Исполняющий обязанности - Роман Феликсович Путилов

неделю? У нас сейчас в розыске, по моей базе, похищенными из квартир числится триста пятьдесят золотых колец. Где, какое, и откуда похищены — куй его знает, товарищ майор, собака след не взяла. И толку с такой базы данных? А, между тем, у меня же в базе, в таблице, есть разделы, только по кольцам: вес, размер, наличие пробы, именников и прочих клейм. Гладкая поверхность или ребристая, наличие камней, цвет металла, цвет и количество камней, их форма. Я к вам, шеф, сколько раз подходил, просил занятия организовать, для оперов наших и следаков, чтобы я, под роспись, довел до каждого требования, какие данные похищенной вещи писать в заявление, протокол и ориентировку? По-моему, дважды. Вы мне что сказали? Будь готов, но пока некогда. Я к каждому, этой комнате присутствующему, лично подходил, просил на выездах подробно описывать похищенное.

Я обвел взглядом притихших оперов:

— К кому я не подошел к этому вопросу? Есть такие? И вы мне теперь предъявляете, что по моей вине база не рабочая? Есть еще вопросы по данному пункту?

— Так может быть, Павел— поднял от своей писанины голову заместитель начальника: — целесообразно сотрудникам линии квартирных краж самим выезжать на все квартирные кражи. И информацию будут получать полную, на месте происшествия, и базу будут забивать так, как надо.

По просветлевшим лицам присутствующих я понял, что предложение Владимира Николаевича, народу, как говорится «зашло».

— Я, Владимир Николаевич, вас безмерно уважаю, но говорю сразу –нет!

Получается, что руководство не может добиться от подчиненных, чтобы те подробно описывали похищенное, и перекладывает все на нас? Так мы будем либо на кражи ездить, либо преступления раскрывать. У нас, по статистике, девяносто пять процентов квартирных краж, совершенных на нашей территории, совершают жители других районов. За все время мне только один раз сказали, что знают человека, совершившего кражу. Остальные кражи темные. И какой смысл нам, квартирникам, выезжать на место происшествия? И в какое время — круглые сутки? С девяти до шести? Так, процентов шестьдесят краж заявляют или вечером, когда хозяева приходят с работы, и обнаруживают дверь взломанную, или вечером выходного дня, когда хозяева приезжают с дач. А если нам не выезжать на все кражи, то тогда какой смысл вообще выезжать? А может нас троих, сутки-через двое, постоянными дежурными операми ставить? Тогда все кражи будут охвачены, на сто процентов, но возвращаюсь к вопросу— раскрывать их, когда будем? А в дежурные сутки раскрывается процентов пять краж, в основном в «Нахаловке», где местные же алкаши, на виду у всей улицы, лезут к соседу, за бухлом или вещь какую упереть и продать потом же на этой же улице, так как на бухло не хватило. Так эти кражи Метелкин, со своими орлами, прекрасно раскрывает.

Обиженный Владимир Николаевич, по лицу было видно, буркнул:

— Так вы и так, не раскрываете кражи.

— Я отвечу вам, Владимир Николаевич, и шефу заодно. Нас, повторюсь, своих воров квартирных на учете очень мало — сорок пять всего. Треть где-то оперативно прикрыты, худо — бедно, но за ними смотрят. Может быть, Владимир Николаевич, вы над этим прикрытием посмеетесь, как куратор оперативной работы, но уж как смогла. И если есть какая информация, то мы работаем, по квартирным кражам. А если информации нет, то что делать? Нет, я бы мог, как незабвенный Близнюк, ездить по районам и бухать с друзьями, а вечером, какую ни будь, фуфловую информацию привозить, типа добыл. И толку то что с нее? Поэтому, если нет по квартирам информации, мы хватаемся за все, что можно. И не надо рассказывать тут, что мы на уровне участковых работаем, всякие ерундовые дела на раскрытия даем. Кража — она кража и есть. И грабеж остается грабежом. И в пятницу вы, шеф, наши раскрытия с удовольствием в УВД передаете, чтобы спокойно, хоть один выходной день отдохнуть. А тут надо же, не те кражи мы раскрываем. Нам что, не раскрывать их, если есть, над чем работать?

— Я тебе, Громов, о другом толкую. Раскрываете, и раскрываете…

— Извините, шеф. Можно, я, все-таки, сяду. И если меня, сейчас, расстреливать не будут, я хотел бы после развода ответить на остальные вопросы.

— Да, давайте, вы с квартирниками потом, отдельно разберетесь! — поддержал меня личный розыска, состав, который жаждал завершить затянувшийся рабочий день и разбежаться по своим делам.

Когда, через пятнадцать минут, народ, дружной толпой, потянулся на выход, я ухватил за рукав, поднявшегося со всеми, Кадета и показал рукой, чтобы он остался в кабинете. После того, как дружный топот личного состава нашего отделения затих, я лично прикрыл входную дверь поплотнее, сел за начальственный стол, напротив шефа и, стараясь оставаться бесстрастным, подробно рассказал о своих вчерашних приключениях, следственных действиях, в которых мне пришлось участвовать помимо своей воли и о своих подозрениях относительно, сидящего тут же, за моей спиной, подчиненного. Когда я закончил, тишину, повисшую в кабинете, можно было резать ножом, как масло. Оттого неожиданным был всхлип-стон Кадета:

— Я клянусь, что я никому не стучу. А насчет консервов с тобой меня попросил договорится Студент. Он сказал, что у меня с тобой отношения лучше, и ты мне не откажешь. А на встречу приедет его брат — физрук.

Я развел руки в стороны, показывая начальникам, что истину в такой ситуации мы вряд ли узнаем, Владимир Николаевич быстро набирал телефонный номер, подозреваю, что он звонил в мой кабинет, вызвать на правеж Студента. Судя по длинным гудкам, Студент уже покинул стены отдела.

— Ты, Кадет, иди пока в туалет, умойся, и иди домой. Тебя пока никто ни в чем не подозревает. — Шеф, как ребенка, успокаивал всхлипывающего на стуле опера: — Если ты ни в чем не виноват, то и переживать тебе ни о чем не стоит. Давай, иди. Только никому не слова, хорошо? Никому.

— Не вздернется? — начальник розыска дождался, когда за Кадетом захлопнется дверь и тревожно, взглянул на меня.

— Кадет? Нет. — я помотал головой: — Сейчас, по дороге домой, пивка возьмет, или водочки дома выпьет, и завтра не сразу вспомнит, что он тут рыдал.

— И что ты считаешь, Студент на «соседей» работает?

— Я уверен, что Студент скажет завтра, если мы зададим ему вопрос, что Кадет несет пургу и он, о консервах, впервые слышит. Но, вы как хотите, но мне такие подчинённые на хер, извините, не нужны.