Сквозь время - Олеся Шеллина

много людей, что они даже иной раз мешали друг другу. Остается только гадать, как он до своих тридцати двух-то дожил? Скорее всего, вопреки всем интригам.

— Княгиня костью куриной подавилась, — крикнул я, выходя во двор и картинно закрывая лицо руками. — Покинула меня моя лебедушка! — Подскочивший ко мне Волков заглядывал в лицо, словно ища и у меня признаки того, что я чем-то подавился. — Велю похоронить княгиню сей же день, оказав все полагающиеся почести.

— Но…  — попробовал было возразить подскочивший в начавшейся суматохе какой-то поп, чьего имени я не помню, но я прервал его.

— Княгиня прониклась учениями Захария Скара, и уже давно велела не тянуть с похоронами, ежели преставится до срока. И я уважу эту ее просьбу сейчас и во веки веков.

Ворота снова распахнулись и очередной гонец, запыхавшись так, словно не на коне скакал, а бегом бежал, проорал.

— Отряд боярина Образца к вечеру здесь будет. Идут о двуконях, шибко торопятся.

— Отлично, — я протер лицо руками. — Значит, сегодня все и решится.

Катерина

Отмокала я в бадье, скорее, сооружение с чуть тепленькой водичкой, куда меня запихнули, можно было назвать именно так, достаточно долго. Настолько, что пару раз ко мне заглядывала Ванесса, которую я отправила погулять, потому что помощь мне в принятии ванны не нужна была, а когда после стука, кто-то из наемников за дверью поинтересовался все ли со мной нормально, пришлось вылезать, чтобы подтвердить, что жива-здорова, не утонула, в ереси не замечена.

Шкаф с одеждой был только один, и он был просто под завязку набит женскими шмотками по последней моде. То, что этот апофеоз абсурда с рюшками и воланами я не собиралась надевать, даже говорить не стоило. Позвав прислужницу, которую звали Роза, я попросила пригласить портного, который шил одежду Катерине, и помочь мне одеться, потому что практически у всех платьев была шнуровка, расположенная сзади. Хорошо хоть корсета не было, фигурка у Катерины была тонкая и миниатюрная, несмотря на многочисленные роды. Платье я выбрала приятного изумрудного цвета, практически строгое, но длинное, как и все остальные. Портной прибыл довольно быстро и был очень удивлен, когда я приказала убрать этот средневековый ужас с моей одежды, укоротить подолы и сделать нижнюю часть менее пышной у каждого экземпляра. Он странно на меня косился, но принял все пожелания и удалился с ворохом вещей. Мужских вещей в спальне не было, даже каких-то уловимых следов пребывания в ней мужчины, из этого можно было сделать вывод, что супруги спят раздельно, как и положено спать знатной супружеской паре в средневековой Италии.

Отдав себя в руки тем, кто всегда приводил Катерину в порядок, я задумалась о том, что делать дальше. Мыслей никаких в голове не было, папская нычка осталась в Риме, и я сомневаюсь, что местная коммуна или ее аналог, будут следовать моим указаниям безоговорочно.

Но вначале нужно выяснить, что Лукреции тут надо и, главное, зачем притащилась вместе с ней ее дочь. Когда я посмотрела на себя в зеркало, которое было мутное, но большое в полный рост, то всплеснула руками, не понимая, плакать мне или смеяться. На меня смотрела не утонченная девушка с бледной кожей и выразительными чертами лица с еще более выразительными глазами, а какая-то тетка, больше смахивающая на шлюху, так размалевано было мое лицо. А то количество золота, которое навешали на меня, вгоняло в жуткую тоску.

Я отправила всех из комнаты, поблагодарив за ужасную работу, и первым делом сняла с себя все побрякушки и умылась. Многоуровневую прическу я оставила, потому что с первого раза не поняла, как ее разобрать, чтобы не вырвать все волосы с корнем. Все платья были декольтированные, и голая шея действительно не смотрелась, поэтому, перерыв все возможные шкатулки с украшениями, которых было очень много, я остановила свой выбор на ожерелье из розового жемчуга, мягкое и нежное, практически невесомое.

В дверь постучали, и вошел Томмазо Фео, быстро окинув меня взглядом, и удовлетворенно хмыкнув, протянул стопку бумаг.

— Это то, о чем вы просили меня, сеньора. Мои размышления, которые вряд ли можно приравнивать к истине, но все же я прожил в этом городе достаточно долгое время, чтобы суметь сопоставить некоторые факты, если вам это будет интересно, конечно. Так же здесь вы найдете документы Себастьяна Кара, которые я изъял у него из кабинета, взяв на себя смелость, учитывая, что владелец больше не вернется.

— Спасибо. Пока не трогайте комнату Кара, — он кивнул и удалился, оставив меня наедине с увлекательным чтивом.

Отвлек меня Вианео, который принес очередной отвар, поставив его на стол передо мной.

— Ничего так и не вспомнили? — спросил он участливо. Я отрицательно покачала головой, пробуя новое варево. В голове от него сразу зашумело и участился пульс, словно я глотнула крепкий кофе из старбакса.

— Я, надеюсь, что ты меня не отравишь, — закашлявшись, укоризненно глянула я на доктора.

— У меня нет такой цели, сеньора. — Довольно ровно проговорил Вианео. — Сеньора, я, конечно, могу сейчас вас несколько разозлить, но как ваш лекарь не могу вас не предупредить, что в ближайшее время вам не стоит планировать беременность. Следующие роды в такой короткий срок после таких осложнений, могут оказаться для вас фатальными. — Я, сделав очередной глоток, поперхнулась и долго пыталась откашлять что-то по вкусу напоминающее шиповник и мяту. Дьявол их бы всех подрал, я как-то даже не задумывалась о том, что женщина тут больше свиноматка, которая должна рожать каждый год. Ребенок точно не входил в мои планы, я была уже беременна, правда пару дней, но мне этого хватило, чтобы познать все с этим связанные неудобства, про роды вообще не говорю.

— И что вы предлагаете? — я закрыла лицо руками, стараясь унять нервную дрожь. До меня начало постепенно доходить, что законный супруг в любое время может потребовать выполнение супружеского долга. Как все стремно-то.

— Конечно, это не даст полную гарантию успеха, но после одобрения графа, я буду готовить вам определенное лекарство.

— Угу, — только и смогла выдавить я из себя.

— Так же меня просили вам напомнить, что собрание, о котором вам говорил Чекко Орси, запланировано через час в главной ратуше. Я могу проводить вас. — Отняв руки от лица