Король Теней (ЛП) - МакКаммон Роберт Рик

Эти размышления снова вернули его к ночным крикам в подвале. Он не мог перестать думать о том, какие действия могли привести к таким крикам. Какие… мучения?

— О чем ты думаешь? — спросил Флей, когда экипаж тронулся с места. От пламени трубки и клубящегося дыма его лицо покраснело.

— О… ну… сэр, я просто думал о… о городе. И о ночных огнях. — Он поискал подходящую характеристику. — Это очаровательно.

Флей курил свою трубку и пристально смотрел на мальчика, будто пытался прочитать по его лицу, правду он говорит или лжет. Наконец он сказал:

— Я всегда наслаждался ночью. В твоем возрасте я вылезал из постели в доме моего отца и отправлялся на прогулку в темноте. Ночь не пугала меня. Что-то в ней успокаивало меня... интриговало... удовлетворяло меня. Ночные огни казались мне излишками, потому что они нарушали равновесие.

— Равновесие, сэр?

— Между светом и тьмой. Я предпочитаю контрасты. Но… пока что ночной свет — дело далекого будущего. Я уверен, что вскоре все эти чудесные темные улицы будут освещены по ночам. Трудно представить, каким тогда будет Лондон.

— Освещенным? — рискнул спросить Адам.

Флэй слабо улыбнулся.

— Тогда мне жаль луну и звезды.

Следующие два дня прошли без происшествий. Флэй сказал, что когда-нибудь покажет Адаму свой склад кожгалантереи на реке, но пока занимался своей работой в кабинете наверху, в то время как Адам был предоставлен самому себе. Если ему было что-то нужно, рядом почти всегда оказывалась Лилиан.

В какой-то момент он прошел мимо таинственной двери, из-за которой доносился шум и, поскольку Лилиан нигде не было видно, он осмелился подергать ручку. Дверь оказалась заперта.

Ближе к вечеру пятницы, когда солнце на западе село, оставив темно-оранжевые блики на облаках угольного дыма, в дверь Адама раздался стук, и вошел хозяин дома, неся с собой маленькую деревянную шкатулку, которую он поставил на комод.

— Мои гости, — сказал он, — начнут прибывать в восемь вечера. У нас будет собрание в кабинете с напитками и едой. Оно продлится час. Кеннет принесет вам еду в семь часов. Прошу вас с этого момента не покидать комнату, пока Лилиан не позовет вас. Это будет примерно в четверть десятого. Часы на каминной полке показывают точное время. Когда Лилиан придет за вами, вы должны быть одеты как Доминус и готовы показать своего персонажа.

— Моего персонажа, сэр? Я должен разыграть представление?

— У вас не будет сценария, кроме вашего собственного воображения. Но да, вам придется развлекать гостей.

Это было еще одной загадкой для Адама, но он кивнул и сказал:

— Хорошо, сэр. Я думаю, я смогу.

— Очень хорошо. — Он положил руку на шкатулку. — Здесь вы найдете баночки с белилами, черной пудрой и соответствующие кисти. Я хочу, чтобы вы сделали ваше лицо таким, каким я видел его на сцене.

— Мне нужно загримироваться, сэр?

— Я хочу, чтобы появился Доминус. Зеркало вам в помощь. Позвольте мне внести ясность: вы здесь, потому что мой долг и мое удовольствие заключается в том, чтобы привлекать внимание моих гостей к интересным личностям.

— Интересным? В каком смысле?

— Другим, — сказал Флей. — Мои гости… наслаждаются отличиями. — В ответ на молчание Адама Флей лишь кивнул и повторил: — Четверть десятого.

Затем он ушел.

С приближением вечера в комнате стало темно. Ровно в семь часов Кеннет принес поднос, на котором стоял пирог с мясом и почками, вареным картофелем и маленьким чайником чая. В восемь Адам услышал голоса прибывающих гостей, открыл коробку с пудрой и начал вырисовывать на лице образ Доминуса перед зеркалом. Время от времени в кабинете раздавались взрывы смеха — как женского, так и мужского, — но в основном до Адама доносилось лишь тихое бормотание.

Когда часы пробили девять, Адам услышал шаги множества людей во внешнем коридоре. Голоса на время стали громче, а затем снова затихли… словно люди куда-то спустились.

Еще через пятнадцать минут Лилиан пришла за ним, и к тому времени он был одет в пурпурную мантию с капюшоном, его лицо было одновременно бледным от белой пудры и затененным черным порошком. Он понятия не имел, что будет говорить этой толпе, но решил довериться своему опыту: он слишком часто бывал Доминусом — зловещим привратником неизвестного. И его выступления всегда были успешными.

— Следуйте за мной, — сказала немногословная Лилиан, затем подвела его к таинственной двери, открыла ее и сказала: — Спускайтесь.

Адам спускался по устланной красным ковром лестнице, держась за серокаменные стены, к которым были прикреплены подсвечники в форме железных птичьих гнезд. У подножия лестницы стоял Гэвин Флей в свободной белой рубашке и черных кожаных брюках.

— Идемте, Доминус, — сказал он, поднимая хрустальный стакан бренди. — Присоединяйтесь к собранию.

Достигнув нижней ступеньки лестницы, Адам понял, что перед ним раскинулся лабиринт из комнат, соединенных короткими коридорами с каменным полом. Путь освещали свечи и масляные лампы.

— Пойдем, познакомитесь со всеми, — сказал Флей, взяв мальчика за локоть. Он повел его в зал, где вокруг стола действительно собралось двадцать или более человек. Стол был заставлен винными бутылками и бокалами. Адам отметил, что все леди и джентльмены носили маски поверх припудренных лиц. Их глаза смотрели на сына Черного Ворона со смесью интереса, презрения и веселья.

Среди гостей были мужчины и женщины разных возрастов и самого разного телосложения. Он был поражен, увидев, как одна полная дама — вероятно, ровесница его матери — внезапно спустила свой розовый лиф, обнажив большие висячие груди. После этого несколько мужчин и три дамы — одной из которых была леди Эмбер, которую было легко узнать по лавандовому платью, усыпанному драгоценными камнями — подошли, чтобы сжать их, словно подвешенные фрукты, только что купленные на рынке. Толпа взорвалась смехом, когда один из изысканно одетых джентльменов полил груди дамы вином и начал слизывать с них текущие ручейки.

— Ну же, ну же! — крикнул Флей толпе, пока Адам стоял, ошеломленный этой непристойной сценой. — Покажем наше лучшее поведение! Среди нас сейчас находится молодой Доминус, и он собирается познакомить нас с темной стороной жизни! Давайте, все идем в Большой зал!

С шумом и смехом гости прошли по коридору в зал, где перед малиновым занавесом была установлена платформа, освещенная масляными лампами, прикрепленными к стенам.

— Поднимайтесь, — проинструктировал Флей, и Адам по трем ступеням поднялся на платформу.

Он повернулся лицом к аудитории, которая притихла и больше не смеялась, ограничиваясь лишь короткими перешептываниями. Страха Адам не чувствовал, потому что проделывал подобное десятки раз, однако голова у него кружилась, и он чувствовал блеск пота на лице.

— Заинтригуйте нас! — воскликнул Флэй, обнимая одновременно мужчину и женщину.

Адам оглядел нарумяненные и напудренные лица. Неужто его зрение затуманилось? Он попробовал чай, но тот не был горьким, когда он пил его. Может, все дело в чае?..

Публика ждала с явным нетерпением. Сын Черного Ворона чувствовал себя неважно, но, шоу, как говаривал Эмброуз Солсбери, должно было продолжаться.

— Приготовьтесь, — произнес он нараспев могучим голосом Доминуса, — к тому, что должно произойти, ибо вы — все вы — вот-вот вступите в царство, доселе неизвестное человеку!

Он говорил давно заученный, хорошо отрепетированный текст. Аудитория слушала, все глаза были устремлены на него, и он решил вычеркнуть из сценария ненужные части.

— Осмелитесь ли вы вступить в игру с темными тайнами? — Здесь он остановился, потому что одна из женщин вдруг упала на колени и начала расстегивать брюки мужчины, носившего маску в форме полумесяца.

— Продолжайте, Доминус! — настаивал Флей, как будто между его гостями ничего не происходило. Тем временем женщина обхватила губами свирель мужчины и принялась наигрывать на ней неслышную мелодию. — Вы говорили о темных тайнах!