История Литвы с древнейших времен до 1569 года - Эдвардас ГУДАВИЧЮС

С конца десятых – начала двадцатых годов позиции Витовта в Польше начали слабеть, ибо его влиянию противостояла польская аристократия. Особо враждебно настроены были Шафранцы и не отстающий от них Збигнев Олесницкий. Витовт помешал этому священнослужителю стать Гнезнинским архиепископом, но Збигнев в 1423 г. получил почти равноценное Краковское епископство. Этот процесс неоднозначно сказывался на положении Литвы. Влияние ее монарха было ее влиянием. С другой стороны, ослабление интереса Витовта к этой сфере заставило его сосредоточить все внимание на государственных нуждах Литвы. Такие люди как Монивиды, Валимонтовичи, Гаштольды, Гедговды располагали широкими международными связями (иностранные посланники награждали их наравне с монархами) и соответственно воспринимали политические реалии, в частности – литовский народ и Литовское государство. Именно в актах двадцатых годов возникло юридическое понятие «Великое княжество Литовское». Видные дворяне уже стали воспринимать государеву службу как занятие важных мест в державе, а само государство – как сферу осуществления собственных интересов. Пространство, окружающее Великое княжество Литовское, становилось ареной их политической активности, а не театром военных действий. Витовт стремился породниться со своими соседями и окружить страну дружественными землями. Женой великого князя Московского была его дочь София, после смерти мужа в 1425 г. получившая опеку над малолетним сыном Василием II. Тверью правил (умерший в 1425 г.) его племянник (сын сестры) Александр, унаследовавший от родителей симпатии к Литве. Замужем за сестрой Витовта Римгайле был молдавский господарь Александр Добрый (правда, в 1421 г. с нею развелся). В 1422 г. Витовт /262/ сосватал Ягайло свою родственницу Софию (она была дочерью Андрея, сына Иоанна Альгимонтовича Ольшанского). Мазовецкий князь был женат на сестре Витовта Дануте-Анне. Так сложились династические связи Витовта. Так или иначе, но, восстановив добрые отношения с Сигизмундом Люксембургом, Витовт достиг в Центральной Европе положения, какого еще не достигал ни один литовский властитель. Литва, хотя и в тени Польши, втягивалась в политическую жизнь Европы.

Эти сдвиги меняли систему политических приоритетов. Литва могла уже не метаться между Востоком и Западом; сосредоточение внимания на последнем уже не грозило утратой позиций на противоположном фланге. Стало возможным сохранять активную роль на востоке, не прикладывая к этому чрезвычайных усилий. Псков придерживался договора между ним, Литвой и Ливонским орденом. Новгород склонялся к Москве, но при этом колебался. В первой половине 1422 г. Витовт встретился со своей дочерью Софией и митрополитом Фотием. Следствие достигнутого компромисса – незначительная поддержка со стороны москвичей и тверяков в «голодной» войне 1422 г. и отзыв поставленного Москвой князя из Пскова. Это позволило усилить давление на Псков, стремящийся к добрососедству и с Литвой, и с Ливонским орденом. Псковитяне еще в 1421 г. направили посланников к Витовту, но он их не принял. В 1422 г. они просили Москву о посредничестве, но Василий I на это не решился. Не принесло успеха и прибытие псковского посадника к Витовту в 1423 г. Пользуясь нападениями псковитян на владения Тартуского (Дорпатского) епископа, лишенного поддержки Ливонского ордена, Витовт был готов начать против них войну. Псковитяне рассчитывали на помощь Москвы, но после смерти Василия I в начале 1425 г. были вынуждены обратиться к Новгороду. Не получив от него желаемых гарантий, они вновь отправили делегацию в Литву, но вновь были отвергнуты Витовтом. Витовт не спешил нападать на Псков в ожидании более удобного случая, ибо маленькая республика ему не особенно мешала. Между тем смерть зятя делала его опекуном дочери и внука в Москве, и это, конечно, только усилило влияние Литвы на Руси. Ее вассалами признали себя рязанский и пронский князья. В 1424 г. при нападении татарского хана Кудайдата на Одоевское княжество (вассала Москвы), оно было защищено покорными Витовту князьями. Одоев признал верховенство Литвы. В Золотой Орде, раздираемой несколькими ханами, с 1424 г. прочную власть получил Магомет, которого поддерживал Витовт.

На западе после соглашения с Сигизмундом Люксембургом следовало жестко установить границы с Тевтонским орденом. В середине мая 1423 г. на Велюонской встрече Витовту удалось откло- /263/ нить требования представителей Тевтонского ордена о передаче Мельнинского договора на утверждение папы или императора. Однако это решение не было скреплено печатями, хотя наметилось сближение в пограничном вопросе и достигнута договоренность о дальнейшем контакте уполномоченных. Переговоры об уточнении границ затянулись, но Ягайло при поддержке Витовта 7 июня 1424 г. в Нешаве удалось добиться обмена заверенными экземплярами Мельнинского договора. Достигнув основных целей, Витовт теперь уже довольно спокойно оценивал конкретную приграничную топографию. Тевтонский войт еще жил в Паланге и съехал только в 1427 г. или несколько раньше, и сделал это лишь под давлением местных жямайтов. Перемену в настроениях Витовта определило медленное, но неуклонное возвращение к политике, когда-то приведшей к Салинскому договору, хотя уже не приходилось жертвовать Жямайтией. Во главу угла встала необходимость улучшения отношений с Тевтонским орденом и Германским императором.

Поворот от резко усиливавшейся Польши к свободным структурам Германии Витовт осуществлял терпеливо и осторожно, не раз обращаясь к действиям, враждебным по отношению к Тевтонскому ордену. Весной 1425 г. Пауль Руссдорф отказался поддержать намеченные Литвой военные действия против Пскова. Установление границы близ Клайпеды приостановилось. В декабре 1425 г. Ягайло и Витовт в Гродно договорились лишь о назначении арбитров для установления границ обеих сторон. В 1426 г. наконец-то была демаркирована северная граница Литвы с Ливонией. Хотя к последней отошли северная часть старых Кекльских куршских земель и южная окраина Земгалии, у моря граница была проведена по реке Швянтойи. В конце 1426 г. Мартин V поручил Витовту опеку Рижского архиепископа. Когда в 1424 г. у Ягайло родился сын Владислав, Витовт был включен в число его опекунов, а присяга на верность Ягайло, которую в 1425 г. давали польские земли и города, содержала признание Витовта в этом статусе. Это одновременно было признанием голоса Литвы при процедуре выборов короля Польши, хотя в Городельском акте 1413 г. эта тема была затушевана. Пользуясь еще сохранившимся влиянием в Польше и желая угодить Тевтонскому ордену, Витовт поддержал претензии последнего на приграничную Любичскую мельницу. В случае, если поляки ее не уступят, великий князь Литовский в январе 1426 г. предусмотрел для крестоносцев компенсацию – Палангское взморье. При этом Ягайло оказался более прозорливым, чем его увлекающийся двоюродный брат. Как сюзерен он наложил вето на предложение Витовта и сохранил за Литвой узкую полоску морского берега. Однако настойчивость Витовта принесла плоды: в мае 1426 г. поляки уступили Любич. /264/

Постепенное установление границ на западе позволило Витовту предпринять задуманные ранее походы на восток. В середине лета 1426 г. литовцы при поддержке польских и чешских рыцарей совершили нападение на Псков. Армия была хорошо подготовлена, обеспечена артиллерией и камнемётами, однако псковитяне упорно оборонялись, и взять их замки не удалось. Тем не менее край был разграблен, угнано много пленных. При посредничестве Москвы 25 августа был заключен мир. Псков заплатил 1000 рублей контрибуции и в 1427 г. за 450 рублей выкупил пленных. Эти деньги не покрыли военных расходов, но на некоторое время ослабили промосковскую ориентацию Пскова. Республика обязалась не поддерживать ничье выступление против Литвы.

Псковская кампания стала началом цепной реакции на востоке. Внучатый племянник Витовта, тверской князь Борис в 1427 г. возобновил заключенный еще его отцом в 1411 г. военный союз с Литвой. Летом 1427 г. Витовт предпринял поход на Москву, где Василия II хотел устранить его дядя Юрий. Этой силовой демонстрации хватило, чтобы защитить Витовтова внука. София прибыла в лагерь к Витовту, тем подчеркнув важность его покровительства. Часть послушных Москве приграничных княжеств признали верховенство Литвы. В Смоленске Витовта посетили посланники турецкого султана Мурада. От границы Московского княжества Витовт повернул на Киев. Военный поход не потребовался, он превратился в ревизию восточных владений и порубежья.

Крупнейшей кампанией стал поход лета 1428 г. на Новгород. Литовскую армию поддержал мазовецкий князь Казимир, польские и моравские рыцари. Войско вел и нес знамя св. Георгия мендзыжецкий каштелян Винцент Шамотульский. Поход был хорошо технически подготовлен: 10 000 работников прокладывали дорогу через леса и болота, мощнейшую бомбарду по полдня везли 20 пар лошадей. Все это не помогло: осада Новгорода и Порхова не удалась. Однако оба города выплатили по 5000 рублей контрибуции, еще 1000 рублей была обещана за пленных. Поход кардинально не изменил политической ориентации Новгорода, потому и не повлиял на позицию Ливонского ордена. Однако, принудив сильную республику просить о мире, Витовт показал свое превосходство и сильно уменьшил московское влияние на север-запад Руси.