Расчетливая вдова - Луиза Аллен

Хорошо, что Мег сейчас оцепенела. Такое уже случалось, когда ей сообщили о смерти Джеймса. Оцепенение перешло в жалость к тому времени, когда она увидела завещание и вложенный в него документ. Почувствовала боль, точно ее ударили ножом. Боль охватила все ее существо.

— Я не знала об этом, когда выходила замуж, — наконец повторила Мег, прерывая затянувшееся молчание. — Понятия не имела.

— Ты говоришь, что любила этого человека, но при этом ничего не заподозрила? — Раздался резкий хруст, Росс швырнул сломанное пополам перо на стол.

— Я была наивной. Романтичной дурочкой. Мне казалось, я люблю его. — «Я люблю тебя. Пожалуйста, не убивай эту любовь», — возопил ее внутренний голос.

— В таком случае ты изменилась. В последнее время ты стала воплощением практичности. Не упустила возможности вцепиться в меня, когда я потерял сознание, воспользовалась этим обстоятельством, чтобы вернуться в Англию. Интересно, какова была бы моя судьба, если бы тебе в голову не пришел этот план? Полагаю, меня поедали бы крабы на какой-нибудь отмели в Жиронде.

Оказалось, Мег все же нащупала под собой твердую почву. Боль и обида грозили обернуться гневом. Она подошла к Россу так близко, что юбки задели его колено.

— Мне долго пришлось учиться быть практичной, я многие годы привыкала стоять на собственных ногах, и я, глупая девчонка, научила этому мужчину, который был далеко не образцом совершенства. А что случилось потом, когда я узнала, что он предал меня и ту бедную женщину? Наверное, я могла бы опустить руки и покончить с собой. Или продавать себя. Не сомневаюсь, всех устроило бы и то и другое. Но я выбрала жизнь. Росс, женщине трудно быть одной. Выйти замуж за титул — значит обрести какую-то защиту, хотя и не очень надежную.

Сегодня я хотела тебе все рассказать, дать возможность отказаться от предложения. Конечно, ты можешь поверить двум существам, которые страшно переживают поведение единственного сына. Бедным родителям надо кого-то обвинить, особенно если они потеряли не только сына, но и внука. — Мег пыталась говорить спокойно. Росс, выпрямился и смотрел ей прямо в лицо. — А сейчас позволь мне уйти.

— Минуточку. — Он обнял ее. Его губы были горячи и жестки, но он полностью владел собой, пока страстно целовал Мег, придерживая одной рукой за голову, другой за талию. Мег испытывала гнев, страсть, смущение, едва сдерживала два противоположных желания — выцарапать ему глаза и раствориться в объятиях.

Они целуются в последний раз. Она последний раз чувствует пряный запах кожи Росса, его тело согревает ее в последний раз, требуя того, что ее плоть готова дать.

Вдруг Росс отпустил ее:

— Мег, я хочу верить тебе. Я желаю тебя. Но…

Она видела, как пульсирует жилка на его шее, на виске выступила синяя венка. Росс сдерживался. Проявление мужского превосходства он переживал столь же тяжело, как она. Но если Росс не верит ей, ничего не могло быть. Он больше никогда не станет доверять ей.

— Но?.. — переспросила Мег и, не дожидаясь ответа, повернулась и вышла.

Она поднялась по лестнице в свою комнату, повернула ключ в замочной скважине, стала сползать на пол, держась за дверь, и застыла в таком положении.

Она любила Росса, но потеряла его не потому, что отказала ему или он выслушал ее объяснения и признался, что лорд Брендон не имеет права связать свою судьбу с женщиной, оказавшейся в подобной ситуации. Нет, она потеряла Росса потому, что он, видно, никогда по-настоящему не принадлежал ей. Наверное, не может доверять, возможно, прошлое убило в нем такую способность. Мег не знала, лишь испытывала обиду.

Мег твердила себе, что Росс не доверяет ей, иначе указал бы Халгейтам на дверь. Он не любил, иначе боролся бы за нее. Мег подтянула колени к подбородку, зарылась лицом в юбки и зарыдала.

Глава 20

— Миссис Халгейт!

Стук в дверь вывел Мег из тревожного сна. Она сидела у двери в прежнем положении, лицо стало липким от еще невысохших слез, юбки помялись, спина болела. Она с трудом встала, подошла к кровати и села на край.

— Миссис Халгейт, мадам!

— Дамарис, у меня страшно разболелась голова, — отозвалась Мег с подобающей дрожью в голосе.

— Ох, простите, мадам. Вам принести что-нибудь? Чаю? Ячменного отвара?

— Нет, спасибо.

— Тогда я оставлю вас в покос. Высыпайтесь. Кстати, вы не знаете, где его светлость? Он неожиданно ушел, ничего не сказав. А Перро только раздумывал, какую одежду ему предложить на сегодняшний вечер.

— Извини, Дамарис. Я ничего не знаю.

«Пусть он идет к черту, мне все равно», — думала Мег, понимая, что это неправда, чувствуя, что гнев еще не прошел. Она брызнула воды на лицо и провела щеткой по волосам. Она злилась на Росса, Халгейгов и Джеймса. Единственными существами в мире, которые любили, доверяли ей, всегда будут доверять, что бы о ней ни говорили, были ее сестры. Мег должна найти их. Если местные жители не пожелали откровенничать с Яго, возможно, они заговорят с ней.

Мег выдвинула ящики, распахнула двери шкафа для белья. По старой привычке просто собрала все, что ей принадлежало. Когда она приехала в Лондон, вещей было совсем мало. Она разделась догола и положила каждую вещь, купленную на деньги Росса, на постель, надела старое нижнее белье и платье, вытряхнула из кошелька всю мелочь, подсчитала свои сбережения и аванс, которые хранила в мешочке, отложила деньги в сторону. За путешествие в Англию он ей не был должен ничего. За еду и каюту она оплатила уходом за ним. Мег подсчитала количество дней, которые проработала у Росса, деньги, полученные за это время, и добавила их к своей наличности, аккуратно вывела на листочке бумаги сумму, а оставшиеся деньги сложила кучкой на своей одежде.

Потом уложила все, что у нее было, в дорожную сумку, надела старую шляпку, набросила шаль на плечи и отперла дверь.

Перегнувшись через перила, убедилась, что в холле никого нет, осторожно спустилась в холл и открыла дверь. На улице было много людей, как раз в это мгновение ей навстречу со стороны Пикадилли ехал наемный экипаж. Мег остановила его.

— Отвезите меня в Ладгейт-Хилл к гостинице «Очаровательная дикарка».

Росс проснулся, пребывая в страшном похмелье, лежал, глядя в потолок, и старался припомнить, сколько выпил и по какому поводу. Он сел, поморщился и потянулся к колокольчику. Он вышел из лому, твердо решив напиться и испортить кому-нибудь жизнь. Нашел игорный притон недалеко от парка Святого Джеймса. «Похоже, тот назывался «Заведение Пикеринга», — вспомнил он. Выиграл кучу денег за картами и выпил слишком много очень скверного и очень дорогого кларета.