Мировые войны и мировые элиты - Дмитрий Перетолчин

Зимой 1933-1934 гг. управление вооружений сухопутных войск, возглавлявшееся подполковником Г. Томасом, представило военному министру Бломбергу меморандум, в котором выдвигалось требование перейти к системе планирования в области вооружений и подготовки к войне. Меморандум был передан Гитлеру как основа для разработки четырехлетнего плана подготовки германской экономики к войне, принятого в 1936 г. в марте 1935 года служебная записка I.G. Farbenindustrie призывала поставить на службу подготовки войны «инициативу, интересы и содействие частного хозяйства»:

«Надо исходить из того, что все производительные силы… следует подчинить единой цели… — создать новую военно-экономическую организацию, которая предоставит для производства важной для ведения войны продукции всех до последнего мужчин и женщин, все производственное оборудование и все станки, все до последнего грамма сырье и включит всю рабочую силу, производственное оборудование и сырье в экономический организм, управляемый строго по-военному… Вся организация должна быть проникнута идеей — содействовать, несмотря на строгую централизацию планирования, частной инициативе» [39].

В 1933 году был в Риме подписан «Пакт согласия и сотрудничества» четырех держав — Великобритании, Германии, Франции и Италии [48]. 9 апреля 1934 года Германия вопреки условиям Версальского договора публично объявила о своем перевооружении [25]. Через год Иоахим фон Риббентроп заключил в Лондоне англо-германское морское соглашение, позволяющее восстановить германские военно-морские вооруженные силы в объеме, почти равном французскому военному флоту [48].

«“Пакт согласия и сотрудничества” был подписан в июле 1933 г. с гитлеровской Германией правительствами Франции, Англии и Италии, чьи архивы на этот счет до сих пор закрыты. Даже не ратифицированный из-за протестов французского общества, именно этот пакт обратил Гитлера в респектабельного партнера на европейской политической сцене и ввел его в круг «признанных». А это открывало путь к Мюнхенскому сговору».

В мемуарах сотрудник министерства внутренних дел Х.Б. Гизевиус обращает внимание на то, что «в первые три года нацистского режима военные заказы вынужденно оставались в рамках… оборонительной программы», поскольку «на большее не хватало производственных мощностей» [25]. Поэтому захват стратегической Рейнской демилитаризованной зоны прошел уже без международных эксцессов, но тогда «военные руководители проявляли еще большую осторожность». Бэзил Лиддел Гарт так описывает это событие: «Когда в марте 1936 г. Гитлер решил занять войсками Рейнскую демилитаризованную зону, его генералы были встревожены этим решением. В результате их протестов вначале в Рейнскую зону было направлено несколько символических подразделений» [14]. Дальше приготовления пошли по нарастающей, и к 1936 году военные расходы составили приблизительно половину всех государственных затрат, продолжая стремительно расти.

В октябре 1936 года на съезде NSDAP 1936 года в Нюрнберге [2] принято предложение А. Гитлера о назначении руководителя «четырехлетнего плана»: «Министр-президент генерал-полковник Геринг принимает меры, необходимые для выполнения поставленных перед ним задач и наделяется правом издания законов и общих постановлений. Он уполномочен входить в состав всех органов, включая высшие государственные органы и все инстанции партии, ее подразделения и примыкающие к ней союзы, и отдавать им директивные указания» [39]. Собственно, «четырехлетний план» начал разрабатываться с апреля-мая 1936 года внутри огромного бюрократического аппарата министра-президента Пруссии, теперь же Имперский министр авиации, глава ВВС Герман Геринг был официально провозглашен Имперским уполномоченным по «четырехлетнему плану» военно-экономической подготовки к войне [9]. 30 августа 1939 г. был создан Совет министров по обороне в составе шестерых чиновников под председательством Геринга [49], а планирование охватило более 80% общего объема производства [50].

Карьерный успех лечившегося от наркотической зависимости несостоявшегося самоубийцы Геринга, несмотря на признания Шахта, что познания рейхсминистра в области экономики были «равны нулю» [39], обусловлен ролью, сыгранной рейхсмаршалом в становлении фюрера, который довольно долго жил на деньги Геринга. Именно Геринг был близко знаком не только с Фрицем Тиссеном, но и с директором Deutsche Bank Эмилем Георгом фон Штраусом, который свел его с Ялмаром Шахтом. Первая встреча Шахта с Гитлером 5 января 1931 г. проходила как раз в доме Геринга [14][51][52]. Возможно, что столь обильными знакомствами Геринг обязан одному «темному пункту» своей биографии, так или иначе им была организована «ночь длинных ножей» и поджог Рейхстага [14], обеспечившие Гитлеру фюрерство. Коммерческий директор I.G. Farben Шницлер в 1948 году во время следствия показал, что «по различным каналам различные суммы денег от имени концерна передавались национал-социалистской партии. Они вручались мелким чиновникам и таким ведущим лицам, как Герман Геринг» [15]. Очередной транш в размере 150 000 марок Тиссен передал лично будущему «лидеру военной экономики» в 1932 году [23], но Геринг с деньгами не церемонился, из выданных для NSDAP сумм значительную часть он транжирил на свою роскошную жизнь [52].

Неудивительны сетования Гитлера, что своим примером Геринг «сделал возможной коррупцию в нашем государстве» [53]. Hermann Goring Werke AG, созданный под заказы «четырехлетнего плана» с уставным капиталом всего в 5 млн. марок в 1937 году, через год подорожал в восемьдесят раз, до 400 млн. марок. 600 тыс. человек занималось обслуживанием 177 заводов, 146 торговых компаний, 46 транспортных и 15 строительных фирм. 69 горнопромышленных и металлургических предприятий добывали и перерабатывали 400 тысяч тонн руды [52][54]. Хотя считается, что вкладом в Hermann Goring Werke AG был капитал, прежде принадлежавший еврейским финансистам [1], у меня есть своя версия происхождения денег, легших в основу уставного капитала концерна. После уничтожения Второго рейха Вильгельм II проживал в Нидерландах, переписываясь с президентом Веймарской республики Гинденбургом, который, став главой государства, в 1926 году вернул земельные владения Вильгельму, лишившемуся их в результате ноябрьской революции 1918 года. А в 1932 году к экс-императору приехал Герман Геринг и уговорил Вильгельма вложиться в тяжелую промышленность Третьего рейха, в результате состояние династии Вильгельма II с 18 млн. марок в 1933 году увеличилось до 37 млн. В 1942 г. [55] Прибыль, видимо уходила в Credit Suisse, с которым помимо Deutsche Bank и Dresdner Bank был связан «карманный» банк Геринга Bank der Deutschen Luftfahrt, основанный в 1939 году для развития германских военно-воздушных сил [56].

«Крупнейшие руководители «Люфтганзы», этого германского треста «гражданской авиации», и крупнейшие специалисты и представители «И.Г. Фарбениндустрия, самого большого химического концерна в мире, также входят в состав этого главного воздушного штаба… Этот штаб, который не имеет ничего общего с официальным командованием германской армии и который официально неизвестен ни одному военному министерству в мире, становится жизненным нервом всей гитлеровской многомиллионной армии коричневых и черных».

«Душой этого проекта в действительности была корпорация «И.Г. Фарбен», а Геринг стал ответственным за его выполнение»,-так определяет положение дел Г.Д. Препарата в книге «Гитлер Inc».. Поэтому неудивительно, что советником по выполнению плана при Геринге трудился Карл Краух — сотрудник I.G. Farben [50]. В меморандуме, составленном членом правления I.G. Farben Отто Амбросом для заместителя руководителя имперского ведомства промышленного строительства Карла Брахта появилось требование создать центр по руководству военной промышленностью [57].

17 декабря 1936 года во время секретной встречи в Прусском Доме в Берлине Герман Геринг остался для аудиенции с руководством I.G. (Карлом Бошем, Германом Шмицем, Георгом фон Шницлером, Карлом Краухом) и сказал: «Военное противостояние будет требовать производства продукции в колоссальных масштабах, мы уже можем наблюдать безграничность перевооружения. Существуют только две альтернативы, победа или разрушение, и если мы победим, бизнес будет достаточно компенсирован… Мы живем во время финальной битвы. Мы уже на пороге мобилизации и уже на войне. Единственное чего не хватает, так это настоящей пальбы». Четырехлетний план предусматривал один миллиард инвестиций в первые шесть месяцев программы, и 90% из них приходилось на германскую химическую промышленность, из которых I.G. доставалось 72% [2].