Глобализация и спираль истории - Юрий Владимирович Кузовков

супругов, ни в результате их совместных ухищрений, им не удалось избежать появления ребенка. В частности, святой Августин рассматривал нетрадиционный секс между супругами как самое серьезное преступление, более серьезное, чем инцест и супружеская измена. Что касается секса как супружеской обязанности, то это положение было в этот период принято не только каноническим правом, но и большим числом светских судов, в частности, во Франции ([73] I, рр.372, 381).

По-видимому, заботой о повышении воспроизводства населения объяснялся и двухмесячный запрет на занятия сексом в ноябре-декабре, который, как и другие канонические законы, нередко вызывает недоумение или насмешки современных историков[106]. Между тем, совершенно очевидно, что запрет супружеским парам заниматься сексом в течение 44 дней до Рождества и 12 дней после него был направлен на то, чтобы исключить появление детей в августе-сентябре, то есть в период уборки урожая. Именно в этот период, когда на женщин ложилась огромная физическая нагрузка, был очень велик риск смерти новорожденных — у матерей исчезало молоко, и новорожденных просто не было возможности выкормить. В последующем, когда эти жесткие запреты были отменены, даже в XVII–XVIII вв. в Западной Европе, родившихся в крестьянских семьях в период уборки детей, особенно в августе, ждала почти неминуемая смерть. Известный французский историк П.Шоню называл рождение августовских детей во Франции в ту эпоху «массовым и мрачным убийством невинных» ([96] р.210). Как видим, канонические запреты были хотя и примитивным, но, возможно, достаточно эффективным средством уменьшения детской смертности. Соответственно, вычислить «нарушителей закона» было очень легко, если был налицо результат — ребенок, родившийся в период уборки. Да и «божья кара» (смерть младенца) наступала почти неумолимо.

Впрочем, не все анти-сексуальные канонические законы можно объяснить стремлением к повышению воспроизводства населения и укреплению семьи. Похоже, в некоторых случаях авторы канонических законов прямо ставили целью сократить занятия сексом, не способные привести к рождению ребенка. Так, женщине запрещался половой акт со своим супругом во время менструации. А мужчины наказывались за секс с проституткой, причем не только женатые, но и холостые. При этом, сами проститутки почти никогда не подвергались наказанию ([73] XIV, р.844). Из этого видно, что авторы канонических законов не преследовали цель искоренения проституции как таковой: ведь к услугам этих дам могли прибегать не только крестьяне, но и сильные мира сего. Что касается других упомянутых выше запретов, то для их понимания надо учитывать условия, в которых жило население в период раннего средневековья. Тот избыток свободного времени, который был у людей в античности (что делает античность похожей на наше время), перестал существовать вместе с концом рыночной экономики и возвратом к натуральному хозяйству. Для того, чтобы поддерживать свое существование, крестьянину опять, как в доантичную эпоху, приходилось попеременно становиться то пахарем, то животноводом, то плотником, то ткачом, то портным, то сапожником, и т. д. Причем, ему нужно было успеть обеспечить не только себя и свою семью, но еще и, как правило, местного феодала или церковь — в зависимости от того, кто был его хозяином. Разумеется, по этой причине и феодалы, и церковь были заинтересованы не только в том, чтобы у крестьянина было много детей, и увеличивались бы в дальнейшем их доходы, но и чтобы крестьянин поменьше отвлекался от работы. Вряд ли чем-то другим можно объяснить некоторые сексуальные запреты, ограничивающие чрезмерное, по мнению их авторов, занятие сексом, например, в отдельные дни недели. Еще одним примером такого же рода может служить установленный епископом кантерберийским в VII в. запрет на то, чтобы муж видел свою жену обнаженной, поскольку это могло привести к «чрезмерной» половой активности ([73] XI, р.83).

Конечно, как и во всем, что касается религии, под все запреты требовалось подвести «идеологическую базу». И вот любой секс, не приводящий к рождению ребенка, а также чрезмерный секс с собственной женой был объявлен грехом, за который католиков ждало божье наказание; ну а уж нетрадиционный секс и вовсе стал считаться преступлением против Бога и христианской морали. Все эти положения и запреты в раннем средневековье стали элементом церковного и семейного воспитания, которое, как отмечает Д.Брандидж, с малолетства закладывало в девочках, воспитанию которых уделялось особое внимание, соответствующие стереотипы и требования, предъявлявшиеся к их сексуальному поведению ([73] I, р.375).

Итак, можно сделать следующие выводы относительно причин описанного выше явления. Появление строгих анти-сексуальных канонических законов в Западной Европе в VII–VIII вв. вряд ли объясняется естественным развитием христианского учения, несмотря на то, что изначально, конечно, это учение высоко ставило моральные и семейные ценности. Тем не менее, отсутствие тенденции к усилению анти-сексуальной направленности в православной религии, в отличие от католической, параллельное принятие целого ряда не только канонических, но и светских анти-сексуальных законов в Галлии, Испании и Италии в этот же период и совпадение этих явлений с дальнейшим развитием демографического кризиса в этих странах, дают основания полагать, что они имели определенную практическую направленность. По-видимому, авторы указанных канонических и светских законов были обеспокоены продолжавшейся тенденцией к сокращению населения, что приводило к снижению доходов земельной аристократии и церкви, и стремились разработать комплекс мер, направленных на повышение рождаемости и количества детей в крестьянских семьях, уменьшение детской смертности, а также, заодно, и на то, чтобы молодые крестьяне не слишком отвлекались от сельскохозяйственного труда на всякие посторонние занятия.

Что касается вопроса о том, насколько эффективны были указанные меры для повышения рождаемости, то на этот счет имеются разные мнения. Д.Брандидж и Д.Расселл указывают, что не все эти законы были эффективны, а некоторые даже могли привести к обратному результату ([73] III, рр.203–204; [190] р.150). Но для нас намного важнее не степень эффективности этих законов, которую вряд ли возможно реально оценить, а причины их появления и цели, которые они преследовали — именно в этом в основном и состоит та загадка, которую мы пытаемся разгадать. Как следует из приведенных выше фактов и соображений, главная цель, которую преследовали данные законы, могла быть лишь одна — повысить рождаемость и количество детей. Законодатели, принимавшие эти законы, а также местные правители и католические епископы, следившие за их выполнением, по всей видимости, верили в их эффективность, в противном случае вряд ли это явление приняло бы такой массовый характер. Возможно, эти законы внесли свой вклад в тот демографический взрыв, который произошел в Западной Европе, начиная с X в., особенно если учесть, что соответствующая религиозная идеология вбивалась в головы с детства. Насколько велик был этот вклад, сказать, конечно, сложно — прежде всего, потому, что неясно, какая часть населения действительно соблюдала те или