Дракула бессмертен - Дейкр Стокер

Власти устроили налет на замок и арестовали Батори в самом разгаре очередной оргии: вместе с тремя молодыми служанками она пила кровь четвертой девушки и купалась в ней. Графиня стала вампиром.

В замковом подземелье власти обнаружили самые отвратительные орудия пыток, какие только мог создать человеческий разум. Там же были десятки обнаженных крестьянок — изувеченных, зверски изнасилованных; многие уже не дышали. В земле вокруг замка нашли еще несколько дюжин скелетов.

Служанок Батори приговорили за их злодейства к смертной казни, после чего трупы подвергли сожжению, а прах рассеяли по ветру. Сама графиня предстала перед судом и была осуждена. Только известность и влияние семьи спасли ее от костра. До конца жизни ей предстояло томиться в заключении.

Родные Батори оплакивали ее судьбу. С рождения ни в чем не знавшая нужды, она познала Божью благодать, прослыла самой прекрасной женщиной своего времени — но отказалась от всего этого, чтобы расплачиваться теперь за грехи и провести вечность в аду.

И снова в рассудок Мины хлынули обрывочные воспоминания из чужого прошлого. Она почувствовала присутствие мужчины: еще один неизвестный явился на помощь Батори. Графиню замуровали в спальне и лишь в одной из стен, почти на уровне пола, оставили отверстие для пищи. Через него и попало в камеру письмо от второго незнакомца. Чужими глазами Мина читала рукописные строчки.

В письме говорилось, что кровь Батори претерпела превращение. Если в человеческое тело попадает кровь вампира, организм воспринимает ее как яд и борется с ней. Однако со смертью жертвы на пути чужеродной крови не остается препятствий, и происходит удивительная трансформация. Артерии и вены заполняются, и сердце начинает гонять по ним новую кровь; мертвый человек становится не-мертвым, тело его перерождается для новой жизни. Только пронзив сердце вампира, можно уничтожить неиссякаемый источник его могущества. Ритм, с которым бьется сердце не-мертвого — намекал автор письма в заключении, — для человеческого уха неразличим.

Наконец Мине стало ясно, что происходило с ее собственным телом. Хотя по ее венам текла кровь Дракулы, организм упорно сопротивлялся яду. И все же без последствий не обошлось: именно в укусе вампира крылась причина ее неувядающей молодости. Мину одолевало беспокойство вперемешку с любопытством: как еще кровь Дракулы, а теперь и Батори, могла на нее повлиять? Впрочем, пока в ее груди бьется живое человеческое сердце, превращения опасаться не следует, и это главное. Она продолжила читать.

Графиня несколько дней кряду не принимала пищи, и в конце концов в тюрьму вызвали врача. Растянувшись на полу, он заглянул в дыру в стене и увидел, что Батори лежит без движения. Стену разрушили. Графиня не проявляла никаких признаков жизни; причин сомневаться в ее смерти не было. Под прикрытием темноты — чтобы избежать любопытных взглядов — почившую узницу на телеге вывезли из замка, похоронили в запечатанном гробу и забыли.

Однако Мине открылась истина. Вот Батори ломает крышку гроба, раскапывает землю, выбирается из могилы… С ее перерождением мир накрыло чудовищное зло. Дракула хотя бы всегда видел перед собой цель, для каждого его поступка имелась причина. Демоница же убивала ради забавы. Сочувствие было для нее пустым звуком. Мине стало страшно — как никогда в жизни.

Она хотела уже закрыть книгу и подумать над следующим своим шагом, как в глаза ей бросилась одна из иллюстраций: генеалогическое древо семейства Батори. Из него следовало, что дедушкой графине приходился сам Стефан Баторий, видный венгерский дворянин. Откуда мне известно это имя. Скользнув на несколько ответвлений влево, ее палец застыл на другом имени: Илона Жилегай.

Руки Мины задрожали, по спине пробежал холодок. Так Дракулу и Батори связывало нечто большее, чем потребность в крови…

Мужем Илоны Жилегай был Влад Дракула III.

После гибели отца Дракулы Стефан Баторий сражался плечом к плечу с молодым князем, помогая ему вернуть трон предков. Затем Влад взял двоюродную сестру Стефана в жены, чтобы скрепить союз со Священной Римской империй. Дракула, мнивший себя воином Христовым, надеялся, что с этим браком две грани христианства сольются в единую силу, губительную для коварных оттоманов.

Темный человек. Именно Дракула явился на выручку Елизавете Батори, своей дальней родственнице. Преподанное ей «искусство черной магии» сводилось, вне всякого сомнений, к поцелую вампира. Но как мог Дракула, всей душой преданный Господу, выпустить на погибель миру дьяволицу? Мина не знала, что и думать.

Не важно, в каких отношениях находились эти двое и кем был второй незнакомец, главное Мина выяснила: Влад вытащил Батори из ада, и после смерти она устроила на земле собственную преисподнюю.

Роковой удар Дракуле нанесла именно графиня. Но зачем? В памяти Мины всплыли слова Батори, с которыми она вогнала нож в сердце князя. Обошелся со мной, как с беспутной шлюхой.

Так вот откуда пошла их вражда! И все же кое-что вызывало у Мины недоумение. Дракула и Батори не могли быть любовниками, однако очевидно, что их связывали какие-то очень прочные узы. Князь задумал убежать с англичанкой. Батори увидела в этом измену и пронесла ревность к Мине через все эти годы.

Теперь все встало на свои места. Графиня замыслила уничтожить возлюбленную Дракулы, а вместе с ней и все братство героев, по вине которых якобы распался их союз. Но почему именно сейчас, спустя четверть века? Возможно, здесь приложил руку Джек Сьюард… Доктор узнал о существовании Батори, и, когда друзья не вняли его словам, выследил ее сам. Конечно, шансов справиться с ней в одиночку у него не было. После этой схватки графиня с новым рвением взялась за полузабытый план, верная привычке не упускать ни одной удобной возможности. Годы и жизненные неурядицы разделили героев. Плоды давно созрели — протяни только руку… Наконец Мина осознала полный смысл слов Батори: «пришел твой черед… я отберу у тебя то, чем ты дорожишь больше всего на свете».

У Мины потемнело в глазах: безумие графини не знало пределов. В деле мести она подобна казням египетским.

Нужно разыскать сына, прежде чем это сделает Батори.

Глава XXXV

Квинси не без труда поднялся на третий этаж дома по Арчер-стрит в Сохо, где снимал жилье. Его комната располагалась в конце длинного коридора, рядом с общей уборной. Цену здесь просили умеренную, к тому же район кишел актерами, художниками и прочими творческими людьми.

Из головы не выходили слова ван Хелсинга. Ну почему ему никто не доверяет — ни родители, ни Артур Холмвуд? Быть может, эта встреча была проверкой, и Квинси ее провалил? Хилый старик с тростью утер ему нос.