Блицкриг – капут - Виктор Карлович Старицын

были сами сообразить, – укорял себя Петр Никитич. – Ты, Василий, не переживай. Наш комбат – голова! До призыва он начальником цеха на электрозаводе был. Комполка его уважает. Все твои советы до командования наш Борис Алексеевич доведет и всех убедит. Вот посмотришь. Ну да время еще есть, даже если Гёпнер вчера прорвался, у нас еще минимум два дня имеется.

У них было еще три с половиной дня. Командование бросило навстречу 4-й танковой группе резервы и задержало ее на плацдарме у Риги на двое суток.

К вечеру этого же дня в стрелковые роты батальона проследовало последнее пополнение – 70 человек. Все в черных робах. Позднее выяснилось, что это заключенные из лагеря, которые занимались строительством укреплений. Им обещали условно-досрочное освобождение в случае добровольного призыва на передовую. Их всех распределили по два-три человека по стрелковым отделениям. Теперь батальон был укомплектован личным составом по штату.

На следующий день с утра до обеда проводили пристрелку по рубежам батальонными и ротными тяжелыми средствами. Потом пристреливались полковые артиллеристы и минометчики, потом – дивизионные. Рота Василия после обеда рыла кольцевые окопы. Стрелковая рота начала переоборудовать два блиндажа в дзоты с тыловыми амбразурами.

Очевидно, комбат убедил командование принять предложения Василия. Да и другие прибывшие из 133-й дивизии командиры, видимо, довели до командования свои соображения. Командование решило усилить оборону.

Шестого июля весь личный состав с утра и до позднего вечера косил траву, рыл окопы, рубил деревья и кусты, строил дзоты, ставил фальшивую линию телеграфных столбов до Пылендмаа. Шестого с утра с северо-запада донеслись раскаты мощных взрывов. Над горизонтом показались облака дыма. Все переполошились. Но через полчаса из дивизии поступило разъяснение – саперы взрывают капитальные здания на левом берегу реки Пярну.

Седьмого числа с утра еще раз провели стрельбы по мишеням по рубежам. Стреляли все, включая рядовых стрелков. С обеда саперы переставляли минные поля, причем сразу ставили мины на боевой взвод. Из этого Иванов сделал вывод, что немцы уже совсем рядом.

Все это время, принимая роту, занимаясь навалившимися делами, Василий летал по расположению, не чувствуя под собой ног. Больше чем высокая награда Родины, больше чем новое звание и новая ответственная должность, его окрыляло переполнявшее душу чувство к Леночке. Лейтенант Иванов очень надеялся, что взаимное. Он вполне отчетливо понял, что его единственное до сих пор чувство к однокласснице Варе было не более чем простой подростковой влюбленностью. Вася выкроил после ужина полчаса времени и единым духом настрочил длинное, на шести страницах письмо Леночке, где расписал в красках свое новое назначение, своих новых командиров и подчиненных.

В половине восьмого вечера со стороны Пярну Иванов услышал знакомые звуки артиллерийской канонады. Из дивизии сообщили, что передовой отряд немцев попытался с ходу форсировать реку, но был отбит. В полку объявили полную боевую готовность.

Ясным утром 8 июля в 08:15 на дороге из Пылендмаа показались 10 мотоциклов с колясками. Подъехав к проволочному заграждению, они попали под сосредоточенный огонь пулеметов двух стрелковых батальонов. Не ушел ни один. Через час из дивизии сообщили, что это была разведка из моторизованной дивизии СС «Мертвая голова».

Около 12 часов сообщили, что по донесению разведки, к Пылендмаа подходит колонна мотопехоты с артиллерией. Через 20 минут голову колонны увидели с наблюдательного пункта батальона. НП размещался попросту в окопе рядом с блиндажом командного пункта. Место Василия было рядом с комбатом. Иванов мог по телефону и посыльными руководить своими минометчиками, расчетами двух ДШК и через командиров рот – шестью ротными минометами. Противотанковые пушки и «максимы» стояли в дзотах, расчеты должны были самостоятельно вести огонь по мере появления противника в их секторах обстрела.

Немецкая пехота силой до батальона развернулась в цепь на вырубке. Артиллеристы установили пушки между домами на околице деревни. Наши огня не открывали.

В 13:50 немецкая пехота двинулась вперед. На пересечение вырубки немцам потребовалось 40 минут. Это была явная разведка боем. Иванов ожидал, что после подхода немцев к «колючке» по ним ударят минометы и пулеметы передовых батальонов. Вместо этого, когда цепь немцев была еще в двухстах мерах от заграждения, их накрыла дивизионная артиллерия. Немцы залегли и ползком начали отход.

– Товарищ капитан, – обратился Иванов к комбату, – зачем же демаскировала себя дивизионная артиллерия? Теперь немцы точно знают, что здесь стоит дивизия.

– Ну, Вася, комдиву виднее. Может, он хочет еще раз артиллеристов потренировать.

Положив на землю пехотную цепь, дивизионные артиллеристы накрыли плотным огнем немецкие пушки. 12 полковых и противовотанковых пушек, конечно, для дивизионной артиллерии были не противники. Не прошло и пяти минут, как немцы перестали отстреливаться. Пехота отошла к деревне и начала окапываться между домами. Постреляв еще немного, дивизионные пушки и гаубицы замолчали.

Разведка сообщила, что основные силы немецкой дивизии отходят от Пярну и направляются в Пылендмаа. К пяти часам немцы большими силами накопились в деревне. В 17:20 до 30 бомбардировщиков под прикрытием такого же количества истребителей попытались нанести удар по передовым батальонам и дивизионной артиллерии. На подходе немцев встретили наши истребители. Лишь около десятка бомбардировщиков смогли прорваться. Впрочем, прицельно отбомбиться им не дали зенитчики. Ротные ДШК тоже поучаствовали в деле. В ответ до 40 наших штурмовиков нанесли удар по Пылендмаа. Деревню сровняли с землей вместе с засевшими в ней фашистами.

Тем не менее в 19:30 немецкая дивизия пошла в атаку. Пехоту поддерживали 8 самоходок и 24 броневика. До «колючки» немцы не дошли. Под плотным огнем дивизионных и полковых пушек и минометов им пришлось отступить. Завязалась артиллерийская дуэль. По немцам еще раз ударили штурмовики. На этом бой и закончился. В конце дня из дивизии сообщили, что к Пылендмаа подходит немецкая танковая дивизия.

День 9 июля прошел в непрерывных атаках, артобстрелах и бомбежках. Воздушный бой над позициями дивизии практически не прекращался. На землю падали и наши и немцы. Считать их было некогда. Противник за день четырежды атаковал силами около ста танков, более ста броневиков, до трех полков пехоты. Танки дважды прорывались через первую линию, но, отсеченные от пехоты, вынуждены были отходить назад. Пехота противника сумела окопаться в 500 м от наших окопов. Минометчики Василия весь день работали на пределе сил. Расчеты ДШК расстреляли по самолетам три боекомплекта. Противник подтянул корпусную артиллерию и долбил позиции нашей дивизионной и полковой артиллерии. Вторая оборонительная линия, на которой стоял батальон Василия, почти не обстреливалась.

К концу дня на поле осталось 28 подбитых танков и 44 броневика. Телами убитых немцев была усеяна вся вырубка. Наши передовые батальоны потеряли убитыми и ранеными половины состава. Весь день через вторую линию по ходам сообщения брели с передовой раненые. Санитары тащили носилки с тяжелыми. Дивизионная и