В его нежных руках - Беликов

— А тебе? — голос Дамира подсел от ярости, но он умело скрывал свои эмоции, пытаясь не злиться, потому что сам виноват в этом.

— Меня не трогали. Да и кому придет в голову причинить боль беременной женщине? Возможно, господин Неверов слегка грязно играл, но физических увечий не наносил. И он очень любит свою дочь, а это как-то не вяжется с ужасным и злым человеком.

— Уже защищаешь его?

— Не злись. Я лишь сказала то, что видела.

Дамир резко поднялся со стула и отошел к окну.

Он пытался не злиться, тем более зная, что Лиля не врет ему и все же ненавидел себя за то, что с ней случилось. Если бы не стресс и не эта ситуация малышка бы родилась в срок и Лиля чувствовала себя хорошо.

Стук в палату и следом заходит медсестра, неся огромный букет красных роз.

— Дамир, — улыбается Лиля, смотря на него, и он покрывается пятнами, потому что не отправлял ей ничего.

— От кого это? — цедит он сквозь зубы и Лиля замирает.

— Это не ты?

— Посыльный принес, здесь есть конверт, — испуганно сказала медсестра и, оставив букет на столике, быстро вышла.

— От кого цветы, Дамир? Кемаль или твой отец? — улыбнулась она.

Но Дамир будто чувствовал что это не его семья. Подойдя ближе, он достал небольшой конвертик и, взяв его в руки, раскрыл.

«Надеюсь, ваша малышка пришла в этот мир, оповестив об этом громким плачем. Приношу свои искренние извинения и желаю вам скорейшего выздоровления. С. М. Неверов»

— Чертов ублюдок! — прорычал он и разорвал открытку, скидывая со стола букет.

— Дамир⁈ — голос Лили испуганно застыл, а глаза наполнились страхом и он отвернулся.

— Отдыхай, я скоро вернусь.

Он торопился уйти оттуда, и даже просьбу Лили остаться, проигнорировал. Потому что боялся наговорить ей грубых слов.

Она была у него пару часов, а тот уже прислал букет, даже не стесняясь того, что она замужем. Он подходит к окошку, где лежат младенцы в люльках и смотрит на свою дочь, улыбаясь и жалея, что не может обнять ее и поцеловать.

Звонок на телефоне заставляет его оторваться от малышки, и он видит, что это Кемаль.

— Брат?

— Этот ублюдок, прислал Динаре цветы, извинившись за произошедшее! И на все вопросы, какого черта это значит, она злится и кидает в меня вещами⁉ — кричал Кемаль в трубку.

— Лиле тоже прислал.

— Навестим его? — предложил Кемаль.

— Боюсь, оставлять Лилю одну сейчас. Кругом слишком много посторонних. Это в твоем доме Динара под защитой с кучей охраны, а здесь только я. Моих людей не пускают. Пугают рожениц, — усмехнулся он на последних словах.

Он и сам совсем недавно пугал весь медперсонал, крича и ругаясь на них за то, что допустили такое. Если бы с Лилей что-то случилось, он бы умер, но прежде разнес все к чертовой матери.

Он знал, кто виноват. Кто заставил Лилю волноваться. И все же винил не только его, но и себя.

Вернувшись в палату, он нашел Лилю спящей и осторожно присел рядом. Нежно поглаживая пальцами ее скулы, он улыбался, прижимаясь губами к руке.

— Дамир?

— Я здесь. Вернулся. Спи невеличка.

По ее губам скользнула легкая улыбка, и она тут же провалилась в сон.

Малышку им принесли только на следующее утро. Увидев ее такую маленькую, они оба не сдержали слез, умиляясь ее крохотным ручкам и ножкам.

— Вы можете ее приложить к груди, что бы она понемногу привыкала, — улыбнулась медсестра, и Лиля с радостью распахнула сорочку, обнажая налитую грудь.

Дамир пристально разглядывал, как дочка нехотя открывает глазки, чувствуя, как мама пытается сунуть ей что-то в рот. По началу малышка куксилась и не хотела, но стоило Лиле слегка надавить, и молозиво тут же попало в ротик, заставляя малышку притихнуть и внимательно уставиться на мать.

— Добро пожаловать, Асия, — шепчет Лиля, нежно поглаживая ее по головке.

Дамир присоединяется к этому таинству и осторожно целует ее лобик, чувствуя как сладко от нее пахнет.

— Дочка, — шепчет он ей в ушко, и она вздрагивает, но грудь не выпускает, слегка прижимая ее губами. — Сладкая моя.

Он выпускает ее головку, пытаясь сдержать эмоции, и отходит от них, отворачиваясь к окну. Пару раз выдохнув, он поворачивается к ним и замечает, что Лиля что-то шепчет ей, смахивая слезы.

— Лиля? Ты же знаешь, тебе нельзя волноваться. Тем более, сейчас.

— Знаю. Просто она такая красивая и…долгожданная. У нее уже волосики темные, видишь? Думаю, что она будет очень кудрявая, — смеется она, и он улыбается, чувствуя комок в горле. — Динара с Кемалем приедут? А родители?

— Кемаль пока запретил Динаре покидать квартиру, — Дамир слегка усмехнулся. — А отец обещал заехать к вечеру.

— А Фарида Зариповна?

— А ей я запретил приезжать! Я ей уже все сказал. На тест пусть не рассчитывает, я его никогда не стану делать, а без него она никогда не поверит в то, что это мой ребенок. Ты корми, а я пока прогуляюсь к врачу и спрошу, когда нас выпишут.

51

Лиля тяжело вздохнула, понимая, что Дамир так и не простил мать. Не то чтобы она уже все забыла, но ей казалось, что ради такого чуда можно и закрыть глаза на некоторые поступки и слова.

Малышка ведь не виновата в случившемся.

— Как только ты немного окрепнешь, мы снова попробуем уговорить нашего папу помириться с бабушкой, да? — шептала Лиля, поглаживая лобик дочери.

С рождением дочки дни полетели как сумасшедшие. Не успели оглянуться, а малышке уже полгода. По этому случаю решили устроить ужин в семейном кругу. Кемаль с Динарой нянчились с малышкой, пока Лиля следила за последними приготовлениями, волнуясь перед встречей с Фаридой Зариповной.

Ей очень не хотелось ударить в грязь лицом и в тоже время, ей хотелось показать, что Дамир не прогадал, взяв ее в жены. Сам же Дамир был против того, чтобы его мать присутствовала на нем. Но уговоры Лили подействовали на него, после того, как отец заикнулся о том, что увидев малышку в телефоне, мать расплакалась и пожалела, что так категорично высказалась в тот раз.

Для Лили это был знак, что возможно еще не все потеряно. Дамир же не питал больших надежд на то, что сердце матери растает, стоит ей увидеть дочку.

Но когда это все же случилось, и она взяла ее на руки, Лиля не смогла сдержать слез, замечая, как прячет глаза Фарида Зариповна, явно растроганная этим.

— Как назвали