Мертвая Пустошь - Алекс Бредвик

мог просто совладать со своими страхами. И, скорее всего, как мне казалось, я боялся завести отношения из-за возможного отказа.

Тут же всплыло несколько интересных моментов. Возможно, они всплывали и ранее, но я на них просто не обращал внимания. Даже в нашем «лучшем» городе планеты были девушки, которые себя не ценили и пытались заработать любым путем. Даже через постель. И я этим пользовался. Мне было первые дни плевать. Мне нужно было чем-то заполнить пустоту, и я заполнял её страстью. Был ли это верный путь? Нет. Я даже тогда это понимал. Но я боялся сделать шаг в сторону нормальности. Просто боялся. И сейчас явно буду бояться дальше.

Я посмотрел в сторону кабины пассажиров. Там сейчас было довольно весело. По крайней мере с той стороны доносился смех. Причём не только мужской, но и женский, даже почти девичий, звонкий, заливистый, громкий, живой. Там были просто люди. Люди, которые не хотели всей этой войны, которые хотели жить мирно. Что на этом чёртовом пустынном Сатро, что на тропическом Пуосе, что на континентально умеренном, вроде так этот климат называется, Восто. Но…

Я отвернулся. Мне в какой-то степени было больно слышать женский смех. Что-то внутри, словно кол в сердце, крутилось, разрывало меня, не давало покоя. Я потерял двух девушек, женщин с которыми мог бы… построить совместную жизнь. Одну я потерял, если так можно сказать, по собственной глупости. Почему-то я был тогда в этом уверен, когда летел в космическом корабле, спасался бегством от всего того ада. Мне казалось, что я подставил Око, что она умерла из-за меня, что я мог её спасти… но у нас даже не было портативной установки для лечения. Её уничтожили. А лекарства просто закончились. Мы тогда спаслись действительно чудом. Просто чёртовым чудом. Госпожа удача улыбнулась нам, и мы смогли покинуть планету, которую уже начали пожирать твари пустоты, превращая её в будущий строительный материал. Мы смогли свалить из мира, который был потом нами и уничтожен. Я подставил тогда многих. В этом я уверен на сто процентов. А была ли польза от моих действий? В этом я не был уверен. Ибо Академия получила явно не то, что заслужила, я получил явно не то, что заслуживает ветеран и, как меня называли, герой войны.

А потом я потерял свою невесту. Как я её нашёл, как она меня нашла… сейчас я не помнил. Но я очень надеялся вспомнить это. Из-за удара военных, в этом я уверен, мы оказались разделены. Но… я мог её найти, мог её тогда спасти… вот только смысл? Она всё равно бы погибла, только эта смерть могла быть не такой быстрой, как в памяти Мирза, не от выстрела из гаубицы. Её могли долго мучить, зная зверскую натуру человека, пытать, насиловать во всех смыслах. Если бы она осталась со мной… ей было бы очень и очень больно. Вот в чём я уверен. Но опять. Та, кого я полюбил, оказалась мертва. И это сейчас очень сильно давило.

Снова из салона раздался смех. Мне не стало от этого легче. Только тяжелее. Капитан сказал, что нас ждёт впереди. Все эти люди умрут. Может, и Иван с Алисией погибнут, я не могу знать. Я постараюсь их спасти… но от меня мало что зависит. Очень мало. Против зенитной ракеты я ничто. Вообще ничто. Я не смогу её остановить, не смогу спасти тут никого толком. Будет чудом, если сам спасусь. Будет ещё большим чудом, если потом смогу добраться до берегов континента.

— Капитан, — неожиданно в кабину пилота вошёл один из членов экипажа, щёки которого были наполнены румянцем, а глаза уже были осоловелые, шальные, — мы там заначку открыли. Всё равно хер его знает, что с нами будет через несколько часов. Мы с ребятами решили напиться как в последний раз. Присоединяйтесь! Хуже уже точно не будет.

— Минут через десять, — спокойно отозвался командир. — Надо закончить подстройку маршрута. Попытаюсь обойти заграждение. Если выйдет… то рухнем где-нибудь среди континента. Есть хоть какой-то шанс остаться в живых для кого-то, если нет… ну тогда хоть напьюсь сейчас на славу. Но в любом случае это нужно сделать с трезвой головой. Так что не мешай. И остальным передай, чтобы меня никто не дёргал. Нужно закончить, после чего сам приду.

— Ну а вы… — с опаской спросил он у меня, едва заметно прикоснувшись к моему правому плечу. — Не желаете выпить?

— Я? — усмехнулся, после чего развернулся немного в кресле и показал, что моя рука почти намертво прикреплена с помощью всемогущей изоленты к «рулю» самолета. — С радостью, но нет. Не могу отпустить. Иначе мы все рухнем.

— А я тебя знаю! — его глаза стали широкими, удивлёнными, но не от страха, а наоборот, от радости.

Я даже растерялся. Никто никогда так не реагировал на меня на этой планете. Все меня боялись. Все меня пытались убить. А по этому парню было видно, что он был готов сейчас кинуться на меня и начать обнимать.

— Ха-ха! Мужики! — крикнул он, развернувшись полубоком в сторону кабины пассажиров. — Тут тот герой, который спас моего отца и отца Дайрека пять лет назад! Ха-ха! — он снова развернулся ко мне, а с его лица не спадала улыбка. — А мы все думали, что ты умер на той войне. Пропал и всё. Наши отцы гордились тем, что служили под твоим началом. Приятно видеть, что настоящий герой жив. Но…

— Метеорит, уничтожение города, испытания, мутация, — быстро ответил я, снова садясь как можно удобнее, но про удобство уже было говорить поздно, моя пятая точка от просиживания была уже квадратной. — Правительство решило уничтожить Академию. Ты это должен знать. И уничтожило. А наш город стёрли с лица земли.

— Я знаю, — понуро сказал он, опустив плечи. — Мы пролетали мимо него, кстати. Руины на руинах. Страшное зрелище. Видно, что его уничтожили нашим оружием, а не монстры. Мы как раз были в небе, когда всё это началось. Так что… страшно всё это.

— Ага, — кивнул я. — Идите, веселитесь. А я тут посижу, постараюсь тоже сберечь как можно больше жизней.

Кстати. Когда он заговорил о мутации, вспомнил один важный момент из воспоминаний. Рана в животе. Тогда мне занесли чуть-чуть частиц Тьмы, ксеноцита в организм. Но я не стал мутировать, превращаться. Сдерживал кровью и,