Полная история масонства в одной книге - Вик Спаров

В.: Что требовалось от тебя во время продвижения по ложе?

О.: Пройти испытания у Второго и Первого Стражей, сходное с тем, которое имело место при входе в ложу.

В.: Почему тебя водили по ложе именно таким необычным путем?

О.: Это путешествие должно было образно представить состояние нищеты и отчаяния, которое господствовало над моим духом и на останках которого я должен был воспрянуть, если окажусь достоин, в один миг. Оно должно было произвести на меня такое впечатление, чтобы я отныне никогда уже не затворял бессердечно свой слух и слышал рыдания обездоленных, особенно своих братьев-масонов, и терпеливо выслушивал их сетования. Моя грудь должна полниться состраданием, сопровождаемым неземным облегчением после того, как я, насколько это мне позволят силы, удовлетворю все их нужды. Это путешествие должно было показать, что я действительно должным образом приуготовлен к тому, чтобы быть посвященным в братство вольных каменщиков.

В.: Кто может быть посвящен в братство вольных каменщиков?

О.: Только достигший зрелого возраста честный и свободный человек, человек неоспоримой справедливости и добрых нравов.

В.: Почему преимущества франкмасонства распространяются только на свободных людей?

О.: Потому, что ужасающие нравы рабства не должны осквернять истинных принципов свободы, на которых основывается наш орден.

В.: Почему только зрелого возраста?

О.: Всегда лучше полностью отвечать за самого себя, так же как и за все братство в целом.

В.: Почему только неоспоримой справедливости и добрых нравов?

О.: Потому, что в этом случае с помощью мудрой проповеди и личного примера мы сможем поднять и достойно нести тяжкий груз повиновения законам и правилам, принятым у франкмасонов.

В.: Будучи передан Первому Стражу, как ты шествовал дальше?

О.: Он представил меня Досточтимому Мастеру как кандидата, должным образом подготовленного к тому, чтобы быть посвященным в братство вольных каменщиков.

В.: Каков был ответ Досточтимого Мастера?

О.: «Брат Первый Страж, твое представление будет принято, но, для того чтобы это было так, я задам кандидату несколько вопросов, на которые, я уверен, он ответит со всей прямотой».

В.: Каков был первый из этих вопросов?

О.: «Можешь ли здесь и сейчас честью своей поклясться в том, что не принуждаем к посвящению каким-либо противным твоему намерению влиянием со стороны своих друзей и не находишься под влиянием каких-либо иных недостойных причин, а, наоборот, предлагаешь себя по доброй воле и собственному желанию кандидатом к посвящению в тайны и приобщению к преимуществам, даруемым франкмасонством?»

В.: Каков был второй из этих вопросов?

О.: «Отдаешь ли себе отчет в том, что преимуществами этими ты должен будешь пользоваться в той форме, которую предлагает мнение сообщества, и лишь из искреннего желания достижения знаний и более полного посвящения себя служению своим собратьям во человечестве?»

В.: Каков был третий из этих вопросов?

О.: «Клянешься ли своей честью в том, что, избегая, с одной стороны, страха, а с другой – поспешной опрометчивости, достойно пройдешь через церемонию посвящения и, если будешь принят, всегда будешь соразмерять свои поступки с древними обычаями и принятыми уставами нашего ордена?» На все эти вопросы я ответил утвердительно.

В.: Что затем повелел Досточтимый Мастер?

О.: Он повелел Первому Стражу сказать Младшему Эксперту, чтобы тот приказал мне подойти к престолу тремя надлежащими шагами.

В.: Из чего слагались эти три необычных шага?

О.: Из прямых линий и углов.

В.: Чему они учат нас с точки зрения нравственности?

О.: Прямой жизни и действиям под нужными углами.

В.: Когда тебя подвели к Досточтимому Мастеру, как он к тебе обратился?

О.: «Мои обязанности состоят в том, чтобы уведомить тебя, что масонство свободно по своей сути и что оно поэтому нуждается в полной свободе выбора каждого, кто ищет проникнуть в его таинства; оно основано на чистейших принципах уважения и добродетели; оно располагает великими и бесценными привилегиями, и с целью сохранить эти привилегии только для достойных их людей оно требует от этих людей принесения обетов верности. Однако позволь мне заверить, что в этих обетах не содержится ничего, что могло бы служить препятствием к выполнению тобой нравственных, религиозных или гражданских обязанностей. Желаешь ли ты в этом случае принять на себя твердые обязательства, основанные на принципах, которые я только что сообщил, сохранять в глубочайшем секрете таинства ордена?» На что я ответил утвердительно.

В.: Опиши обряд, в ходе которого ты был посвящен в вольные каменщики.

О.: Я преклонил левое, обнаженное колено, развернул правую ступню под прямым углом и, держа тело прямо, положил правую рука на Книгу Священного Закона; в левой же держал циркуль, острие которого было приставлено к левой, обнаженной стороне моей груди.

В.: Зачем к левой стороне твоей груди приставили острие циркуля?

О.: Затем, что циркуль есть символ мук моего тела, мысли о которых должны неизменно сопровождать меня на тот случай, если я когда-либо окажусь настолько неверен нашим законам, что отважусь открыть какие-либо из масонских таинств, сохранение коих было доверено мне тогда, на самом острие бытия.

В.: Будучи поставлен таким образом, что ты должен был сделать?

О.: Дать великое и торжественное обещание Ученика вольного каменщика.

В.: Если бы ты повторил его здесь, я был бы тебе весьма признателен.

О.: «Я (имя) перед лицом Великого Архитектора Вселенной и этой достойной, досточтимой и совершенной ложи вольных и принятых каменщиков, регулярно собираемой и должно управляемой, по собственному желанию и доброй воле здесь и сейчас торжественно обещаю и клянусь, что всегда и везде буду тщательно скрывать и оберегать таинства и секреты ордена вольных каменщиков, прямые либо косвенные, будь они сообщены мне при посвящении или в любое другое время в будущем, или же стали бы мне известны каким-либо иным способом, и никогда и никому не раскрою их, кроме тех случаев, когда они поверяются досточтимым и верным законам „братьям”, да и то после того, как они прошли соответствующее испытание и строгую проверку, или после того, как я получу от хорошо известного мне „брата” сведения о том, что „братья”, коим я собираюсь открыть наши тайны, заслуживают такого доверия, или же в том случае, если это происходит в помещении совершенной, регулярно собираемой и должным образом управляемой ложи древних и признанных каменщиков. Далее, я торжественно обещаю и клянусь, что не запишу, не продиктую, не вырежу, не отпечатаю, не выгравирую на меди эти тайны и не изображу их еще каким-либо иным способом, а также не послужу подстрекателем к этому или соучастником подобного дела, исполняемого кем-то другим, если в моих силах будет предотвратить это, – будь то на чем бы то ни было недвижимом или подвижном под небесами, где бы и когда бы какая-либо буква, рисунок или цифра, или мельчайший и почти неразличимый след какой-либо буквы, рисунка или цифры стал бы видим или понятен мне или кому-либо еще в мире, с тем чтобы наши таинства и глубоко запрятанные секреты не могли бы быть раскрыты вследствие того, что я оказался их недостоин. Эти обязательства я клянусь соблюдать непреклонно, не допуская даже мысленных разночтений или изменений по своей воле, полностью сознавая, что в случае нарушения какого-либо из них кара будет не менее ужасной, как если бы мне перерезали горло, вырвали с корнем язык мой из уст моих, а тело погребли в морском песке, в открытом море, на расстоянии кабельтова от берега, где прилив и отлив сменяют друг друга дважды в день; или же что может воспоследовать еще более действенная кара и я буду опозорен как вероломный изменник, которому чужды понятия нравственности и чести и который поэтому никогда не будет принят ни в одну другую регулярную ложу или любое другое сообщество людей, ценящих честь и добродетель выше внешних почестей вроде титулов и материального преуспевания. Итак, да будет Господь мне порукой, и да утвердит Он меня в этом великом и торжественном обещании Ученика вольного каменщика!»

В.: Когда ты принес это торжественное обещание, как к тебе обратился Досточтимый Мастер?

О.: «Только что произнесенные слова – это серьезное обещание, и залогом твоей верности в почитании его как торжественной клятвы станет печать твоих уст на Книге Священного Закона».

В.: Как он затем обратился к тебе?

О.: «Поскольку тебя долгое время держали во тьме, чего более всего желаешь ты в сердце своем?»

В.: И что ты ответил?

О.: «Света!» Каковой по велению досточтимого Мастера Младший Эксперт с радостью возвратил мне.