Высший Дерини - Кэтрин Куртц

Варин и Нигель заняли указанные им места.

Дункан вернулся со свечами и обрезал их кинжалом, чтобы длина была одинаковой. Морган указал точки, где надо их поставить.

Когда все было закончено, Морган, обведя всех взглядом, начал работать с кубиками.

Они назывались Оберегающими, и, чтобы их активизировать, нужно было правильно их установить.

Четыре белых кубика должны образовывать квадрат, причем две грани каждого из них должны касаться соседних. После этого необходимо выложить черные кубики: каждый в углу квадрата, составленного из белых. Черные и белые не должны соприкасаться.

Морган выложил фигуру, а затем указательным пальцем правой руки коснулся белого кубика в левом верхнем углу квадрата, взглянул на Арлиана и прошептал:

– Прима.

Никто не смотрел на него, и Морган, взглянув на кубик, с удовлетворением отметил, что в том вспыхнуло молочное сияние. Он не потерял власть над ними!

– Секунда, – прошептал Морган, коснувшись верхнего правого кубика. – Терция, Кварта, – быстро продолжал он, активизируя следующие кубики.

Теперь внутренний квадрат светился молочным светом, слегка отражающимся от черных кубиков внешнего квадрата.

Морган переместил палец на верхний левый черный кубик, сделал глубокий вдох и шепнул:

– Квинта.

Затем он сделал то же самое с тремя оставшимися кубиками.

– Сикста… Септима… Октава…

Черные кубики ожили, и в них разгорелся темно-зеленый свет.

Там, где сияние белых кубиков встречалось с сиянием черных, свечение взаимно уничтожалось и возникала темная область, которая непрерывно пульсировала, дышала.

Морган огляделся: все были заняты своим делом. Дункан, покончив со свечами, склонился над погруженным в транс Варином, голова которого лежала у Дункана на коленях. Глаза обоих были закрыты. Арлиан и Келсон стояли на коленях возле спящего Нигеля. Арлиан, очевидно, помогал молодому королю, еще неопытному в таких делах, установить полный контроль над Нигелем.

И только Кардиель сидел в стороне от остальных.

Он, вероятно, с интересом наблюдал за происходящим, и теперь очень смутился, заметив взгляд Моргана. Однако любопытство пересилило смущение, и он перебрался поближе, чтобы лучше видеть.

– Прошу прощения. Я не буду мешать. Ты не будешь против, если я посмотрю?

Морган подумал, стоит ли позволять епископу знать больше, чем тот уже узнал, а затем пожал плечами и сказал:

– Я не возражаю. Только не мешай, пожалуйста. Следующая стадия очень ответственная, и мне нужна полная сосредоточенность.

– Не беспокойся, – пробормотал Кардиель и придвинулся еще ближе.

Со вздохом Морган вытер ладони о колени и поднял Приму – первый из белых кубиков. Поднеся его к Квинте – черному соседу, он коснулся его и прошептал:

– Примус!

Послышался мягкий щелчок, и два кубика слились в серебристую продолговатую фигуру.

Морган быстро отложил ее в сторону и взял в руки Секунду. Взглянув на замершего епископа, он прикоснулся белым кубиком к черному – Сиксте – и прошептал:

– Секундус!

Со щелчком образовалась вторая фигура. Кардиель с трудом сдержал возглас удивления, а Морган уже взял Терцию.

Но Моргану уже недоставало энергии: он много ее истратил, поэтому пришлось использовать прием Дерини, снимающий усталость. Он провел рукой перед глазами – слабость исчезла. Однако он знал, что это ненадолго. Но сейчас надо составить фигуру из Оберегающих, чего бы это ему ни стоило.

– Терциус!

Вспыхнула третья фигура. Так, уже три четверти работы сделано.

– Мы почти готовы, – сказал Арлиан, подходя к Кардиелю.

Морган поднял Квинту.

– Томас, ты сейчас мне нужен.

С трудом глотнув, Кардиель подошел вместе с Арлианом и лег на спину. Арлиан положил холодную руку на лоб Кардиеля, веки которого затрепетали, когда он начал погружаться в транс. Морган подключился к нему, накапливая энергию для образования четвертой фигуры.

– Квартус!

Опять вспышка, и вот перед ним на земле лежат четыре продолговатые серебристые фигуры.

Морган, оглядываясь, сел на корточки и начал устанавливать фигуры в нужных точках восьмиугольника. Когда он обозначил пределы защитного действия Оберегающих, Арлиан вошел в круг и пригласил Келсона и Дункана последовать его примеру.

Однако ни тот, ни другой не потеряли контроль над Варином и Нигелем.

Морган вошел в центр круга, нервно огляделся по сторонам, когда трое сгрудились вокруг него, затем поправил сбившуюся фигуру.

– Ну, давай, включай защиту, – прошептал Арлиан. – Пока включи только три, а я зажгу свечи.

Морган осмотрел круг, взглянул на спящих и поднял правую руку.

– Примус, Секундус, Терциус эт Квартус, фиат люкс!

Сразу же после его слов вспыхнуло сияние – туманная люминисценция, охватившая всех семерых молочно-белым туманом.

Когда сияние стабилизировалось, Арлиан протянул руку, как бы опробуя его на ощупь, а затем провел этой рукой над свечами, установленными по углам восьмиугольника.

Свечи вспыхнули. Арлиан переместился к центру восьмиугольника и положил руку на плечо Моргана.

– Отлично. Теперь, когда наши разумы сольются, я поведу вас через процесс формирования Пути Перехода. Это будет не очень приятно: каждый из нас истратит огромное количество энергии, но мы можем это сделать. Я сделаю все, чтобы оградить вас от худшего. Есть вопросы?

Вопросов не было.

Кивнув, Арлиан взял Дункана и Келсона за руки и склонил голову.

Чувствовалось дыхание ветра, проникающего в шатер.

Пламя свечей колебалось, и вдруг над головой Арлиана стало образовываться белое сияние. Оно разгоралось все ярче и ярче, в нем появились извивающиеся языки пламени алого и зеленого цвета. Все три цвета постепенно растворялись друг в друге – по мере того, как из их мозга и тел истекала энергия.

Сияние бурлило, потрескивало, крутилось в непрекращающемся бешеном вихре, наконец, ослепительно яркая вспышка осветила шатер, и все кончилось.

Келсон вскрикнул, Морган покачнулся, едва держась на ногах от внезапной усталости, а Дункан испустил стон. Но все уже кончилось, белый свет исчез.

И изумленные Дерини почувствовали под ногами знакомую вибрацию, означающую, что под ними находится Путь Перехода.

С удовлетворением Арлиан поднялся и, подойдя к Кардиелю, вытащил его за пределы круга. Затем он попросил Дункана и Келсона вынести Варина и Нигеля.

В круге не осталось никого, кроме Моргана, который сидел на корточках в самом центре. Прикусив губу, Арлиан опустился на колени рядом с ним и положил ему руку на плечо.

– Я знаю, как ты устал, но хочу попросить тебя еще кое о чем, прежде чем уйду. Нужно сделать так, чтобы Оберегающие охраняли всю палатку целиком. Мы все утомлены, но те, кто спит, должны быть защищены. Они будут спать до полуночи и окажутся совершенно беззащитными при любом нападении.

– Понял.

С трудом поднявшись, Морган раскинул руки ладонями вверх. Он тяжело вздохнул, как бы собираясь с силами, а затем начал медленно произносить слова заклинания. Руки его в такт словам двигались так, словно отодвигали барьер.

Когда свет распространился на всю палатку, он повернул ладони вниз и опустил руки.

– Я все сделал, как ты хотел? – устало спросил он.

Арлиан кивнул и попросил Келсона и Дункана помочь Моргану удалиться за пределы восьмиугольника. Входя в центр круга и оглядываясь на них, он сказал:

– Я буду отсутствовать не больше десяти минут. За это время постарайтесь, насколько возможно, восстановить силы Моргана. И будьте готовы действовать сразу, как только я вернусь. Совету все это явно не понравится, и я не хочу давать им время подумать и отказать в нашей просьбе.

– Мы будем готовы, – пообещал Келсон.

Арлиан кивнул, сложил руки на груди и склонил голову.

И внезапно исчез.

Глава 23

Тьма. Еще до того, как его глаза привыкли к слабому свету, Арлиан понял, что стоит у больших дверей зала заседаний Совета Камбера – в небольшой нише, которая как бы ограничивала пространство Пути Перехода.

Вокруг никого не было, как и должно быть в это время, и тем не менее он осторожно осмотрелся, прежде чем двинуться к большим золотым дверям. Ему вовсе не хотелось, чтобы его сейчас задержали.

Когда он подошел к дверям, те медленно открылись, и его взору представился большой зал. Там было почти темно. Скользящие лучи клонившегося к закату светила не могли проникнуть в огромный зал.

Проходя через золотые двери, Арлиан поднял руки и сделал неуловимый жест, и тут же по его команде зажглись факелы и посветлели фиолетовые стекла, пропуская солнечный свет.

Усевшись в свое кресло, Арлиан положил руки на стол из слоновой кости, откинул голову на спинку кресла, чтобы удобнее было собраться с мыслями, а затем устремил взгляд на большой серебряный кристалл, висящий над восьмиугольным столом, и начал вызывать членов Совета.