История «не»мощной графини - Юлия Зимина

словно кинжалы, – и не она одна, между прочим. Дитя, – посмотрела она на ничего не понимающую Ролану, – я благодарна тебе, что ты решила защитить моего внука, пытаясь скрыть и его причастность к этой покупке…

– Что?! – еще громче взвизгнула Тория, перебивая и походя со стороны на умалишенную. – Этого не может быть!

– Хочу сказать, что я восхищаюсь твоей смелостью и благородством, – продолжила бабушка, игнорируя омерзительный писк.

Мне не показалось, в глазах юной графини появились слезы.

– Ты, зная, что общество осудит, все равно купила двух деток из бедных семей, принимая их как брата и сестру, – тепло улыбалась бабушка, сбрасывая маски.

– Бред какой-то! – задыхалась от охватившей ярости Тория, а вот знать умно притихла, не спеша привлекать к себе внимание.

– Знай, я не встану против тебя, – моя старушка подошла к шмыгающей носом Ролане, нервы которой, судя по всему, сдали. – Наоборот, хочу поддержать и сказать, что ты умничка.

Рука бабушки по-доброму погладила округлое плечо моей леди, успокаивая.

– Спасибо вам, – всхлипнула Ролана. – Спасибо, госпожа.

– Ну что еще за госпожа такая? – рассмеялась бабуля. – Выдумала тоже.

– Что ж, я хотел огласить в конце бала, – взял слово его величество, выходя вперед, – но сейчас, как вижу, самый подходящий момент.

Дамы и господа, как и пышущая негодованием Тория, устремили немигающие взгляды на монарха.

– В самое ближайшее время на территории государства появится место, где поселятся нуждающиеся в помощи дети. Это поместье станет их новым домом, в котором маленькие жители наших земель обучатся хорошему тону и грамоте. Данное решение далось мне нелегко, но сейчас я как никогда понимаю, что оно правильное.

На лицах аристократии проявлялось множество разнообразных эмоций, но никто не посмел высказать свое фи.

– Я согласен, покупка детей – поступок аморальный, – продолжил его величество, – но леди Мэй Лин совершила его исходя из добрых побуждений, показав нам всем, что зов милосердного сердца сильнее страха быть источником осуждений.

Ролана хваталась за мою ладонь, забывая, как дышать.

– А теперь главное, – повысил голос монарх, – ответственность за вышеперечисленное возложат на свои плечи лорд Уинс Оун и леди Мэй Лин. Указ подписан и завтра будет оглашен на центральной площади!

51. Поделом

Ролана

Вечер бала прошел так, как я и не надеялась. Лимар, леди Сильвия и его величество смогли поставить на место разбушевавшуюся знать, полыхающую негодованием от того, что я купила Льюиса и Анетту.

Было видно, как от слов матушки герцога и монарха напыщенные индюки и индюшки моментально меняют свое мнение, смотря на меня совершенно другими глазами. Правда, не все.

Тория Ди Таймен и ее потерявшие высокомерие родители не разделяли улыбок и согласных кивков знати. Девица была растеряна и озлоблена, она даже мысли не допускала, что все обернется именно так. Ее сжирала зависть и желание навредить мне, но гнусным планам не суждено сбыться. Единственный козырь, оказавшийся в ее рукаве, ничем не помог для достижения заветной цели.

Когда шумиха об изменениях в государстве и нашем с Лимаром назначении на столь ответственную роль немного улеглась, его величество подал знак стражам, которые мигом остановили мечтающую нагадить поганку и ее родителей, пытавшихся покинуть бальную залу.

Нужно было видеть, с каким лицом Тория шла к трону короля. Бледная, с беспокойными руками, которые то сжимались в кулаки, то разжимались. Она пыталась храбриться, пыталась не потерять лицо, но выходило из ряда вон плохо.

Эта глупая курица сама не поняла, что загнала себя в ловушку. Своим заявлением о свидетеле, ей пришлось со слезами на глазах раскрыть личность белобрысой предательницы, работающей в моем поместье, как и то, что именно Тория наняла ее, с целью подглядывать за мной.

Избалованная дочка Ди Тайменов пыталась отвертеться от допроса, ссылаясь на свое плохое самочувствие, но монарх, нужно отдать ему должное, проигнорировал ее бледный вид и дрожащие губы, требуя немедленных ответов на заданные вопросы.

Рыла яму мне, но угодила в нее сама.

Когда бестолковая леди, всхлипывая, рассказала правду, испуганно косясь на стражу, стоявшую по разным от нее сторонам, то теперь уже желчь присутствующих перешла на нее и ее семью. Девушки пытались прятать злорадные улыбки, а их родители окидывали осуждающими взглядами чету Ди Тайменов.

Я, конечно, понимала, что для знати все эти шпионские игры в порядке вещей, но Тория поймана с поличным, ее действия вынесены на публику, наслаждающуюся позором, вылившимся на голову зазнавшейся семейки.

Получив бумерангом неодобрение его величества за содеянное, Ди Таймены в второпях покинули бал. Уверена, проклинать меня они будут долго, ведь выходка их обожаемой дочери не забудется. Иными словами знатная семья, входящая в состав самых уважаемых, опозорилась и винить они будут за полученное унижение не Торию, а, конечно же, меня.

Бальный вечер, не считая разборок, был прекрасен. Лимар не отходил ни на шаг, еще несколько раз приглашая на танец, а после уводя к леди Сильвии и королю, который оказался довольно приятным мужчиной. Скованность не скажу, что прошла, но ее стало меньше, как и взгляды аристократии ощущались уже не так остро.

Когда пришло время отправляться домой, сын герцога поспешил сопроводить меня до экипажа, смотря так, что едва удавалось сердце удерживать в пределах грудной клетки.

– Завтра с утра я буду в твоем поместье, – шепнул мне молодой мужчина, наклоняясь и целуя мою руку, тем самым вызывая табун мурашек по коже.

Как оказалось, Лимар предложил его величеству выделить собственное поместье для детей, что меня несказанно впечатлило, но монарх отказался от столь благородного жеста, принимая решение отдать свои земли. Нам следовало завтра съездить туда и хорошенько все осмотреть.

Впереди ждало много работы: подготовка поместья к переселению детей, набор персонала и самое сложное – лишение родительских прав тех, кто этого заслуживает.

Знала, легко не будет, но я не одна. Вместе с Лимаром я со всем справлюсь.

Первым же делом, как вернулась домой, я прихватила с собой Сойера и вызвала служанку-предательницу, ставя ее в известность об увольнении.

Бабуля с Инессой тоже присутствовали, не вмешиваясь, но их эмоции отчетливо проглядывались на лицах.

– Госпожа, умоляю!

Я с отсутствием жалости в глазах смотрела на валяющуюся в моих ногах служанку.

– Как посмела подслушивать? – рыкнула я на нее приглушенно. – А потом еще и за золотые продавать эту информацию?!

Девушка рыдала, обливаясь