Наша первая революция. Часть II - Лев Троцкий

Председатель Думы, выслушав заявление депутации рабочих, не дал ей никакого определенного ответа и предложил депутатам удалиться, что ими и было исполнено, при чем в одном из последующих заседаний Рабочего Совета депутаты сообщили собравшимся о результатах своего обращения к Городской Думе.

Стремление Рабочего Комитета достигнуть какими-либо способами средств для всеобщего вооружения <Дело не только в этом. Идея городской милиции.> высказано было не только в приведенной выше посылке депутатов в Городскую Думу, но также и в постановлениях и резолюциях отдельных организаций, входивших в состав{38} Рабочего Комитета{39}. Так, 14 октября в собрании работников печатного дела, происходившем в столовой С.-Петербургского Университета, было постановлено для созыва Учредительного Собрания и создания демократической республики «обратить армию рабочего класса в армию революционную, т.-е. немедленно организовать боевые дружины. Дружины эти должны заботиться о вооружении остальных рабочих масс, хотя бы путем разгрома оружейных магазинов и отобрания оружия у полиции и войск, где это возможно, так как рабочий класс накануне момента открытого выступления, когда ему необходимо будет мобилизовать все свои силы».{40}

<Моя статья, – «Извест.» N 2, передовая статья – опубликовать. (См. «Начало», «Новая Жизнь», «Рус. Газ.», «Сын От.».)> Требование вооружения и образования таким образом народной милиции сказалось, наконец, также и в статье, помещенной Советом Рабочих Депутатов во 2-м номере печатного органа этого Совета, носившего название «Известий Совета Рабочих Депутатов». В статье этой Совет, доказывая необходимость народной милиции, говорит, что Городская Дума тратит народные миллионы на царскую войну, жандармерию и полицию и не находит средств для святого дела – борьбы с царским правительством, а между тем народу оружие необходимо. «Когда народ возьмет в руки ружье, – говорится в статье, – он на кроваво-красных стенах Зимнего дворца напишет концом штыка свой великий указ. Это будет указ смерти царскому правительству и указ свободной республиканской жизни для народа».

15 октября состоялось второе{41} <Здесь я впервые посетил засед. Сов., но не выступал.> заседание Совета Рабочих Депутатов в помещении Технологического Института, при чем в заседании этом, судя по черновым заметкам{42}, найденным по обыску в помещении Совета, участвовало 96 депутатов от 45 предприятий{43}.

Заседание, по словам рабочего завода Нобеля, Якова Вернстрема, было начато под председательством того же Саула Зборовского, который, однако, по нездоровью отказался председательствовать и предложил избрать вместо него или рабочего Смелова, или же помощника присяжного поверенного Георгия Носаря, известного среди рабочих под фамилией Хрусталева. Затем собравшиеся делегаты выделили из себя Исполнительное бюро{44}, получившее впоследствии наименование Исполнительного Комитета, председателем которого был избран тот же Носарь-Хрусталев и в состав которого вошли, между прочим, один представитель партии социал-демократов и один представитель социалистов-революционеров{45}.

Секретарем заседания была выбрана, по словам Вернстрема, дворянка Валентина Багрова, и собрание затем приступило к рассмотрению очередных вопросов, сводившихся, главным образом, к обсуждению способов руководства всеобщей забастовкой и ее поддержания, для каковой цели было постановлено: закрыть с 16 октября все магазины и лавки, кроме торгующих съестными припасами, которые должны открываться на два часа по два раза в день. Кроме того, было постановлено посылать депутатов на небастующие заводы с требованием их закрытия под угрозой разгрома фабрик и заводов, потребовать прекращения торговли газетами также под угрозой разрушения киосков и конфискации газет и, наконец, предложить потребительским лавкам рабочих отказывать в продовольствии казакам и полиции даже за деньги.

На следующий день, 16 октября, собрание Совета не могло состояться, так как здание Технологического Института было оцеплено войсками, а 17 октября <Четвертое собрание.> Совет собрался в помещении Вольно-Экономического Общества, но по требованию полиции вынужден был разойтись{46}. Таким образом в этот день удалось собраться лишь{47} Исполнительному Комитету в другом помещении, при чем Комитет признал необходимым продолжать всеобщую забастовку, которая «может дать решительный удар падающему самодержавию», организовать на следующий же день собрание депутатов по фабричным районам, образовав в каждом районе особый штаб, и предложить рабочим{48} не платить за квартиры и взятые в долг товары, рекомендовав в то же время домохозяевам и лавочникам не возбуждать судебных исков за неплатеж впредь до начала работ.{49}

18 октября <5 собрание.> в помещении Рождественских женских курсов <Митинг у Университета.> вновь состоялось заседание Совета Рабочих Депутатов, при чем, по словам Вернстрема, председательствовал на этом собрании Георгий Носарь, а среди присутствовавших находились: сын колониста Лев Давыдов Бронштейн, известный рабочим под фамилиями Яновский или Троцкий, инженер Николай Саркисянц, носивший конспиративную фамилию Петров, дворянин Дмитрий Сверчков, присвоивший себе псевдоним Введенский, дворянин Викентий Гутовский, известный среди членов Совета под фамилией Иванова, и рабочий крестьянин Петр Злыднев. Заседание это было первым по воспоследовании Высочайшего манифеста 17 октября и поэтому прения в заседании и соответствующий по времени выпуска N 3 «Известий Совета» были главным образом посвящены определению отношений Совета к указанному Высочайшему акту. Признавая дарованные манифестом права недостаточными, Совет высказал в своей резолюции, что революционный пролетариат не может сложить оружия, пока не будет установлена демократическая республика, и поэтому Совет требует: удаления из города войск и создания народной милиции, с выдачей оружия пролетариату, полной амнистии по <Опубликовать, рез. («Изв.» N 3, столб. 1.)> преступлениям{50} религиозным и политическим, уничтожения всех исключительных законов, созыва Учредительного Собрания на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования для создания действительного народовластия в России.

В этом же заседании Совета возник вопрос о том, должен ли Совет принять на себя руководство уличной демонстрацией, происходившей в то время для освобождения политических заключенных, и после прений было решено послать на место демонстрации{51} «трех командующих», среди которых, по словам Вернстрема, были Георгий Носарь и Николай Саркисянц. Обсуждая затем тактику Совета в ближайшем номере его «Известий», Совет <"Известия", а не «Совет». Министерство – и «Россия».> в целом ряде статей высказал, что хозяином в стране должен быть рабочий класс, так как «царь народу не нужен» и что дарованная манифестом конституция может успокоить только «буржуазию и либеральных газетчиков», а пролетариат не может довериться либеральной буржуазии, которая вступит в союз с правительством <Моя статья.> для подавления пролетариата. Признавая поэтому, что пролетариат может праздновать частичную победу, но должен добиваться победы полной, Совет находит, что «могучее оружие всеобщей забастовки в руках рабочих, и если стачка эта и будет временно прекращена, то лишь затем, чтобы с большей силой и стремительностью ударить на врага и мощным взрывом всенародного вооруженного восстания смести последние следы деспотизма, последние оковы рабства с рабочего класса и крестьян».

Одновременно с приведенными выше соображениями, Совет в «Известиях» <Статья в «Изв.» N 3, стр. 2, столб. 3.> своих обратился <Самая резкая статья – в одном из первых NN!!!> с воззванием к солдатам, убеждая их присоединиться к восстанию, которое неизбежно в близком будущем; передать народу арсенал, пушки и пулеметы, убить офицеров, которые командуют убивать народ, и «не жалеть патронов для уничтожения народных угнетателей с царем во главе», так как «час народной расправы со всеми кровопийцами и с царем приближается и почти настал».

Четвертое{52} заседание Совета Рабочих Депутатов, на котором присутствовали 132 депутата, состоялось 19 октября в помещении Рождественских женских курсов, и в заседании этом были рассмотрены вопросы: о продолжении забастовки, о газетных рабочих{53}, о ходатайстве фармацевтов, желающих прекратить забастовку 20 октября, и о руководстве рабочими демонстрациями.

Вопрос о времени прекращения забастовки вызвал в Совете прения, так как делегат железнодорожного стачечного комитета указывал на желание железнодорожных служащих продолжать забастовку вплоть до удовлетворения всех требований, а представитель федеративного комитета социал-демократической рабочей партии предложил принять резолюцию комитета о прекращении стачки, чтобы готовить боевые кадры в целях "еще более внушительной атаки на шатающуюся монархию, которая окончательно может быть сметена лишь победоносным вооруженным{54} восстанием".{55}