Орлы императрицы - Лев Полушкин

Переписка Владимира с академиками становится все реже, близится отставка. Владимир пишет Ивану в село Остров, что, по слухам, отставным «запрещено будет носить мундир и к дворцовому подъезду подъезжать на ямских». Все больше внимания в переписке уделяется лошадям и охоте. Владимир просит Ивана, находящегося уже в Хатуни вместе с Фокой Мещериновым, подробнее описать местность, возможности охоты, просит дождаться его приезда. Туда же собирался и Григорий.

В начале мая после очередной размолвки Екатерины с Г. Орловым последний просил увольнения на пять недель в деревни и получил разрешение. Иван, Григорий и Владимир встретились в Москве, от дружеских встреч и гостей не было отбоя, всего «два дни были трое вместе, — жаловался младший, — и мало очень время оставалось одним быть, от утра и до вечера гости были, может быть часа три-четыре одни были». Побывали братья и в Хатуни. Алексею, вновь уехавшему в Италию, Владимир пишет: «В твоей Хатуне все места выглядел, и избрал для дома место, где буду помаленьку и строиться. Положение деревни сей вообще хорошо и для житья выгодно… Местоположение есть между тем очень хорошее, из того числа выбранное мною. Эта гора лежит точно против той горы, где для тебя будут хоромы строить. Мы будем верстах в пяти друг от друга, и в зрительную трубу можем глядеть».

Владимир сообщает Алехану о намерениях Ивана относительно волжских имений: «На Низ он не поедет и зимовать будет в Москве», а пока живет с Фокой в Острове, «веселится твоим заводом; жаль старинушки очень, что он одряхлел, да и того, что он очень мнителен, хоть и не признается. Прямой болезни у него нет, худеет и лихорадочные припадки часто имеет; ни он, ни доктор его Ореус, что за болезнь — не знают… Он никогда почти не лежит. Мое представление жить с тобою (в Хатунской волости. — Л.П.) принял он хорошо, только не мог уговорить его поселиться с нами, а все упрямится и тянет на низ… Я надеюсь что время переменит у него сии мысли и он будет Хатунец».

Наконец войско Пугачева, не позволявшее Ивану отправиться «на Низ», потерпело сокрушительное поражение в битве с царскими войсками под предводительством Михельсона. Пугачевцы понесли большие потери, были рассеяны, питались лошадьми. А вскоре сам Пугачев при помощи своих бунтовщиков был схвачен А. В. Суворовым и доставлен, связанный по рукам и ногам, в Симбирск в деревянной клетке на двух колесах.

Казнь Пугачева, приговоренного к четвертованию, была произведена в Москве перед самым приездом сюда Екатерины на празднование заключения мира с Турцией и подавления Пугачевского восстания. Эта казнь была торжеством всех дворян, множество их съехалось из окрестных губерний, чтобы насладиться зрелищем кровавой расправы.

В дворянской среде наступает умиротворение, Владимир сообщает Алексею, что «братья на охоте, и старик в Хатуне гоняется за зайцами. Лошадь, подаренную им Графу Никите Ивановичу, не хвалят. При Дворе и на половине Их Высочеств еженедельно балы и концерты».

Вскоре Владимир получает отставку «генерал-порутчиком и с жалованьем по смерть». Федора Екатерина пока не отпускает, продолжая время от времени оказывать братьям знаки внимания. Владимир, отмечая отставку, устроил большой прощальный обед академикам, выглядел на нем необычно оживленно и приветливо со всеми приглашенными. Знаменитый академик Эйлер, хотя и был слепым, подметил разницу между графом Владимиром Григорьевичем домашним и графом — президентом Академии, испытав на себе во время службы «всю тяжесть его железного скипетра». Из 88 прожитых лет граф В. Орлов отдал государственной службе восемь, может быть, поэтому он и прожил дольше всех своих братьев; в XVIII веке такой возраст был большой редкостью.

Хозяйственное управление по владениям братьев Орловых все более и более переходит от Ивана к Владимиру. Появилось «много распоряжений в Хатуне» Алехановой насчет разведения там «всякой всячины». Но пока там командует Алехан московский, Владимир пишет брату: «Алехан твой меня убаял, чтоб хором мне не строить, а жить в твоих…Он плутандус великий. Леску у тебя несколько повыведу». И добавляет, что лесу там столько, что «и правнукам достанется».

Кем был для Орловых «Алехан московский» нам неизвестно, можно только предполагать, что по аналогии с главным хозяином хатунских владений звали его Алексеем и что он являлся побочным сыном Алексея Григорьевича.

Как видно из сохранившейся переписки, к этому времени в Хатуни, видимо, построен уже дом для Алехана и какие-то постройки для Владимира, которые он собирается улучшать, но встречает противодействие Алехана московского и решает переориентироваться на Семеновское, ставшее вскоре на всю оставшуюся жизнь его настоящей Отрадой.

Отношения графа Владимира с племянницей не сложились. По свидетельству родового летописца Шереметевых Сергея Дмитриевича Шереметева, дядя графини Анны Алексеевны «оставшийся „во отца место“, был человек рассудительный, хозяйственный, но склада довольно чуждого „Алехану“. Анна не могла вполне ужиться с дядей; она оставалась одинока среди отцовской широкой обстановки и долго не приходила в себя».

Дворянская охота

Одним из самых популярных развлечений в дворянской среде была псовая охота. Наиболее состоятельные содержали в загородных имениях большие псарни, целый штат дворовых, обеспечивавших уход за собаками (борзыми и гончими) и игравших во время охоты второстепенные роли. Это были тенетчики, обыщики, подгонщики и др.

Псовая охота начиналась с псарни, которая состояла из двух отделений: одно, общее, отводилось гончим собакам, а другое, для борзых, делилось на такое количество хлевов, сколько свор имелось на псарне. Каждая свора состояла из двух борзых, иногда на охоте использовались своры из двух пар борзых на сворке (ремне), которую держал в руке борзятник.

При псарне находилась изба для псарей, варница (кухня), сени для кормления собак и чулан для хранения конской упряжи, охотничьего снаряжения и одежды охотников. Поблизости располагалась и конюшня для охотничьих лошадей с сараем для экипажей, использовавшихся при выездах на дальние от дома расстояния, что называлось выездом «в отъезжее поле». Кроме того, при псарне содержалось особое помещение для больных собак и щенят — своего рода собачий лазарет.

Главным лицом во время псовой охоты был ловчий — человек из дворян, знающий все тонкости гона, повадки зверя и т. д. Особые роли отводились доезжачему, выжлятникам, борзятникам.

Охота на зверя начиналась с приходом весны. Тенета (сети) устанавливались загодя, в зимнюю пору, в местах, где, зная по опыту прошлых лет, спешил скрыться от преследования не подозревавший подвоха зверь. По существовавшим поверьям новые тенета полагалось окропить кровью, и потому первого пойманного зверя живым не брали. Наиболее распространена была охота на зайцев вследствие их необычайной плодовитости и неистребимого почти повсеместно множества. Особенно многочисленные их скопления по весне обнаруживались на островах, образующихся вследствие разлива рек. Тогда охота походила на бойню загнанного естественным путем зверя и, вследствие этого, для большинства помещиков интереса не представляла.

Обычная массовая охота на зайца, которого можно было встретить в любое время года, начиналась по весне вблизи больших и средних рек и продолжалась до глубокой осени. Различались русаки, беляки, менявшие на зиму свою шубу на белую, и тумаки — помесь русака с беляком.

Передние лапы зайца много короче задних, передвигается он прыжками, отталкиваясь распрямляющимися, как пружины, задними лапами, которые при приземлении оказываются впереди передних. По этой причине ему при беге под гору зачастую приходится скатывается кубарем. Длина его прыжка на равнине составляет около двух метров. Сила задних лап такова, что нередко зайцу удается отбиться от хищной птицы (коршуна, совы), при этом он переворачивается на спину. Но не только лапы спасают его от гибели. Жизнь научила зайца хитрости; он большой мастер запутывать следы, основным приемом при этом является петляние, при котором он, следуя в определенном направлении, останавливается и по своим же следам движется в противоположную сторону, после чего разворачивается снова в нужном направлении и делает «смет», т. е. прыжок в сторону. Собака или любой другой преследующий его зверь, идя по следу, приходит в тупик, вынуждающий искать точку смета, на что при длинной петле уходит много времени, Перед ночлегом заяц проделывает такую процедуру несколько раз, после чего спокойно укладывается где-нибудь под сваленным деревом или в другом укромном месте.

Порой удивительную находчивость проявляет заяц во время преследования его хищником. Так, например, однажды во время погони, когда расстояние между зайцем и преследующей его собакой сократилось до нескольких метров, заяц, увидев впереди два сросшихся дерева, сиганул в просвет меж стволами, а увлеченная погоней собака не успела среагировать и разбилась.