Точка заката - Эдуард Катлас

Дальнейшие инструкции по рации бесполезны, но Тюжок поднимается и продолжает ему что-то говорить, подходя чуть ближе к зоне удара. Я бы не стал на его месте так рисковать: место срабатывания мины и дальность пусть даже локализованного удара — это разные вещи.

Но думается, Тюжок знает лучше.

Охранник выходит, осматривается. Поворачивается налево. Там что-то есть, но он не может показать нам что.

— Рюкзак! — кричит он назад. — Темно-синий.

«Цвет рюкзака точно не нужен», — думаю я.

— Верхний клапан откинут, — продолжает охранник. — Видна панель. Чуть подойду? Отсюда не рассмотреть.

— Только не спеши! — кричит Тюжок ему в ответ. — Один шаг, и все.

Охранник кивает. Шагает вперед.

— Панель такая… активная. Сейчас на ней только ладонь нарисована. Видимо, доступ по отпечаткам пальцев или ладони. — Охранник отступает назад. — Могу попробовать распороть рюкзак сбоку, посмотреть.

— Не надо, — отзывается Тюжок. И тут же говорит в эфир: — Думаю, там еще и обычная мина в рюкзаке. На всякий. Если бы добраться до него, я бы вскрыл управление. Но как добраться, если он всю электронику сжигает?

— Подрываем, — решает Тоско.

Иногда не надо играть по чужим правилам. Можно просто их менять.

— Нашумим? — сомневается Тюжок.

— Промедлим — они могут нашуметь, — отвечает Тоско. — Так сказать, на всю планету.

Тюжок кивает.

Охраннику требуется почти пять минут, чтобы забрать мину, установить ее и отступить на безопасное расстояние.

Пока они возятся, я думаю о том, что опередившая нас группа явно считает врагами всех. И лениво решаю логическую задачу: можно ли при таком подходе мне тоже считать их безусловными врагами? Или, может быть, они хорошие? Просто не стремятся этого показывать.

Взрыв оказывается не таким уж и громким, зря Тюжок опасался. Он быстро глохнет в бетонном коридоре. Тут нет эха, и, наверное, ширина и высота помещений не дают звуку резонировать.

Тюжок посылает еще одного «шалуна» вперед, на проверку. На этот раз дрон преспокойно добирается до лифтовой, показывая нам картинку развороченного рюкзака. Действительно — темно-синего.

Проходя мимо погибшего «шалуна», я жалостливо глажу его по обвисшей обшивке.

— Не огорчайся, — говорит заметивший это Тюжок. — Судя по документации, у них встроенные ремонтные блоки. Целая колония наноботов, способная починить все, что угодно. И они, скорее всего, были выключены в момент удара. К тому же эта мина не способна уничтожить всю электронику. Лишь часть. Вполне возможно, что через часок-другой он сам себя починит.

Я решаю заговорить:

— Как только эти ребята доберутся до рубки, или как у них здесь это называется, они нас все равно засекут, если уже этого не сделали. Но судя по их настроению, как только они туда доберутся, они точно обозначат нас как враждебные цели. А тут еще очень много охранных систем.

— Значит, поспешим, — говорит Тоско, открывая шахту лифта. — Точку усиления сигнала зацепи над шахтой. Нам понадобится контакт с Богословом.

Мы игнорируем лестницу. Теперь, когда есть вероятность того, что проходы заминированы, идти банальными путями — это долго.

Мы спускаемся по лифтовой шахте, оставляя без внимания и лифты. Тонкие нити способны опустить нас на несколько километров, так что здесь, можно сказать, невысоко.

По лестнице весело скачет лишь один «шалун» — просто чтобы отвлечь внимание и дать нам возможность все-таки понять, насколько серьезно настроены эти парни.

Лестница оказывается чистой. Но «шалун» все равно едва успевает. Мы оказываемся на следующем уровне почти одновременно с ним.

Я толкаю Тюжка в плечо и молча показываю на множество нашлепок на стенах коридора, которым нам надо бы пройти.

Он кивает и кидает по полу дымовую гранату. Она катится вперед, забивая коридор серым дымом.

В этом холле слегка тесновато. «Шалуны» топчутся между нами, следуя инструкции не рваться вперед. Я оборачиваюсь и движением руки загоняю гражданских на лестницу. Пусть постоят пока там. Сказано же — держаться на максимальном удалении.

Если здесь что-нибудь взорвется, то лягут сразу все.

Мне хватило того месива в магазине.

Воспоминания о продуктовом заставляют меня подвинуться ближе к стене. В коридоре, в дыму, начинают проступать лучи сенсоров, тянущиеся от нашлепок. Их много, этих нашлепок и лучей, наверное, с полсотни. Они растянулись метров на десять, их разместили хаотично, и нет никакой очевидной возможности их обойти.

— Не, ну… — говорит Тюжок. — Если вы мне дадите часов пять, то я постепенно их все отключу… А так…

— Это явно мины. — Тоско подходит чуть ли не к самому лучу, к тому, что ближе остальных, и смотрит на нашлепку. — Маломощные, но в этом коридоре много и не надо. Тоже будем подрывать?

Ыть, моргая глазом с имплантатом, говорит:

— Пусть сами себя взорвут.

«Шалун» начинает разгоняться от самого проема шахты лифта.

Теперь никаких сложных движений, лишь максимальная скорость.

Мины взрываются одна за другой, но ни одна из них так и не успевает остановить дрона. Он проскакивает в глубь коридора, и лишь копоть и пыль на его поверхности доказывают, что он действительно побывал в переделке.

Мы ползем. «Шалун» слишком небольшой, чтобы расчистить нам весь коридор, а у нас слишком мало времени, чтобы устраивать несколько заходов, со сложными акробатическими маневрами. «Шалун» сможет, мы верим, но времени нет.

— Убедитесь, что на передовых дронах включены газоанализаторы, — говорит Тоско. — И подготовьте все шлемы к режиму противогаза. Что-то больная у этих ребят фантазия.

Он как в воду смотрит.

Проблема с возможным отравлением заключается в том, что приходится искать даже не мину, а датчики.

Очень повезет, если боевое отравляющее вещество просто распылят в воздухе заранее, тогда его сразу зацепят газоанализаторы дронов.

Но это может быть самоделка с ядом. Ни одна страна не выпускала таких мин. Для армейских операций с ними больше мороки по хранению, транспортировке и обеспечению безопасности, чем «пользы». Может, они и применялись какими-нибудь шпионами во всяких спецоперациях, но там, скорее, тоже делали штучные образцы.

Яда может быть совсем немного, и контейнер может оказаться слишком маленьким, чтобы его заметить.

Поэтому «шалун», тот, что в авангарде, ищет датчики. Непрерывно сканирует все пространство, постоянно выделяет то один, то другой необычный выступ на поверхности стен, на полу, даже на потолке, и предлагает рассмотреть его поближе своему владельцу.

Тюжок смотрит на каждый, но в конце концов все это оказывается лишь неровностями покрытия.

Они расположили датчик у самой лифтовой, прямо над входом из коридора в холл. Это не луч, а датчик объема. Нам везет только в том, что это не специальный биосканер. Такой бы пропустил механический дрон мимо, сработав только на живое.

Но доза, видимо, убойная. Датчик «шалуна» срабатывает сразу, и я моментально хлопаю по шлему, затягивая под подбородком кольцо уплотнителя. У нас нет баллонов с кислородом и настоящих противогазов — тоже нет. Лишь пятиминутный запас воздуха, подающегося под шлем, прямо ко рту, под давлением. Пять минут давление под стеклом бронешлема продержится чуть выше, чем снаружи, не позволяя отраве пробраться в мои легкие.

Мы отступаем назад, как можно дальше, проползаем за пять минут обратно под оставшимися минами, уходим на лестницу и еще успеваем пробежать пару пролетов вверх, прежде чем запас воздуха заканчивается. Не самый надежный способ обезопасить бойца от отравления. Но создатели этой модели шлема явно рассчитывали на возможность газовой атаки, как на очень маловероятную.

Все равно пригодилось.

— Глаза слезятся, — жалуется Ыть.

Тюжок принюхивается, как будто рассчитывает унюхать боевое отравляющее вещество.

— Быть не может, — заключает он. — Они у тебя все время слезятся после вживления. Сейчас будет анализ. Богослов, ты на связи?

— Антидота пока нет, вакцины нет, но я работаю, — бодро рапортует напарник.

— Мы тут слегка встряли, — просвещает его Тюжок. — С высокой вероятностью, «зоман», и мы его хапнули.

Богослов присвистнул:

— А у вас там весело! Ну и как? Затруднение дыхания есть у кого? Он может медленно проникать через кожу, так что быстренько все закусите атропином из личных аптечек. Больше там ничего подходящего нет.

— А как пройти? — спрашиваю я.

— Не знаю. — Богослову явно весело. — Если у вас нет с собой спецсредств, то только выжечь. Огнемет, может, прихватили?

— Ну а серьезно? — помогает мне Тоско.

— А серьезно — просто подождите. Это же военный объект. Тут воздух не стоит, вытяжки работают постоянно. Две-три минуты — и можете двигаться.