Созвездие эректуса - Александр Розов

— Приставы?! Какого черта?!

— Именно так я и сказал. А мне показали постановление суда. Ты смотришь ТВ? В курсе процесса?

— В общих чертах. Но это же бред свинячий! Какое отношение ископаемые биоматериалы имеют к общественной нравственности и религиозным чувствам?!

— У суда другое мнение.

Винсмарт выругался, нашел сигару, прикурил и заметил:

— Но у тебя же целая толпа адвокатов.

— Да, и они работают, как звери, можешь не сомневаться. Трех дней не пройдет, как они заставят вернуть все обратно. Но это не изменит ситуации. Материалы для нас потеряны.

— Я тебя не понял, Лайон.

— Наши биоматериалы тут же залили формалином. Понимаешь, что это значит?

— Формалином!? Они с ума сошли!

— Сошли или не сошли, это лирика. К делу это не относится. Суть в том, что теперь все биоматериалы по проекту есть только у вас на атолле.

— А разве этого не достаточно? Конечно, жаль, что потеряны уникальные материалы, но это ведь был только резерв, не так ли?

— Это еще не все, — сказал Кортвуд, — Проблема в том, что ваше местонахождение стало известно тем типам, которые играют против нас.

— Наверное, я вел себя неосмотрительно, — признал док Джерри, — но, я не думаю, что это сильно меняет дело. Меганезийцам плевать на юридические упражнения нашего суда.

— Верно, док. Те типы это прекрасно знают. Но, бывают не только судебные методы, и здесь у противника развязаны руки, ведь наши волонтеры юридически не существуют. В США их официально считают погибшими, а в Меганезию они, как бы, и не въезжали. То есть, если они вдруг исчезнут, разбираться с этим будет некому и незачем.

Джерри от удивления чуть не выронил сигару.

— О, черт! Ты считаешь, что они дойдут до киднэпинга?

— Я в этом уверен. Они дошли до бомбы на Гавайях, а потом и до стрельбы с самолета, помнишь? Так что, Рубикон уже давно перейден.

— Так. И что нам делать? Нанимать вооруженную охрану?

— Все проще, — ответил Кортвуд, — Юристы говорят, что наши волонтеры за день получат гражданство Меганезии, если бойфренды примут их в свое домовладение. Это местная форма регистрации брака, при которой гражданство дается автоматически.

— По-моему, юристы переоценивают роль всяких формальностей, — заметил Винсмарт, — я ни разу не слышал, чтобы гражданство само по себе кого-то защитило от гангстеров.

— Если под гангстерами понимать уличную преступность, то ты, конечно, прав. Но здесь речь идет об организации, лидеры которой достаточно известные люди.

— Допустим. Но что из этого следует?

— Из этого следует вот что: получив гражданство Меганезии, наши девочки выходят из подполья. Начнутся круглые столы и пресс-конференции. Они постоянно будут на виду. Представь, что кто-то попытается их устранить. Ты слышал о Великой Хартии?

— Конечно. Так называется меганезийская конституция.

— Нет, Джерри, это гораздо серьезнее, чем конституция. Это больше, чем честь императора Японии для самурая. А в Хартии сказано: «Каждый гражданин Меганезии находится под безусловной защитой правительства, эта защита не зависит ни от какой политики, ни от какой дипломатии, и осуществляется любыми средствами без всякого исключения». Это исполняется буквально. Как-то раз они перебили всю семью эмира Эль-Шана на другом конце Земли из-за того, что эмирская охранка похитила трех туристов-меганезийцев.

— Но мы-то имеем дело не с эмиром! — возразил Винсмарт.

— Вот именно, — сказал Кортвуд, — этот эмир был исламист-фанатик, он ни черта не боялся. А лидеры, с которыми мы имеем дело, не фанатики. Они хотят удержать рынок, но они не готовы умереть за это, и не готовы всю жизнь дрожать от каждого шороха.

Док Джерри на несколько секунд задумался, а затем спросил:

— Лайон, ты уверен, что меганезийцы могут устроить вендетту в любой стране мира?

— Нет. Но важно другое: ни я, ни наши противники не уверены в обратном.

— Да, это аргумент. Те, о ком ты говоришь, не будут играть в русскую рулетку. Но я не совсем понимаю, как преподнести такое бойфрендам наших подопечных.

— Я консультировался с психологами, — сказал Кортвуд, — они в один голос утверждают, что меганезийцам такие вещи надо преподносить, как есть. Прямо в лоб…

На террасу второго этажа вышел док Рау.

— Что-то случилось, коллега? — спросил он

— Да. Извините, я видимо разбудил вас своими выкриками.

— Ничего страшного. Во время революции мне случалось просыпаться и от звуков похуже. Так что стряслось?

— Как говорят в фильмах про шпионов, наша явка провалена, — невесело пошутил Джерри.

— Это было неизбежно — спокойно сказал велиуий тахуна, — а кто вам сообщил?

— Лайон Кортвуд.

— Ясно. Полагаю, он предложил также, какую-то стратегию действий.

— Да. Его эксперты считают, что Келли и Санди надо получить гражданство Меганезии, а это проще всего сделать через прием в домовладение.

— Защита Великой Хартии? — спросил Рау.

— Именно так.

— Ну, что ж, разумное решение. Думаю, лучше сделать это прямо сегодня.

— Видимо, да. Но как на это посмотрят Роджер и Валентайн?

Док Рау глянул на коллегу с нескрываемым удивлением, и пояснил:

— Но ведь им все равно надо было зарегистрировать этот факт до конца года.

— Почему? — в свою очередь, удивился Винсмарт.

— Потому, что в доме добавилось два человека. Социальные взносы с них должны быть уплачены в любом случае, но если они становятся постоянными жителями, то имеют право на долю в национальном достоянии, и другие права, перечисленные в Хартии. С чего бы ребятам отказываться от дополнительных прав и доходов?

— А мне сказали, что это аналог брака.

— Вам сказали неправильно. В Меганезии нет регистрации сексуальных отношений, они являются исключительно частным делом. Другое дело — факт сожительства в хаусхолде. Он регистрируются независимо от характера частных отношений сожителей.

— Тогда как заключаются браки?

Великий тахуна пожал плечами:

— Обыкновенно. Люди сообщают это знакомым, а соседи и сами видят. Так делалось в течение десятков тысяч лет, хотя людей к этому никто не принуждал. Значит, видимо, людям так удобнее всего.

— Но как быть с неустойчивостью такого брака?

— Никак. Это естественное явление. У нас распадается каждый четвертый брак. Впрочем, в вашей стране, гда браки регистрируются, распадается каждый второй.

— А как при предоставлении гражданства определяется, действительно человек хочет стать постоянным жителем, или у него другие цели?

— Цели человека не всегда известны даже ему самому, — ответил Рау, — Но у нас действует принцип свободного выбора: гражданство Меганезии дается только после безусловного отказа от любого другого гражданства, которое имел претендент.