Все о любви - Стефани Лоуренс

— Поумрой недолюбливает Седрика.

— Так я и подумал. Таким образом, у Седрика есть мотив стремиться к тому, чтобы некоторые книги из коллекции Горация исчезли.

В комнате воцарилось молчание. Филлида смотрела на Люцифера, а он на нее. Наконец девушка проговорила:

— Не могу поверить, что Седрик убийца.

— А как должен выглядеть убийца?

— Хуже того, Седрик носит коричневое. Почти всегда. Я знаю, что он носит коричневые шляпы.

— Вспомни — ты когда-нибудь видела его в шляпе, подобной той, что была в гостиной Горация?

Поразмыслив, Филлида покачала головой:

— Не могу.

— Ты ее точно запомнила?

— Шляпу? Да, конечно. Я смотрела прямо на нее. Я ее почти взяла. Если бы увидела ее снова, то, безусловно, узнала бы.

Люцифер удовлетворенно откинулся в кресле:

— Если убийца Седрик, он не станет хранить ее.

— Да, он избавится от этого вещественного доказательства. Седрик, конечно, вспыльчив и может приходить в ярость, но он далеко не дурак.

Филлида нахмурилась:

— Ты спросил Тодда, кто выезжал верхом из Белликлоуза в то утро?

— Додсуэлл спрашивал. К сожалению, Тодд не только не пошел в церковь, а вообще уехал на ферму к своему шурину. Он понятия не имеет, кто ездил верхом в то утро. А может, Седрик — это тот взломщик, за которым мы гонялись?

Филлида поморщилась:

— Седрик гораздо крупнее. Хотя, пожалуй, он мог бы бежать так же быстро.

— То есть Седрика не стоит исключать.

Девушка молчала. Подождав, Люцифер осведомился:

— О чем задумалась?

Она посмотрела на него, затем в сторону:

— Седрик хочет — хотел — жениться на мне. Если он убийца, тогда…

Люцифер глянул на часы, затем встал и обошел вокруг стола.

— Пойдем, — протянул он руку.

Филлида послушно встала, вложила свою ладонь в его.

— Ты забыла о летнем бале в Белликлоуз-Мэноре сегодня вечером.

— О Боже! — Девушка глянула в окно, потом на Люцифера. — А может?..

Он ответил на ее невысказанный вопрос:

— Мы должны быть очень осторожны, но мы вполне можем выяснить, интересуется ли Седрик книгами Горация и тем, что в них содержится…

Пять часов спустя, одетая в роскошное платье светло-голубого шелка, Филлида стояла на пороге бального зала Белликлоуза и наблюдала за единственным человеком, который сумел убедить ее обдумать предложение о браке. Он стоял в другом конце комнаты, мило беседуя с миссис Лонгдон. Укрывшись в тени огромной пальмы, она рассматривала его высокую фигуру, темные локоны, обрамлявшие лицо, элегантный черный костюм, изящество которого подчеркивали жилет и галстук цвета слоновой кости. Филлида наслаждалась аурой силы и мужественной уверенности, которая окружала Люцифера.

Она надеялась, что на расстоянии сможет быть более объективной. Внутренне недовольно фыркнув, отругав себя за излишнюю чувствительность, она с трудом заставила отвести взгляд от любовника и осмотреть комнату.

Ей нужно было время, чтобы все обдумать. Проводить день за днем бок о бок с Люцифером, без сомнения, приятно, но здраво думать в его присутствии было весьма затруднительно. А ей определенно необходимо было поразмыслить — о нем, о замужестве. О том, чего она хотела и что из этого может получиться.

Его заявление о том, что он не стал бы соблазнять ее, если бы не намеревался жениться, открыло ей глаза, не на его мотивы, но на ее собственные. Она никогда бы не позволила Люциферу соблазнить себя, если бы уже не была влюблена.

Филлида всю жизнь считала любовь — между мужчиной и женщиной — делом сомнительным.

Ее мать умерла слишком рано, чтобы объяснить дочери более-менее внятно, по каким соображениям люди вступают в брак. Единственная женатая пара, которую она хорошо знала, были Фартингейлы, и их отношения строились на взаимном уважении, а вовсе не на каких-то сильных чувствах. Вечные намеки леди Фортмен только больше запутывали дело.

Никто не объяснил Филлиде, что такое любовь. Что касается ее реакции на Люцифера, она пострадала от собственного незнания, убежденная, что такое эмоциональное переживание — вроде того, что связало Мэри Энн и Роберта на всю жизнь, — с ней никогда не случится.

Это произошло неожиданно. Появился Люцифер и подобно землетрясению нарушил привычный порядок ее жизни — все изменилось и продолжало меняться. Новые очертания жизни еще не приняли окончательную форму. Филлида не позволяла этому случиться.

Желание порой могло затуманить ее разум — это происходило с каждым его прикосновением, каждым взглядом, — но она все же оставалась вполне самостоятельной женщиной, полностью отвечающей за свою жизнь. Но с Люцифером было невозможно вести себя так же, как со всеми прошлыми ухажерами. Она не могла игнорировать его — он создал и занял особое место в ее мире. Он был ее любовником.

И одновременно кем-то гораздо большим. Беспощадный пират в душе, тиран-защитник — все это было в нем. Она испытала и его нежность, и деликатность. Обучая ее науке страсти, он всегда ставил ее потребности выше своих желаний. Возможно, Филлида и была невинна, наивна, девственна, но достаточно наслышана о том, что далеко не все мужчины столь внимательны и тактичны. Он же был более чем тактичен — Люцифер был заботлив.

Она подумала: а не соблазнил ли он ее, чтобы тем самым заставить выйти за него замуж? Маловероятно. У нее не было никаких иллюзий насчет того, что он рассчитывает на победу, надеется добиться ее согласия, но она достаточно хорошо изучила его, чтобы знать — он играет честно. Люцифер был гораздо сильнее ее, но в его руках она никогда не чувствовала себя в опасности. Напротив, в объятиях этого человека ей было абсолютно спокойно. Итак, ее жизнь все еще принадлежала ей, выбор оставался за Филлидой, но он сделает все возможное, чтобы повлиять на него.

Еще можно было сказать «нет», повернуть назад, отступить, но она больше не была той женщиной, которая встретила его в день приезда, и его предложение было очень заманчиво. Но существовало одно серьезное препятствие, чтобы принять новое будущее: на что будет похож их брак? Если он сподобится отношениям Фартингейлов или опыту леди Фортмен, тогда Филлида ответит, безусловно, «нет».

Люцифер часто спрашивал, чего она хочет от брака. Филлида до этого момента не знала, что ответить. Однако в эти мгновения она поняла, что желает общности. Хочет работать, жить, любить вместе — разделить его жизнь и предоставить ему возможность разделить ее. Это стоило бы того, чтобы связать свою жизнь с тираном-защитником.

Но сможет ли он гарантировать это? Позволит ли ей время от времени играть ведущую роль? Способен ли будет действительно разделить власть в семье?

Улыбаясь, Филлида повернулась к подошедшему Бэзилу.