Князь Системы – 1 - Сергей Шиленко

Еще один лязг зубов, на этот раз пасть раскрылась шире.

Я рванул назад, метнулся вокруг пушки, схватил мешок с волчьими останками и помчался через поле к стойлам. Засека. Единственный шанс. Даже если придется сигануть с обрыва самому.

Волчица, пошатываясь, поднялась на лапы. Дико затрясла башкой, с торчащим из нее гарпуном.

Черт.

Варианты закончились так же стремительно, как и начались. Единственный шанс на победу. Даже если придется сигануть самому с обрыва.

Ворон и Стрела, учуяв волчицу, метались в стойлах, как ошалелые. Кое-как успокоил Ворона, отвязал его и запрыгнул в седло.

Хотел было пришпорить, но он и сам все понял. Рванул вперед так, что мне оставалось только направлять.

Едва мы выскочили из-под прикрытия деревьев, волчица бросилась в погоню. Ее неуверенный, шатающийся бег с торчащим из шеи гарпуном все равно был достаточно быстр, чтобы от нас не отставать.

Ворон влетел в лес за считанные секунды. С мешком в руке мы неслись между стволами.

Для меня это была непростая задача: управлять конём на полном скаку в ночном лесу. Но опыт езды в экстремальных ситуациях из прошлой жизни не прошел даром. Егерь я в конце концов или погулять вышел. Гони родной! Я направлял Ворона между стволами быстрыми, точными движениями колен и поводьев, почти не задумываясь.

Тело работало на автомате.

Позади нас творился настоящий хаос. Никогда не забуду звук ломающихся деревьев под натиском этой твари. Словно за нами мчал грузовик, сметающий всё на своём пути.

Вожак и обычные волки, те, что у Рюриковской усадьбы, разве что ставни царапали. Эта же буквально валила деревья с корнем, как спички.

Ворон нёсся вперёд, прижав уши от страха. Я чувствовал мощные мышцы под седлом, работающие на пределе. Его ноздри раздувались, захватывая воздух, грудь тяжело вздымалась.

Я легонько похлопал его по шее.

— Ещё немного, дружище, — сказал я, пригибаясь к его гриве. — Нам нужно добраться до обрыва.

Мы двигались в правильном направлении, но в темноте ориентироваться было сложно. Лес начал редеть.

Хороший знак. Значит, скоро открытое пространство и та самая Засека, о которой говорила Стефания.

Хрясь!

Звук раздался неожиданно. Не сразу понял, что произошло. Ворон издал пронзительный крик и начал заваливаться. Меня по инерции бросило вперёд.

Я оттолкнулся от его шеи, сгруппировался и ушёл в перекат, всё ещё сжимая в руке мешок с останками волчат. Приземлился жёстко. Плечо и локоть обожгло болью.

Перекатился и сразу вскочил, игнорируя саднящие ссадины. Запыхавшийся Ворон пытался подняться, но его передняя нога неестественно подогнулась. Она была сломана.

Он угодил в какую-то яму или ударился о скрытый в траве валун.

Позади раздался треск.

Твою ж… Волчица вырвалась на маленькую полянку где мы находились. В зеленоватом свете луны она выглядела ещё больше и страшнее. Жёлтые глаза светились яростью и голодом.

Не раздумывая, она бросилась к беспомощному Ворону. Первый удар клыков пришёлся ему в бок. Конь истошно заржал.

Ворон уже не жилец. Точка. Я рванул со всех ног в сторону засеки.

За спиной хрустели кости и рвалась плоть. Крики коня стихли после нескольких секунд агонии.

Волчица отвлеклась на пиршество, и это дало мне драгоценную фору. Прости, Ворон, никогда не забуду твою жертву.

Я петлял между деревьями, точно зная направление. Засека должна быть уже близко, не больше сотни метров.

Мешок с останками все еще был затянут на запястье. Тяжесть его сейчас казалась непомерной, но бросать приманку было нельзя. Это был мой единственный козырь.

Вскоре за спиной раздались яростный рык и хруст ломаемых веток. Волчица бросила недоеденную добычу и снова преследовала меня. Её лапы громко стучали по земле, сотрясая почву под моими ногами.

С каждой секундой звук становился громче.

Я поднажал. Окружающее превратилось в расплывчатое месиво из темных силуэтов и голодного рычания за спиной. Легкие горели, каждый вдох давался с трудом.

Оглянулся. Волчица продиралась между деревьями, сносила на своем пути более мелкие, ее силуэт казался еще более чудовищным в лунном свете, пробивающемся сквозь кроны.

Она была уже близко. Слишком близко.

Внезапно хруст кустарника и шелест листьев стихли. Я вылетел на открытое пространство. Обрыв. Всего в двадцати метрах.

Над головой сияла холодная, безразличная луна. На секунду мне показалось, что я никогда не видел места прекраснее и страшнее одновременно.

И тут волчица выскочила из леса прямо передо мной, отрезая путь к отступлению.

С мешком останков в руке я отступил к самому краю обрыва. Она медленно двинулась вперед, ее безумные глаза горели адским огнем, не отрываясь от меня.

— Ну, давай же, сука блохастая! — крикнул я, голос сорвался на хрип.

Сунул руку в мешок и вытащил кусок волчьей туши.

— Это то, что тебе нужно, да⁈ — заорал я, как сумасшедший. — Это я убил твоих щенков! Я!

Волчица резко втянула воздух, ноздри раздулись. Ее взгляд прикипел к останкам. Запах сородичей, смешанный с моей яростью и потом, сделали своё дело.

Вид останков ее детей приковал ко мне все ее внимание.

— Вот так, — прохрипел я. — Давай… Иди сюда!

Волчица рванула. Молниеносный, смертоносный бросок. Я швырнул мешок с останками с обрыва и в тот же миг прыгнул следом, падая в чернильную пропасть.

Ветер свистел в ушах. Ухватился за какой-то выступ, но грязь и трава поддались под пальцами. Когда тень волчицы закрыла лунный свет, и ее огромное тело, словно порождение кошмара, прыгнуло в бездну следом за мной, я отчаянно зацепился за что-то твердое.

Одна из моих рук ударилась о торчащий сук. Острая боль пронзила ладонь до самого плеча.

Другая рука метнулась вверх, пальцы скрючились, вслепую шаря по скользкой от росы скале. Наконец, они нащупали какой-то корень, впились в него мертвой хваткой. Пробитая ладонь горела огнем, но я тянул, рычал от напряжения, подтягивая свое тело вверх сантиметр за сантиметром.

Волчица взвыла — короткий, яростный звук, оборвавшийся на полувое. Ее огромное тело с глухим стуком врезалось в противоположную стену ущелья, а затем, кувыркаясь, камнем рухнуло в бездонную тьму.

Тупой удар.

Потом еще один. И еще. Звук становился все тише и тише, пока не превратился в едва различимое эхо. Несколько мгновений безумного, затихающего скулежа — и все стихло.

Ни глухих ударов, ни рычания. Только ветер свистел в моих ушах. Допрыгалась, тварь.

Я посмотрел вниз.

— Не стоило трогать моих людей, — сказал глядя в пустоту, после чего напрягся и подтянулся, что было сил.

Выбравшись окончательно, перевалился через край обрыва и рухнул на траву,