Zero. Обнуление - Энтони МакКартен

возможно. Мы приставили пистолет к его голове, это да. Но не слишком радуйся заранее. — Однако тут Джастин не может удержаться от улыбки при виде лучащегося надеждой лица Сэм. — Ты погляди на себя. Будто кошка, поймавшая птичку…

22 часа

Центр «Слияние», Вашингтон, округ Колумбия

Эрика застает Сая за столом, над ноутбуком, в слишком уж, учитывая момент, благодушном настроении.

— Это был ты, — заявляет она.

— Привет, любовь моя!

— Ты был хакером. Ты хакнул эти базы данных!

— И что же, дорогая, навело тебя на такую мысль?

— Берт только что звонил мне насчет брифинга, который ты устроил. Разумеется, он предполагал, что я уже знаю об этом. Ты их подставляешь.

Сай отворачивается от Эрики к цифровому экрану.

— Эти двое — плохие люди. Очень плохие. И теперь сделали очень плохое дело. Чудовищно плохое.

Она заслоняет ему экран собой.

— Зачем ты так с ними? Почему? Ты должен мне сказать. Ты мне задолжал.

— Они преступники. Вот и все.

— Я этому не верю. И тебе тоже. Чушь собачья. Пушки, взрывчатка? Липа сплошная. Из-за тебя эти невинные люди могут пострадать, Сай. Может, даже погибнуть. Ты это понимаешь?! Ты их уничтожил своей гребаной подставой!

— И правда, сейчас им может угрожать некоторая опасность.

Ее сердце готово вот-вот разорваться.

— Скажи мне. Это твой последний шанс. Я даю тебе этот последний шанс. Сказать мне все. Ради меня. Ради Майкла. А на самом деле ради себя… Потому что я искренне верю, что здесь на кону твоя душа.

Она вглядывается ему в лицо, пытаясь отыскать красноречивые признаки, вопреки всему уповая, что он произнесет те слова, которые ей так отчаянно нужно услышать. «Сай, о Сай, скажи это, скажи мне правду и спаси ту часть себя, которую еще можно спасти…» И на секунду ей кажется, что до него удалось достучаться, настроиться с ним на одну длину волны, той самой старой волны, с этим диковатым при первом знакомстве мальчишкой, с юношей, в которого она влюбилась, с бизнес-партнером, в которого она до сих пор верила безоглядно.

Но затем это мальчишеское лицо у нее на глазах каменеет, и с губ, которые она так часто целовала со страстью, с восторгом, с любовью, срываются лишь слова:

— Детка, сделай перерыв. Сходи домой. Ты малость не в себе. Я тебя люблю. Но ступай домой.

И с этими словами он ретируется из комнаты. А вместе с ним что-то необратимо ускользает в прошлое.

«Я потеряла его, моего зеленоглазого мальчика, потеряла», — думает Эрика, упершись взглядом в стену, где одинокий белый медведь дрейфует на ледяном плоту, и оба они, лед и медведь, обречены. Потом она переходит к столу Сая. На нем стоит его любимый ноутбук, который он почти не выпускает из рук, но сейчас бросил, спеша побыстрее слинять от нее.

* * *

В Пустоши Мило и Дастина нет. У них достаточно светлые головы, но на них висит слишком много обвинений (посажены, потом отпущены) за прошлые взломы, плюс склонность к марихуане и растительность на лице, от чего некоторым не по себе. Так что оба работают в подвале под Пустошью под гул тысяч вентиляторов. Как подумаешь о необходимом уровне возмещения вреда от выбросов углекислого газа из системы охлаждения, необходимой поддержания оптимальной температуры всей этой техники, — прямо слезы из глаз и волосы дыбом. И это только местная система. Для агрегирующихся здесь данных требуются серверные фермы по всей стране; только что закончили строить одну на Аляске, проложив системы кабелей, напоминающие распрямленный Большой адронный коллайдер[72], только чтобы урезать расходы на охлаждение.

Дело Мило и Дастина — следить, чтобы данные поступали туда, куда надо, и проверять систему на утечки и цифровой запах серы от взломов. У них чутье на подобное, так что они служат пограничным патрулем «Слияния» и силами оперативного реагирования. По сути, они стоят на страже крепостных ворот, подъемного моста и бойниц этого волшебного королевства. Они очень, очень хороши в своем деле, и платят им очень, очень хорошо.

Однако изрядную часть своего времени они просто несут пургу.

Дастин:

— Кто-то только что его изобрел.

Мило:

— Да ладно.

— Смарт-презерватив.

— Он что, с чем-то коннектится?

— Отслеживает скорость фрикций. Вот его задача. Скорость фрикций.

— Господи, да неужто такая информация нужна хоть кому-нибудь? — Мило вывел характеристики на экран. — Частота пульса, сожженные калории и прочие данные во время сношения. Вай-фай-подключение. Класс, вся семья может отслеживать инфу в реальном времени! Клево, клево…

— А он сообщает, имитирует ли женщина оргазм?

— Интересно, да? А вот мне нет. Успехов в разрушении отношений, чувак.

За такой дискуссией Эрика застает Мило и Дастина, когда входит в комнату. Вскочив из кресла, Мило без приглашения стискивает ее в медвежьих объятиях.

— Эрика!

Дастин улыбается, но избегает смотреть ей в глаза. Он стесняется.

У Мило до сих пор сильный польский акцент, а вот языком кодирования он владеет идеально.

— Святые угодники! Что там творится? Это выходка Джастина Амари? Охренеть! Он казался таким клевым… Татухи, по крайней мере, клевые.

Эти двое чем-то напоминают ей, как десять лет назад «Уорлдшер» состоял лишь из нее, Сая и десятка наемных гиков вроде этих. И от этого воспоминания щемит сердце.

Сделав глубокий вдох, она ставит перед ними ноутбук Сая.

— Мне надо знать, что тут творится, ребята. И времени у нас в обрез.

— Эрика… Чья это машина? — спрашивает Мило.

Она открывает ноутбук у них на глазах и вводит пароль — не свой, но ей известный.

21 час

«Я ♥ видео», трасса 81

В день, когда Уоррен уехал, Сэм читала за кухонным столом; пахло молотым кофе и бульоном, булькавшим на плите, мало-помалу вытягивая вкус из кости окорока. Сэм любила готовить.

Она подняла голову от романа, когда Уоррен спустился со второго этажа с дорожной сумкой на плече. Он никогда не брал багаж, только ручную кладь с прозрачными пластиковыми бутылочками шампуня, с дорожным ноутбуком, проходившим полную чистку после каждого возвращения, и одноразовым мобильником, батарею в который он вставлял только во время руления самолета к месту остановки в иностранном аэропорту.

— Не хочу, чтобы ты уезжал, — сказала Сэм.

Поставив сумку на пол, Уоррен прислонился к дверному косяку и, глядя на нее, сунул руки в карманы.

— У тебя всегда дурные предчувствия, и всегда все отлично.

— В этот раз хуже.

— Увидимся во вторник.

— Обещаешь?

Он вошел в комнату, протягивая руки. Сэм встала и приняла объятья, положив голову ему на грудь.

— Ага. Надень фартук и напеки печенья.

Фыркнув, она неохотно