

В большом пражском войске, двигавшемся теперь с востока на Градец, помимо Дивиша Милетинского, находились виднейшие паны-«подобои»: Гашек Островский, Гинек Крушина, Ян Кунштатский — лучшие панско-бюргерские военачальники.

Жижка вывел своих бойцов в ближние окрестности Градца, ожидая там подхода войска, втрое более многочисленного. Накануне сражения, развернувшегося 4 августа, Жижка отослал домой таборитов. Таким образом, в этом боевом испытании предстояло принимать участие одним лишь силам Малого Табора.