Яд в академии магии (СИ) - Анна Сергеевна Одувалова

Преподавателя я встретила уже в коридоре. Он сосредоточенно спешил по направлению к выходу. Дорогой укороченный пиджак с расшитыми лацканами, белоснежная рубашка и притягивающий взгляд темно-синий с серебром шейный платок.

— Айрис! — Норис фон Лифен замер и уставился на меня. Потом поморщился и вздохнул: — Вот же демоны! Я совсем о вас забыл!

— Ну, тогда, может, в следующий раз? — нерешительно заметила я и отступила, испытывая облегчение.

— Нет-нет. — Он покачал головой, задумался и сказал: — Я сегодня проспал и не успел даже позавтракать. Бога ради, не подумайте ничего такого, но не могли бы мы провести сегодняшнее занятие не здесь, а в кафе за углом? Просто я об этой чашке кофе с пенкой мечтаю с начала первой пары.

— Ну… — Я замялась, а он улыбнулся и пожал плечами, став на секунду удивительно похожим на Кэлза. — Хорошо. — Я согласно кивнула, так как тоже хотела кофе и вырваться из стен колледжа.

Кафе на самом деле было недалеко от колледжа, за углом. Я его прекрасно знала, и кофе тут подавали отменный — ароматный с густой пенкой и корицей. Заказала себе латте и шоколадный маффин и устроилась за угловым столиком у самого окна. Норис фон Лифен разместился напротив меня. Сначала я хотела замять тему, касающуюся себя, Кэлза и того, что он спас мне жизнь, а я сдала его законникам, но потом поняла, что с моей стороны это будет подло. К тому же Норис тоже помогал меня вытаскивать из той передряги, и подобное поведение много стоило. Я ценила помощь, пусть и попала в неприятности благодаря его брату, но он не обязан был приходить мне на выручку.

— По поводу того, как я поступила с Кэлзом… — Слова давались трудно, и голос звучал тихо.

— Не стоит, Айрис. — Норис нахмурился. — Я не одобряю ваше решение, но вы мне озвучили свою позицию по данному вопросу, причем раньше, чем оказались перед выбором. Признаться, я удивлен и восхищен тем, что вы не отступаете от своих принципов. Немногие могут похвастаться подобным.

— Не отступаю. Почти, — призналась я, вспомнив Грейсона и темно-зеленую платформу.

— Это достойно уважения.

— А почему вы тогда вообще задали мне тот вопрос? — Я не удержалась и спросила: — Тоже подозревали Кэлза?

— Ты сейчас интересуешься, что я думаю по поводу того, мог Кэлз убить свою бывшую девушку или нет? — В голосе Нориса прозвучала издевка, и я стушевалась. — Прости, но не скажу. Наш адвокат строго-настрого запретил озвучивать свои мысли. Но… Кэлз и Брил удивительно не подходили друг другу. Они вечно были на ножах, вечно пытались доказать друг другу, кто круче, и Кэлз проигрывал. Его это злило. В последнее время они ругались. Причем достаточно жестко. На эмоциях… — Мужчина помрачнел. — Нравилось ли мне это?.. Нет. Вспыльчив ли Кэлз? Да.

— Кэлз сказал, вы с Брил недолюбливали друг друга…

— Не совсем так. Я считал, что они не пара и не особо это скрывал. Брил не любила, когда ей указывают. Это нельзя назвать нелюбовью. Скорее несовпадение взглядов. Я уважал Брил. Она была умной и целеустремленной. Кстати… — Норис посмотрел на меня в упор. — Что у вас с Кэлзом? Прости, конечно, за вопрос, но… Кэлз спасает тебе жизнь, ты сдаешь его законникам, он ночью сбегает из дома к тебе, с утра заступается за тебя, но ты не рядом. Это даже непонятнее, чем с Брил.

— Нет. — Я через силу усмехнулась. — У нас ничего нет. Он попросил меня найти убийцу Брил… Только и всего.

— И ты нашла его?

— Да. А я нашла его, точнее, думала, что нашла, когда сдавала Кэлза законникам. — Я усмехнулась. — Теперь не уверена.

— Сомневаешься, потому что сердце подсказывает обратное или есть конкретные факты?

— И то, и то, — уклончиво ответила я. — Брил ведь любила риск и парней погорячее. Да, Грейсон оказался не виноват, но это не значит, что не было еще кого-то. Того, кто полностью отвечал ее требованиям.

— Три парня на одну восемнадцатилетнюю блондинку? — Норис нахмурился и пренебрежительно отмахнулся. — Не много ли?

— Если никого не было, тогда убийца — Кэлз.

Я пожала плечами и встала. Не любила, когда на меня смотрели, как на сопливую, ничего не смыслящую в жизни девчонку. Я никогда не говорила, если не была уверена.

— Простите, но сегодня сложный день, — заметила я. — Давайте перенесем занятие на другое время?

— Хорошо. — Он улыбнулся, на секунду задумался и произнес: — И кстати, ты при расследовании пользуешься как-то своим даром?

— Да… — Я осторожно кивнула. Не любила говорить на эту тему с посторонними.

— Как именно? — поинтересовался он.

Я подозрительно прищурилась, а сердце пропустило удар. Я не понимала, к чему этот разговор. Норис сам был менталистом и знал — мы не любим афишировать свои способности.

— Не хочешь говорить? — усмехнулся мужчина. — Понимаю. Просто ты подумай вот о чем. На этой основе ты могла бы сделать очень сильную работу. Ты ведь много выяснила по делу о смерти Брил? Не хочешь рассказать общественности?

— А если я не смогу довести до конца? Если все, что я узнаю, пустышка?

— Айрис, ты студентка. Никто не ждет, что ты раскроешь преступление, которое не смогли раскрыть законники и частные сыщики, нанятые родителями Брил. Но ты можешь описать свой метод работы с даром, то, как в теории он может помочь в расследованиях.

— Мне помогают рисунки, — отозвалась я тихо. Слова о том, что от меня не ждут ничего особенного, задели, и я добавила: — И я раскрою это дело. Каждый рисунок — ключик к маленькой дверке или кусочек пазла. Рано или поздно я соберу их все. Даже если собирать придется всю жизнь.

— Ты покажешь эти рисунки?

— Может быть, некоторые, — уклончиво пообещала я, подхватила сумку и направилась к двери.

Разговор по непонятной причине заставил нервничать. Наверное, мне было неприятно. Хотелось бы, чтобы Норис фон Лифен относился ко мне чуть серьезнее. Хотя… с чего бы это вдруг? Я ведь ничем не заслужила его уважения. Я всего лишь одна из студенток. К тому же сомнительного поведения. Он ведь думает, что я сначала спала с Кэлзом, а потом сдала его законникам.

А еще меня смущало то, что я услышала от Нориса по поводу отношений Брил и Кэлза. В таких логичных рассуждениях было одно очень важное противоречие, которое не давало мне покоя. Тот, кто убил Брил, не действовал в порыве гнева. Это было хладнокровное убийство, к которому готовились. Ее не столкнули с крыши, ее заставили прыгнуть. Сломили волю,