Новые земли - Артем Каменистый

Перед расширением главной протоки, где некоторые шайки рисковали оставлять корабли, тянулся невысокий, сильно продолговатый островок. Сложен из голого песка, на нем даже вездесущие кустарники почему-то не желали расти, но даже сейчас, при значительно поднявшемся уровне воды, он выступал над поверхностью.

Пираты, торопливо улепетывающие к реке, должны были пройти мимо этого клочка суши в считаных шагах. Именно здесь Рогов планировал наголову разгромить уже изрядно потрепанную шайку. Ну а там как получится.

План все же сыроватый, земляне так же плохо ориентировались в плавнях, как и пираты. Не будь союзных ваксов, нечего и думать устраивать столь замысловатые засады.

Лодки оставили на дальнем краю острова, стрелков расположили цепью вдоль протоки. То, что здесь не росло ничего, кроме травы — не страшно. Под берегом тянулась полоска невысокого тростника: достаточно присесть, и со стороны воды тебя не увидят.

Теперь оставалось самое простое и одновременно сложное — немного подождать.

Ожидание и правда не затянулось. Пираты торопились убраться из проклятых болот, где веселая ночь может внезапно взорваться гулким огнем и смертью. На острове, где так удачно разжились брагой, они оставили девять человек, некоторые из спасшихся были ранены, в том числе и серьезно. Об этом легко можно догадаться по стонам, которые затаившиеся земляне расслышали еще до того, как заметили вражеские лодки.

Три лодки, приблизительно по десятку туземцев в каждой. Случившееся ночью научило их осторожности — на носах и кормах засели стрелки с луками наготове, нервно крутили головами во все стороны. Рогов следил за приближением врагов через переплетение редких тростниковых стеблей и старался при этом дышать через раз. Утро безветренное, малейшее движение может выдать.

Пираты приблизились к месту засады. Здесь у противоположной стороны протоки застряло принесенное течением дерево. Двигающийся по тому же течению прочий хлам запутывался в его ветвях, нагромождался, в итоге со временем получилось непреодолимое препятствие. Туземцам поневоле пришлось огибать его правее, прижимаясь к острову. Дальше они не сразу правили обратно: лодки не любят резких маневров. То есть некоторое время находились в совсем уж смешной близости.

Пора.

Поднявшись, Рогов вскинул пистолет, поймал в примитивный прицел фигуру лучника на носу, потянул за спусковой крючок. Бабахнуло, отдалось в руку, пират, вскрикнув, схватился за плечо.

Слева и справа вскакивали другие разведчики, метко разряжая свое оружие. Промахнуться здесь трудно, чуть ли не в упор работали.

Рогов, поспешно присев, сыпанул в ствол выверенную порцию пороха из заклеенного цилиндрика, скрученного из тончайшей бересты. Следом загнал «продукт высоких стрелковых технологий» — простенькую сборку из пыжа (естественно, берестяного) с круглой свинцовой пулей, протолкнул шомполом, придавил. Сыпанул чуток на полку, прикрыл.

Простейшие операции, но как Рогов ни старался, в среднем укладывался секунд в двадцать пять. А для боя это немало, ситуация успела резко измениться.

Три десятка стрелков плюс брошенная в переднюю лодку последняя граната наделали дел. Все лучники пиратов вышли из строя, туземцы почти перестали двигать веслами, только и могли что орать. Парочка даже прыгнула за борт, поплыла через протоку. От ваксов Рогов знал, что суши там, на той стороне, нет вообще, просто мелководья, поросшие тростником, тянущиеся до самого побережья, так что это далеко не лучший путь для бегства.

Вода все еще очень холодная, долго в такой не продержишься.

На последней лодке, меньше других попавшей под раздачу, туземцы кое-как пришли в себя. Уцелевшие и легкораненые схватились за весла, начали торопливо разворачиваться назад, планируя скрыться в тростнике.

— Последнюю не трогать! — прокричал Рогов. — Не трогать последнюю!

В ней осталось всего четверо, и не все из них выглядели хорошо. А там, дальше по протоке, должны стоять лодки с ваксами. Можно не сомневаться, что ни один пират мимо союзников не проскочит: волосатые к ним слишком плохо относятся.

Пока думал, в кого бы еще разрядить пистолет, передумал стрелять. В оставшихся двух лодках пиратов уцелело всего ничего, их количество стремительно сокращалось благодаря разведчикам, тоже перезарядившим свое оружие.

Оценив масштабы вражеских потерь, Рогов заорал:

— Всем стоп! Не стрелять! Не стрелять! Лично убью того, кто выстрелит! Сусанин, бери своих и звено Лысого, на двух лодках бегом сюда!

Перешел на язык туземцев:

— Эй, вы! Черви на воде! Кто шевельнется, того покараю огнем и громом! Сидеть на месте — и сохраните свои вонючие шкуры!

Киря, поддержав, тоже крикнул что-то в этом духе. Впрочем, лишнее: уцелевшие туземцы походили на печальных паралитиков — до того сильно перепугались. Когда у одного из стрелков дрогнул палец и его мушкет грохнул, пробив лодочный борт, никто даже не вскрикнул.

Само собой, подошедшая по воде группа Сусанина не встретила ни малейшего сопротивления.

Пленных было шестеро, но один при смерти — грудь насквозь пронзил арбалетный болт, второй тоже не жилец — в кишечнике засела увесистая картечина, задело внутренности, тут такое лечится только сидами, а кто же станет разряжать волшебный камень ради выздоровления врага. Еще пара плохих, но шансы выкарабкаться у них приличные. Нормально выглядели только двое: счастливчик-паренек лет семнадцати, которого вообще не зацепило; и лысый бородач в годах — ему прострелило ладонь.

Пленникам отводилась немаловажная роль на финальной стадии плана Рогова, поэтому для начала последней парочке слегка надавали тумаков, чтобы сознание прояснилось, а то так и не выходили из панического ступора. Затем словесными угрозами развязали языки, и оба запели на все лады.

Впрочем, петь им особо не о чем, великие тайны пленникам неведомы. Но землянам они и не нужны, их интересовали тривиальные вещи: тактико-технические характеристики стоящего на якоре корабля; количество оставленных на нем пиратов; их боевые качества и моральный дух; порядок несения сторожевых вахт.

Ну и прочее, что может пригодиться угонщику, занимающемуся не дорогими авто, а примитивными парусно-гребными кораблями периода раннего Средневековья или около того.

В ходе допросов было установлено, что младший пленник готов пойти на что угодно, лишь бы его не били и не запугивали. А вот старший, похоже, способен что-нибудь отчебучить в самый неподходящий момент. Поэтому от услуг последнего решили отказаться. Хотя с собой его тоже на всякий случай взяли, но в рот вставили кляп: нельзя, чтобы успел предупредить своих.