Убойная стрела Амура - Андреева Валентина Алексеевна

– Тогда ничего, – процедила директриса и нервно забарабанила пальцами по колену Ивана. – И давайте ближе к делу. Желательно покороче, и по теме убийства. Через несколько минут рабочий день начнется.

Вероника попятилась к кровати. Девушке определенно похужело, она попыталась продолжить рассказ, но получалось довольно плохо. Я решила немного помочь. Почему бы лишний раз не блеснуть своим умом и редкой проницательностью? Больше уважать будут. И сжато рассказала о том, что Потапов, смирившись с вызывающим поведением картины и подозревая в этом некую мистическую подоплеку, отказался от первоначального плана хищения. Слишком опасно. И начал уговаривать Ольгу избавиться от полотна, продав его Дятлову. Он якобы не обманет. Специалист в деле антиквариата и очень честный человек. «Честный человек» наверняка должен был оценить картину по минимуму, «отстегнув» Вениамину очень приличную сумму комиссионных. Оценка по минимуму легко мотивировалась. Даже известный художник Рожков затруднялся определить мастера, кроме того, картина имела изъян – кто-то варварски искорежил лук в руках Амура. Мы с Натальей решили, что он больше напоминает дельтоплан. Без крыльев… Ольга Леонтьевна сомневалась в целесообразности продажи. Тогда Вениамин, боясь, что у него появился серьезный конкурент, решает привезти Дятлова сюда. В качестве своего друга прямо на открытие пансионата, известив об этом Ольгу пост-фактум. Ольга наверняка не решалась отпустить зама накануне ответственного мероприятия. Какую причину он выдумал для срочной поездки домой?

– Так тетю у него положили не в ту больницу. Обещал за два дня обернуться.

– Ясное дело. Время отсутствия Потапова было ограничено. Вернуться соратники должны были как раз в ту ночь, когда заявились мы. Пропустить праздничное мероприятие Вениамин не имел права и обещал к утру быть в рабочем кресле. Кроме того, боялся за сохранность картины. Разумеется, хотелось без свидетелей предъявить произведение искусства Дятлову, чтобы окончательно утрясти денежный вопрос. Ночь для этого дела – самое подходящее время суток. Тут наша девушка Вероника, знающая истинную причину отсутствия Потапова, и подсуетилась. Подслушивать и подсматривать, конечно, не хорошо, но иногда полезно. Правда, Мухатской в этом плане не всегда везло. В ряде случаев она сталкивалась с серьезными препятствиями – то головой, а то и всем ясновидящим телом. Вероника, уверенная, что Вениамин раздумал воровать картину в одиночку и обзавелся сообщником, идет на отчаянный поступок – перепугать мнительного Потапова, а заодно и Дятлова, до такой степени, чтобы они окончательно забыли о своих намерениях, поверив в то, что на картине лежит «заклятье». Вот только ей не пришло в голову, что Потапов решил воспользоваться помощью Дятлова не с целью кражи картины, а как главной движущей силой в переговорах с Ольгой по поводу необходимости ее продажи. О колебаниях Ольги в этой части знали все. Она и не думала их скрывать, когда выходила из себя под воздействием постоянных перемещений полотна. Правда, успокоившись, меняла решение. А Вероника стремилась только к одному: «Полина» должна оставаться во дворце – она его душа. Даже Ольга это понимала, поэтому и не была настроена на продажу…

Вероника замычала что-то неопределенное и отчаянно замахала руками, привлекая к себе внимание с целью получить разрешения на ремарку:

– Я хотела заманить их в подвал и там закрыть, а потом сбегать за Ольгой Леонтьевной. Мне и самой все эти перепрятушки порядком надоели.

Все разом кивнули, одобряя намерения Вероники. А я продолжила:

– Зная, что у Потапова имеются ключи от черного хода, девушка оделась и загримировалась а-ля Полина. Вот только не было парика и корзины, полной искусственных фруктов. Но с распущенными волосами она выглядела даже ближе к оригиналу. Хорошо, что мы не были заранее посвящены в задуманное ею, иначе за последствия поручиться я бы не смогла. В свою очередь, представляю, как Вероника обалдела, услышав звонок в дверь черного хода.

– Да я мирно дремала при свете ночников на лестничной площадке у закрытого входа в холл. И была уверена, что звонит Потапов – прежде чем открыть дверь своим ключом, проверяет, не оставила ли Ольга Леонтьевна на ночь в пустом дворце сторожа. И, толком не проснувшись, кинулась открывать. Напугали вы меня порядком, вас ждали только к утру. А главное, я услышала голоса Вовчика и Лилианы Сергеевны. Надо было что-то делать, не хотелось огласки, вот я вас быстренько и пристроила. Госпожа Мухатская свой номер знала, а вас по ее указанию я поместила в комнате напротив. Без всякого умысла, исключительно по ее инициативе. Наверное, она все-таки побаивалась оказаться в пустом здании. Скорее всего, меня приняла за одетую по форме дежурную, да и занята была проверкой наличия своей поклажи. На рассвете стало ясно, что Потапов по непонятным причинам не приехал. Я переоделась, на всякий случай подождала, когда привезут обслуживающий персонал, и ушла. Отсыпаться. О смерти Потапова узнала вместе со всеми. И до последней минуты в нее не верила, пока сама не увидела… Честное слово, я его не убивала. Ну подумайте сами, зачем мне это? Никакая самая ценная вещь не может цениться больше человеческой жизни.

С выводом Вероники, в принципе, были согласны все – теоретически. Статистика, почерпнутая из практики уголовных дел, бесстрастно свидетельствовала об обратном. И смерть Потапова, увы, лишнее тому подтверждение.

– А кто же тогда убил Вениамина?

Наташка сурово посмотрела на Веронику, невольно съежившуюся от этого взгляда. Но тут возмутился Кисель, заметив, что здесь не убойный отдел, а посему нечего терроризировать ни в чем неповинную девушку.

Я предполагала, что правильно определила убийцу, но объявлять об этом во всеуслышание не стала. Вдруг ошибаюсь? Проверить можно только с помощью последующих перемещений картины. А тем временем в коридоре явно возродилась жизнь. По просьбе бухгалтерши везде искали Ольгу Леонтьевну. Количество соискателей постепенно росло. Слышимость была отличная. Таким образом, мы узнали, что ее в своих комнатах нет, – кто-то лазил по приставной лестнице и заглядывал в окна. А самое интересное, что Чернов тоже не ночевал на своем месте. Бедная Настя! Ей так не хотелось раскрывать этот факт. А у госпожи Мухатской точно не все дома. Прежде всего, ее самой там не имеется. Расставив ноги на ширину плеч и скрестив на груди руки, стоит перед дверью комнаты Вероники и молчит.

Обстановку разрядил Киселев. Распахнул дверь, от чего Мухатская ввалилась внутрь, выскочил в коридор и довольно громко прохрипел, что тоже не ночевал в своей кровати. Ну и что с того?! Где хочет – там и ночует. Рядом с ним, плечом к плечу, в ночной рубашке стояла Вероника и вела свою партию, доказывая, что Кисель у нее совсем не ночевал. Затем на передний план вышел Иван, ухитрившийся предотвратить многоступеньчатое падение ясновидящей на пол, и мирно спросил, в чем, собственно, дело. Вероника успела пролепетать, что он у нее тоже не ночевал.

Подоспевшей бухгалтерше все эти нюансы были «до фонаря». Ухитрившись заглянуть в комнату и увидев директрису, она обрадовалась и, потрясая документами, бочком протиснулась внутрь, возвестив, что Вовчик уже давно «заведен» и ждет только, когда руководительница подпишет банковские документы. И выдаст ей печать.

Небольшой перерыв позволил всем прийти в себя. Веронике хватило пары минут, чтобы переодеться, и весь наш сплоченный посиделками коллектив по одному стал выходить из комнаты. С Ольгой Леонтьевной во главе. Коридор очень быстро опустел.

Бухгалтерша очень торопилась, а посему нервничала. Большого труда стоило уговорить ее подождать Настеньку. Саму Настеньку на поездку в Великие Луки долго уговаривать не пришлось. Я назвала ей цифры кода багажной ячейки и напомнила о необходимости беречь как зеницу ока то, что ей надлежит оттуда вытащить. Для перевозки вручили ту самую рожковскую клетчатую сумку, в которой еще вчера вывозили картину из пансионата. Благо, он о ней и не вспоминал.