Е.Н. Отт и Ехидна - Галина Дмитриевна Гончарова

стали примерно через два года. И все эти два года Феликс к ней и пальцем не прикоснулся.

Ждал, приучал к себе, успокаивал и любил. Вот как мог – так и любил, так и грел… и Яна его в ответ полюбила. И счастлива была с ним, сколько получилось. И за черту к нему уйдёт с радостью.

Яне повезло.

Но всё это у неё получилось благодаря Ларисе. И на ней был долг жизни.

Частично Яна его отдала.

Когда случилась та беда с порталом, именно Яна первая прилетела к Ларисе, именно она помогла найти Марину, да и титул литты Марина получила во многом благодаря Яне, и Яна вывела её в свет… кстати, и портал у Ларисы был именно от литты Яны. Лично делала.

Но это не жизнь за жизнь.

Это магия не учтёт.

А теперь…

Яна выпила ещё ложку горького лекарства, посмотрела на внучку.

– Фели, милая, я в порядке.

– Да-да, вижу я, как ты в порядке! Цветом, как весенний крокодильчик, – огрызнулась внучка.

– Зато ты – как солнышко, – парировала бабушка, улыбаясь.

Фелиция и названа была в честь деда, и похожа на него до ужаса, тоже рыженькая, с веснушками и очаровательной улыбкой, и правнука родила – Феликса. И Яне иногда казалось, что муж к ней вернулся, так малыш был похож на прадеда…

– Вот и грейся, – Фелиция шутку не приняла, недаром она работала лекарем, хоть и литта. Но медицина ей нравилась, а муж и не возражал, лишь бы его любимая жена была счастлива. – И лежать ты у меня будешь до завтра.

– Буду, – согласилась литта Яна. – А ты, Фели, сделай сейчас, что я скажу, хорошо?

– Хорошо, бабушка.

– Это не просто так себе женщина. Лариса… это бабушка Марины В. Линдли.

– Б…

Литте так выражаться не полагается, но что ещё могла сказать Фелиция? Как-то ничего другого и не придумывалось.

– Той самой? Ведьма?

– Да, Фели.

– Бабушка, а тебе не кажется, что ты мне много чего должна рассказать?

Литта Яна только глаза опустила. Должна? Да… только вот не совершайте плохих поступков, и вам не придётся за них краснеть. А она была дурой, и в результате… и она обязана не тому, кому надо бы, и её семья вслед за ней…

– Фели, это старая история, но перед Ларисой у меня был долг жизни. Она умерла, но просила позаботиться о Марине.

Фелиция пристально поглядела на бабушку:

– ТОЛЬКО долг жизни?

– Да.

– И сейчас он перешёл к её внучке. Понятно…

– Ты сможешь сказать Марине о смерти бабушки? Как-то поделикатнее? Марина беременна, плохо себя чувствует…

– Охххх, – задумалась Фелиция. – Пожалуй, это мне помощь нужна будет.

Литта Яна кивнула.

– Лара очень любила внучку, она единственная, кто у неё остался. А я сейчас не в состоянии, ты сама видишь…

Фелиция видела. Литта Яна чувствовала себя достаточно хорошо, последнее время даже улучшение наметилось, но сегодня… нет-нет, дело было не в магии. Просто такое потрясение в её возрасте само по себе вредно для здоровья. Вот литте и поплохело немного. Ничего смертельного, но зачем осознанно себе вредить? Пусть полежит, отдохнет.

– Я съезжу. Если ты будешь лежать. А вернусь – зайду к тебе и всё расскажу. Мы договорились?

В чём-то и Феликс был редкостным упрямцем и тираном, и Фелиция от деда эти качества унаследовала в полной мере.

– Договорились, – проворчала литта Яна.

– Вот и замечательно.

Фелиция проследила, как устраивают бабушку в кровати, позаботилась лично напоить её лекарством и только потом отправилась в лечебницу. Ей действительно требовалась помощь хорошего акушера.

Беременность – дело тонкое. Лично Фелиция хирург, а тут другая специализация нужна. Пусть Валерий с ней съездит, чай, не переломится!

Россия

Илона сдаваться просто так не привыкла.

Не хочет её слушать эта толстая дура? Ну так всё равно выслушает! Подумаешь, не хочет она!

А Илоне каково вот с ЭТОЙ общаться?! Она ведь любит Симончика!

Они так хорошо подходят друг другу, так классно смотрятся вместе, он та-акой отпадный, и фоточки у них просто куууул, и развлекаться с ним улётно, и деньги у него есть, и папа не против!

В кои-то веки нашёлся идеальный мужчина, но вот ведь незадача – он был женат!

Ладно, это бывает, хотел он помочь какой-то дуре, а та не оценила благородства Симончика…

Пусть так!

Илона к ней и не ревнует даже! Вот ещё! Если бы эта Соня была красивее, ярче, умнее Илоны, там можно бы и поревновать. А вы видели, во что эта когтеточка одета? И какие у неё волосы? Да её на аватарку выставишь – со странички все лайки разбегутся!

Потому и приехала Илона во двор к этой толстухе, и сидела в машине, ждала её…

Дождалась?

Или это не она?

Илона впилась взглядом в женщину, которая вышла из подъезда.

Джинсы, майка, толстая задница, в одной руке девчонка, совсем мелкая, в другой… это что ещё такое? Енота Илона опознала не сразу, а потом даже чуточку позавидовала. Выглядел зверь уморительно, такого сфоткать и на страничку в инсте выложить, подписчики мигом заценят!

И вон как идёт, рядом с этой дурой!

Илона расправила плечи и решительно покинула розовый «Мерседес»-кабриолет.

– Эй ты! Когтеточка!

Соня даже не обернулась. Как-то не соотнесла она всё это с собой… мирный вечер, спокойствие, тишина – и гадкий пронзительный голос.

Илона в два шага догнала Соню и хотела дёрнуть за руку.

– ТЫ!!! Я с тобой разговариваю!

Хотела.

Не дёрнула.

Енот – это аргумент. Евгений распушился автоматически, встал на задние лапы и замахал передними в воздухе. И вдруг оказалось, что у него на лапах такие когти!

Откуда они вообще взялись такие у пушистой няшки?

Соня развернулась.

– ТЫ?!

– Значит, так! – Илона начала приходить в себя. – Ты сегодня же, сейчас, при мне, звонишь Симончику, и вы едете подписывать документы!

Соня поглядела на дочь.

Ух, как бы она этой хамке ответила, но ребёнок же рядом… нельзя…

Не растерялся Евгений.

Енот раздулся вдвое – и ЗАОРАЛ.

Да-да, еноты отлично умеют орать, верещать и создавать шум. А что ещё он мог сделать?

Покусать мерзавку? Так нельзя же… даже когтями её нельзя! Но орать можно от всей широкой души, авось кто и заметит, и поддержит…

Илона покраснела от возмущения! Но… что тут сделаешь? Ты открываешь рот, и одновременно с тобой начинает орать и верещать енот! И всё, что ты говоришь, становится просто бессмысленным шумом.

Это куда вообще годится?!

Она бы что-то придумала, но времени ей на это