Июнь 41-го. Окончательный диагноз - Марк Семёнович Солонин

что «генерал-майор Потапов не строил иллюзий относительно исхода предстоящих действий», а приказ о наступлении отдал во исполнение указаний командования фронта.{213} Как бы то ни было, попытка наступать дезорганизованными силами на превосходящего в численности противника закончилась тем, что к исходу дня 124-я дивизия была отброшена на рубеж Печихвосты, Дружкополь (н.п. в 20 км восточнее линии Тартаков, Переспа), а затем окружена и разгромлена в районе Милятин[74].

В документах противника боевые действия пехотных частей за 23 июня отражены следующим образом:

«Положение пехотных дивизий:

57 пд преодолела незначительное сопротивление противника, достигла рубежа Переспа, Спасов (н.п. в 5 км восточнее Переспа. — М.С.) и продолжает наступление… 75 пд также наступает в хорошем темпе, встречая при этом незначительное вражеское сопротивление.

17.00 57 пд, несмотря на плохое состояние дорожной сети, продолжила неустанное преследование противника, оказывающего лишь слабое сопротивление, и достигла рубежа Стоянув, Волица-Дружкопольска.

В 15.30 была обнаружена колонна из частей неприятеля (в их составе находятся и танковые подразделения), движущаяся из Порицк (н.п. в 20 км северо-восточнее Сокаль. — М.С.) в западном направлении… По данным пленных солдат противника, в задачу этой колонны входит захват мостов в районе Сокаль. Против этих частей противника, угрожающих нашим флангам и линиям снабжения, корпус может противопоставить лишь ограниченные силы…»{214}

В то время как на левом (северном) фланге 48 ТК немецкая пехота «преодолевала незначительное сопротивление противника», моторизованные передовые отряды безостановочно продвигались на восток, причем мотоциклисты значительно обогнали танковые части, завязшие в болотистом районе северо-восточнее Радзехува. Первым (в 17.00, судя по записи в ЖБД корпуса) успеха добился мотоциклетный батальон 11-й танковой дивизии, «в ходе смелой атаки захвативший неповрежденными мосты через р. Стырь в районе Мерва (н.п. в 5 км юго-западнее Берестечко. — М.С.) и Берестечко». Около 18–30 мотопехотный полк 11-й тд вышел к р. Стырь у Шуровице, где вынужден был остановиться перед взорванным мостом. В 9 часов вечера 23 июня разведбат 57-й пехотной дивизии форсировал Стырь в районе Пляшева (6 км вниз по течению от Берестечко, 65 км к востоку от границы).

Итоговая запись в ЖБД 48 ТК за 23 июня:

«В этот день дивизии корпуса показали выдающиеся достижения. Сегодня войска по-настоящему узнали, что значит русское бездорожье. Дивизии, двигающиеся в пешем порядке, вынуждены шагать в клубах пыли при сильной жаре по грунтовым дорогам рядом с шоссе, по которому идут танки. Да и шоссе имеет в основном грунтовое покрытие и вообще находится в плачевном состоянии…»

Командование 48 ТК считало, что его успехи могли бы быть еще большими, если бы не мешало вышестоящее руководство (штабы 1-й ТГр и 6-й Армии). Записи в ЖБД корпуса за 22 и 23 июня переполнены описанием споров с начальством по вопросу введения в бой танковых дивизий. В то время как командование корпуса уже в 6-30 22 июня предложило немедленно ввести в бой 11-ю танковую дивизию, высшее командование проявило осторожность (как показали дальнейшие события — излишнюю) и запретило использовать танковые соединения прежде, чем пехота закрепится на восточном берегу Буга. В конечном счете 11-я тд начала выдвижение через мосты у Сокаль лишь в 15–00 22 июня, и поздним вечером ее передовые подразделения дошли до Стоянув, Радзехув; полностью же дивизия перешла через Буг лишь к 5 утра 24 июня. Что же касается второй танковой дивизии корпуса (16 тд), то она получила приказ приступить к переправе через Буг в 14–00 24 июня.

Едва ли не главным препятствием, связанным с действиями противника, стали для немцев несколько узлов обороны Струмиловского УРа в районе Крыстынополь и Сокаль. Оказавшись в полном окружении, гарнизоны этих ДОТов в течение 4 дней вели бой. Запись в ЖБД 48 ТК от 25 июня: «Сопротивление оказывают примерно 20 ДОТов, противник обороняется исключительно упорно и сражается до последнего патрона. 51-й саперно-штурмовой батальон (специальное подразделение для уничтожения ДОТов. — М.С.) все еще занимается подавлением отдельных огневых точек». Разумеется, забор, в котором из 10 досок отсутствуют 9, не может стать полноценной преградой, однако и героическое сопротивление в единичных точках фронта сильно мешало продвижению противника: «24 июня. 09.30. 16-я тд пока еще не может двигаться по шоссе Крыстынополь-Радзехув, так как вражеские ДОТы в этом районе не подавлены… Обойти ДОТы, используя лесные дороги севернее шоссе, совершенно невозможно ввиду их непригодности для продвижения моторизованного транспорта».{215}

И общие принципы оперативного искусства того времени, и вполне конкретный план прикрытия Киевского ОВО предполагали, что прорыв крупных моторизованных соединений противника будет отражен введением в бой подвижных резервов: ПТАБРов и мехкорпусов. «Задача противотанковых артиллерийских бригад — на подготовленных рубежах встретить танки противника мощным артиллерийским огнем и совместно с авиацией задержать их продвижение до подхода и контрудара наших мехкорпусов. Задача мехкорпусов — развертываясь под прикрытием противотанковых артиллерийских бригад, мощными фланговыми и концентрическими ударами, совместно с авиацией, нанести окончательное поражение мехчастям противника и ликвидировать прорыв».{216}

Да, в сравнении с теми «крупными моторизованными соединениями противника», которые рисовали на картах предвоенных командно-штабных игр (по несколько тысяч танков на одном операционном направлении), реальная 11-я тд вермахта смотрится весьма бледно. В ее составе было всего 143 танка, из них только 67 — средние, с частичным противоснарядным бронированием (20 Pz-IV и 47 модернизированных Pz-III с 50-мм пушкой). Даже не упоминая более фантастические довоенные нормативы использования ПТАБР, уместно предположить, что одна противотанковая бригада (120 пушек калибра от 76 мм и выше) должна была если и не уничтожить полностью, то уверенно «ополовинить» 11-ю танковую дивизию.

Ничего подобного, однако, не произошло. Ни одна противотанковая бригада не помешала наступлению 11-й тд (а затем и всего 48 ТК в целом) на Берестечко, Дубно. И что самое удивительное — это никого не удивило. Ни командование Юго-Западного фронта (в известных документах июня 41-го нет даже малейших упоминаний этого вопроса), ни многотысячную армию советских военных историков. Для кого и для чего, в таком случае, составлялись предвоенные планы?

В Киевском ОВО в соответствии с апрельскими директивами Наркомата обороны создавалось пять ПТАБРов.{217} Две из них (3-я и 4-я) формировались в районе, соответственно, Гайсин и Винница, т. е. у южного основания «Львовского выступа»; привлечь их к боевым действиям у Берестечко, Дубно едва ли было возможно — не столько из-за расстояния и трудностей марша, сколько в силу озабоченности командования фронта угрозой со стороны мифической группировки танковых сил противника в Румынии. На правом (северном) фланге ЮЗФ теоретически могли быть введены в бой три бригады: 1-я, 2-я и 5-я. План прикрытия КОВО предполагал достаточно сложную