Большой квест. Окольцованный - Владимир Мельников

— И тарелку подарили?

— Да. Одну. И ложку одноразовую. Будем по очереди кушать. Как люди — из посуды!

Вкус еды был необычным. Щавель давал своеобразный кисловатый привкус, который компенсировался майонезом.

— Одним щавелем питаться все равно нельзя. Кислый вкус, это какая-то кислота. Правильно, товарищ химик? — обратив свой вопрос к специалисту, я глянул на Леру, которая что-то плела из длинных стеблей травы.

Она молча кивнула, продолжая работу.

— Осмелюсь предположить, что мастеришь набедренную повязку?

Снова кивок.

— Правильно! Но не практично! Не спеши с рукоделием. Мастери из чехлов, на которых мы спали.

— А спать на чем будем?

— Сидения принесу. На них даже мягче будет

— К нам идут, Гриша! — Аня показала на подходившего Олега и отошла к Лере.

Обе женщины повернулись к подходившему спиной.

— Привет, соседи! Гостей принимаете?

— Принимаем. Только без угощения.

— У всех так. Я с подарком! — он протянул мне палку с веревкой. — У нас Николай, который помладше, если помнишь, оказался рукастым пареньком. Луки смастерил. Бечевку он еще по пути сюда нашел, а основу для луков тут подобрал. Очень хороший для этого материал, — Олег показал на кустарник. — И для древка прочное, и в меру гибкое. И для стрел молодые побеги найти можно. Сам тетиву натянешь. А стрел пока две. Тоже заготавливай.

— Спасибо!

— Если многоножка сюда пожалует, ее засыпать с расстояния надо. В первую встречу ей сильно не понравилось, когда камни в голову прилетали. Хоть и большая, но голову почем зря подставлять не захотела.

— Ну, тогда от меня ответный подарок. Пришли кого-нибудь с тарой. У меня бензина чуток есть. Если стрелы будут с огоньком, то ей сильней не понравится!

— Вот это точно! Спасибо, Гриша! Удружил! Сейчас у девчат спрошу посуду. Они у нас хозяйственные. По пути все подбирали, что попадалось!

— Дядя Олег! А скажи, если знаешь, аномалия утром была? Я проспал это явление?

— Не было! Я до рассвета проснулся. Ни в одной из точек не было!

— Это плохо!

— Считаешь, что зверюшки остались не кормленными?

— Да! И теперь ищут, что поесть. Давай-ка, за посудой сходи, а я себе стрел пойду наделаю.

Когда Олег ушел, я попросил девчат оторвать мне несколько небольших кусков материи, чтобы сделать из них наконечники для зажигательных стрел, и забрался в заросли.

Лук у меня был полутораметровый. Чтобы определиться с длиной стрел, я согнул его, и набросил на верхний край петлю тетивы. Натянуть тетиву до уха, как делали наши предки при стрельбе, у меня не вышло. Только до подбородка. Таким образом, мне нужны стрелы метровой длинны. Плюс пять сантиметров можно, меньше нельзя.

За отсутствием ножа, заготовки для стрел срезал плоскогубцами. Хороший, по виду совершенно новый инструмент помог мне в этом, справившись только с двадцатью растениями. И сломался!

С железом в этом мире происходили дивные метаморфозы!

Выйдя из зарослей, я сделал пробный выстрел. До места падения стрелы я насчитал сорок три шага. Но это без наконечника из материи. Значит рассчитывать надо шагов на тридцать-тридцать пять. Сколько я успею их выпустить, если тварь выберет именно меня объектом для атаки? Максимум две. Но надо будет потренироваться на дальность и на точность выстрела.

— Уже тренируешься? — Олег пришел с двумя женщинами «за пятьдесят». У них было две трехлитровые бутылки и даже трубка для скачивания бензина. — Сколько взять можно?

— Набирайте пока в эти емкости. Я еще не знаю, сколько там всего горючего. По тяжести, литров на пятнадцать-двадцать тянет. Ты, дядя Олег, видел, что с железом происходит?

— Ага! Артем с рассвета материться! Лом в тонкую арматурину превратился. А у меня вот, — он пальцем оттянул край рта, обнажив зубы. — Дыра на два зуба! А еще вчера там был металлический мост с напылением. Ночью чуть не подавился рассыпавшимися кусочками!

— У меня плоскогубцы сломались. И молоток осыпаться начал!

— Ребята! — одна из женщин кивком указала нам на небо, где в клубок собирались ближайшие к нашему лагерю облака.

— А это очень плохо! Если твоя версия, Гриша, работает, надо приготовиться к обороне! Я побежал к нашим. И вы бы к нам подтягивались! Одиночек тварь быстро в прошлый раз схарчила.

Олег, отдав свой лук одной из женщин, подхватил обе емкости с горючим, и побежал к своему лагерю.

— Что происходит, Гриша? — с взволнованным лицом спросила Аня, глядя то на меня, но на суету, поднявшуюся у соседей, то на стремительно сгущающуюся тучу.

— Я выдвинул теорию, что все, что выпадает из светящихся в небе аномалий, которые мы уже видели. Потом места выпадения проверяют те самые чудовища, о которых соседки вам рассказывали.

— Зачем? — вопрос Валерии удивлял простотой и наивностью.

— Она проверяет, что из выпавшего съедобное, а что нет.

— Зачем, Гриша?

Отвечать на такое было выше моих сил.

— Так, девочки! Портными потом будете. Нарвите мне два десятка лоскутов. Только быстро!

По мере поступления материала, я обматывал концы стрел, не забывая смотреть за округой. Пока живности видно не было. Но и с неба еще ничего не падало. Туча в этот раз закручивалась медленнее. Вот только становилась она очень крупной. Или мне так только кажется из-за того, что это явление не в пере километров, а фактически над головой.

Молния из тучи ударила метрах в пятистах от нас. Раскат грома был такой силы, что я от испуга упал на колени, а девчата, закричав и зажав руками уши, бросились ко мне.

Я сразу вскочил и осмотрелся. Если за ориентир брать машину, то где-то на триста метров дальше и на столько же левее.

А туча уже распалась на десяток фрагментов. Вот-вот откроются небесные порталы, высыпая собранное в другом мире добро. И людей. За последних я переживал больше всего. Аномалия, которая была почти над моей головой, располагалась очень высоко. Оттуда только с парашютом, а не так, как произошло дальше.

Из мерцающего малинового пятна внезапно вывалился темный сгусток, который, рассыпавшись, обрел форму животных. Два десятка коров падали с двух сотен метров. Все произошло очень быстро. Ни одно из животных не успело издать ни звука. Появились, пара секунд падения, звуки глухих ударов о землю.

Там же падали еще какие-то предметы, но глаза были прикованы именно к обреченным живым существам.

— Гриша! — надрывно