Стража - Сергей Радин

— Нет. Меня поведёт Ниро.

— Ты уверен?

— Да. Он ждёт меня у подъезда.

Ниро сидел у скамейки, в тени развесистого куста сирени. Завидя людей, он шмыгнул с приподъездной площадки отпочковавшимся от бесконечной чёрной тени сгустком тьмы.

Коричневато-жёлтая, будто запёкшаяся луна уже вставала над городом и чётко определила границы светлого и тёмного.

Вадим оглянулся, кивнул Всеславу и побежал за псом.

33.

— Проводил? — безучастно и не оборачиваясь спросил Чёрный Кир.

Всеслав было удивился, как Кирилл понял, кто стоит за спиной. Испугаться в полной мере волхв не успел — увидел собственную тень, чудовищно вытянутую по асфальту, и от сердца отлегло. Казалось, испуг немотивированный, но, едва вернулось самообладание, Всеслав сообразил, чего испугался. Чёрный Кир по явленной в свете костров тени угадал его появление, а Всеслав подсознательно решил, что боевик обладает ментальными способностями.

— Проводил, — задумчиво сказал Всеслав, невольно оценивая, сколько петель смог бы распутать Чёрный Кир в его интриге, имей он сверхчувствительность.

— В таком случае, почему бы тебе напрямую не заняться обещанным мне? Ты обещал вернуть моих ребят. Где они?

— Переживаешь за них, княжич? Давит ответственность за подчинённых? Да-а, тяжела ты, шапка Мономаха.

— Не строй из себя психоаналитика. Плохо получается.

— Но ведь ты переживаешь! — настаивал Всеслав. — Что скрывать очевидное?

— Ты теряешь хватку, Скиф Всеслав, — усмехнулся Чёрный Кир. — Видимо, современность не отупила только Вадима. Хоть и он с некоторыми странностями. Признайся, Скиф, ведь тебе хочется верить, что я изменился в лучшую — в твоём понимании — сторону? А теперь — внимание! Я раскрываю страшенную тайну! Да, я переживаю. Но по другому поводу. Семеро пропавших — мои люди. Это я могу сделать с ними что угодно и как угодно — мне! Избить, искалечить, убить — абсолютно всё… И никто не смеет перебегать мне дорогу в этом праве. Даже Шептун. Ясно? Я переживаю, из-за того что не могу немедленно вцепиться в Шептуна — и прикончить его, покусившегося на мою власть! Ты понял меня, колдун Скиф Всеслав?!

— Понял, княжич, — согласился Всеслав. — И рад, что могу смягчить твои диктаторские переживания. Взгляни на перекрёсток. Вот твои ребята.

Ещё не остывший после вспышки бешенства, Чёрный Кир круто развернулся.

В центре площадки, образованной семью кострами, струйно, словно воздух над огнём, шевелились прозрачные тени. Вглядываясь в эти бесплотные силуэты, хотелось напрягать зрение, щуриться, стараясь уловить законченность, логическое очертание. Но призрачные тени колебались и подрагивали — иллюзия на человеческие фигуры.

— Побыстрее нельзя? — раздражённо сказал Чёрный Кир.

Справа подошёл черноволосый парнишка, вгляделся узкими длинными глазами в волхва, коротко поклонился. Андрей — узнал Всеслав. Первое имя — Сеид. Имя Андрей уже при крещении дали. Современная кличка — Саид.

— Ну! — нетерпеливо сказал Чёрный Кир. — Чего ты время теряешь, колдун? Верни их в нормальное состояние! Побыстрее!

— Нельзя, княжич, — равнодушно ответил Всеслав. — Если я сейчас верну им материальную форму сразу, ты их сразу и убьёшь. Лучше уж я чуток выжду, пока ты успокоишься и поймёшь, что нет причин ломать игрушку только потому, что ею некоторое время пользовался кто-то другой.

Короткий змеиный шип — и Чёрный Кир бросился на Всеслава с двумя мечами. Всеслав даже отшатнуться не успел: между ними очутился некто гибкий и стремительный, и оружие Чёрного Кира замерло острием в небо.

Андрей. Перехватил кисти Чёрного Кира на замахе — и держит.

— Как маленькие, — неохотно сказал он. — Каждому надо похвастаться: а я про тебя вон чо знаю!.. Знаете и знаете — чего в драку лезть?.. Кирилл, не психуй. Ребята в себя придут — ноги тебе целовать будут. Преданней рабов не найдёшь.

— Ещё один умник нашёлся! Отпусти!

— Ты ради них на сговор со Скифом согласился, против Шептуна пошёл. Вдумайся, Кирилл, они теперь сами за тебя на смерть пойдут… Иначе — к чему все усилия? Чтобы своих тут же поубивать? За что? За то, что сам не уследил? Их вины нет!

— Разговорился… — проворчал Чёрный Кир. — Отпусти. Успокоился я. Убедил.

Андрей ещё раз всмотрелся в глаза своего предводителя, но тот и правда приспустил мечи, и они уже не целились жёстко вверх, а словно кланялись друг другу… И убрал руки.

Всеслав шагнул в сторону, испытывая чувство вины — и правда, разболтался, расхвалился… Заглушил переживания и сосредоточился на деле. Слегка на расстоянии от боевиков. Эти двое закрывали ему обзор и направленное действие.

Как в ситуации на кухонном столе, так и на перекрёстке более-менее уверенно на ногах держалась одна фигура. Остальные — кто сидел, кто лежал, скорчившись.

Материализуясь, стоящий одновременно будто ещё больше преисполнялся уверенности — и начал поднимать на ноги товарищей по несчастью. Те, постояв с секунду-другую, медленно падали — чаще на колени, медленно и с заметным подскоком, как подпрыгивают на земле старательно надутые воздушные шары, недостаточно тяжёлые, чтобы, упав, замереть неподвижно.

Зато застыл Всеслав. То, что для Вадима было мучительным дежа вю, для него стало воскресшей страницей прошлого.

К семерым шёл Андрей. Пошёл мягко, враскачку — как с детства привыкший ездить на лошадях; не современный молодой человек — стройный продукт цивилизации на данном этапе развития, а — полудикий кочевник, кривоногий и сгорбленный.

Каждое его движение — для Всеслава переворачиваемая страница.

… Вот он, не доходя до первых двух костров, оборачивается взглянуть на Чёрного Кира… Они втроём: Скиф Всеслав, отец Дионисий и Вадим (на нём шлем с мелкими частыми отверстиями для глаз на закрытом забрале) — въезжают во двор племянника местного князя. Их цель — узнать, почему именно с этой стороны больше всего появляется тварей из мира Шептуна. Навстречу вываливается из терема Чёрный Кир со свитой из пьяных, возбуждённых дружинников. За его левым плечом мелькает узкоглазое лицо Сеида (трансформация имени Сеид в дворовую кличку, понимает Всеслав, произошла под влиянием "Белого солнца пустыни"). Слегка удивлённый присутствием степного жителя, Всеслав пристально следит за кочевником, предполагая в нём лазутчика, пока отец Дионисий с укором не обращается к Чёрному Киру: негоже русскому человеку на манер древних латинян держать при себе раба. И только тут Всеслав замечает на шее кочевника деревянную колодку.

… Вот Андрей отворачивается, идёт между кострами. Его ладонь приподнимается словно бы коснуться огня, приласкать его. Большой лоскут пламени откликается — качнувшись, ответной лаской обводит бликами протянутые к нему пальцы… Перед самым выездом "посольства" Чёрный Кир устраивает им развлечение. В огороженном углу двора спускают с цепи двух медведей, туда же вталкивают человека. Дружинникам Чёрного Кира и медовухи пить не надо. Травля зверем человека — что может быть более опьяняющим?! Тогда "посольство" ещё не столкнулось с хаосом жутким полчищ Шептуна-Деструктора. Но что человек может сотворить ад на земле — в ту ночь им продемонстрировали в мельчайших подробностях: безумные маски вместо лиц, не крик — сумасшедший, раздирающий барабанные перепонки визг; разъярённый рёв голодных медведей — и жалкая человеческая фигурка в свете костров и факелов… И перепрыгивающий через тын Вадим с двумя мечами наголо. И снисходительный голос Чёрного Кира (на фоне бушующего ада его уравновешенность продирала холодом по спине): "Неужели ваш мальчишка думал, что я хочу лишиться лучшего моего раба?"